Страница 159 из 207
— Доброе утро, господин магистр.
— Доброе утро, Рахни. Пожалуйста, запасной ключ от директорского кабинета, хочу проверить кое-какие бумаги.
— Пожалуйста, возьмите, — секретарь зевнул, и деликатно прикрыл рот третьей слева паучьей ногой. — Я так понимаю, если директор спросит, то вас здесь не было?
— Верно, — Недоучко взял ключ, и скрылся в кабинете.
Однако, не успел он разложить документы, как в дверь постучали.
— Чего?
— Господин магистр, пока не забыл, — Рахни привычно протиснул свое громадное туловище в узкий проем, держа в руках бумажный листок в прозрачном файлике. — Прислали на подпись директору, но раз уж вы здесь, то подпишете, чтобы время зря не терять.
— Давай, — при всех своих недостатках, среди которых сильно выделялись жадность и отсутствие совести, Неудочко старался исполнять обязанности магистра так, чтобы хоть с этой стороны его нельзя было ни в чем обвинить. — А что это?
— Согласие на проведение расследования по делу Марка Петрова.
Ручка замерла над документом.
— Петрова? А что с ним?
— А вы что, не слышали? — удивился секретарь.
— Конечно, слышал, — осторожно ответил Неудочко. — Но только краем уха.
— Он вообще с катушек слетел, — Рахни нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — С каким-то наемным убийцей сговорился, двух девушек из гражданского населения порешил, а вчера на второкурсников из группы "БМ-17-3" напал, и даже вроде бы Стрельцову в заложники взял. В Комиссии и решили провести расследование, чтобы, когда его поймают, сразу и судить. Ну, а поскольку он учился в нашей Академии, то и начнут отсюда. Опросят всех, комнату его осмотрят, стандартные процедуры.
Недоучко вытер разом вспотевший лоб. Подписывал он документ, уже будучи мыслями далеко за пределами кабинета.
— Спасибо, — аккуратно вложив листок в файл, секретарь отправился обратно в приемную.
Развернув кресло, магистр уставился в окно невидящими глазами. В памяти сразу всплыл фрагмент недельной давности, когда он навещал Марка в его комнате, и принимал от него взятку за то, чтобы Петрова не наказывали за самовольное путешествие в Лонтарию. Тогда Неудочко, конечно, обратил внимание на несколько странное поведение второкурсника, но решил не акцентировать на этом внимание. А тут, оказывается, что у него под носом был потенциальный преступник, а он, Недоучко, мало того, что не понял этого, так еще и взял от него, преступника, деньги!
По спине пробежал холодок. Если Комиссия что-то узнает, то еще хорошо, если ему удастся убедить высшие лица, что это был первый и последний раз, чистая случайность… Но что, если они начнут раскручиваться эту ниточку? Тогда вскроются все махинации, и директор молчать не будет. Господи, да его после этого не только из магистров разжалуют, его еще и в тюрьму могут посадить!
Дрожащими руками Неудочко сорвал со стоящего на столе телефонного аппарата трубку.
— Магистра Свинорылко к телефону, — резко бросил он, и в ожидании стал массировать веки, чувствуя, как стремительно поднимается давление. — Привет, это я. Слушай, у тебя не найдется пары сообразительных ребят, которые не станут задавать лишних вопросов? Да, у меня тут один ученик спятил, его нужно срочно нейтрализовать… Да наплевать мне, что он опасен для общества, он лично для меня очень опасен, а это намного важнее. Да, нужно, чтобы он замолчал навсегда. Только осторожнее, там рядом с ним какой-то киллер крутится… В общем, убрать обоих, и обустроить все так, будто это несчастный случай. Да, потом рассчитаемся. Все, жду новостей.
Отключившись, он некоторое время сидел молча, обдумывая все, что только что сделал, а потом выдвинул ящик стола, и достал коньяк. Ни о какой работе не могло быть и речи, Неудочко нужно было срочно сбросить стресс, и морально приготовиться к самому худшему.
***************
Пришлось заказывать отдельное такси — обычные автобусы передвигались страшно медленно. На это ушли последние деньги, отложенные на отдых, но Диме их было ничуть не жаль. С самого утра он не проронил ни слова, погруженный в свои размышления, и все остальные его тактично не трогали.
В дороге в салоне белоснежного "Спринтера" царила непривычная тишина. Домчались от курорта до родного города за пять с половиной часов — в два раза быстрее, чем если бы ехали на большом автобусе. Водитель высадил их у входной арки Академии, услужливо выгрузил вещи, и уехал, не забыв на прощание оставить свою визитку.
— Что теперь? — Катя посмотрела на часы. Был как раз полдень.
— Если всей толпой завалимся в Академию, то сразу спалимся, — ответил Дима, открыв рот впервые с начала путешествия. — Поэтому мы с Гвеллином быстро закинем вещи, а вы пока найдите нам в городе съемное жилье на сутки. И снимите наши резервные средства.
По совету опытной Безумной, они еще в прошлом году на первом курсе создали себе банковский счет, куда скидывали по несколько процентов от каждого более-менее крупного заработка после практики. В итоге там скопилось несколько тысяч на черный день — а он, как правило, всегда наступает раньше, чем ожидалось.
Ледяная Королева и близнецы двинулись по улице в сторону ближайшего банка, а староста и гном, взвалив на плечи сумки, прошли через арку. В блоке был порядок, за три дня ничего не изменилось. Оставив Гвеллина на стреме, Дима осторожно вошел в здание Академии. На вахте у входа в БАМ сидела и явно скучала третьекурсница Диана, студентка группы "БМ-15-4", переведенной сюда из Краснодара как раз в начале лета. Она явно обрадовалась, увидев знакомое лицо.
— Что-то ты вообще не загорел. Почему так рано вернулся?
— Меня здесь нет, — ответил Дима, прикидывая, как лучше ввести ее в курс дела, не говоря слишком много лишнего. — Давай сделаем вид, что ты меня не видела. Поверь, на то есть очень важная причина.
— Интересно, какая же?
— Мне нужно посетить библиотеку.
— Ах, вот оно что, — третьекурсница разочарованно вздохнула. — А я уже думала, что ты Богданова убивать пришел… А зачем тебе в библиотеку?
— Конспекты надо писать, скоро конец месяца, все-таки.
— В Интернет не пробовал зайти? У нас же есть защищенный от посторонних посетителей сайт, где выкладывают учебные материалы по всем предметам.
— Это для Элис. Она любит получать информацию в подробном, развернутом виде, вот и напрягла меня. А чтобы не позориться, что я на побегушках у Безумной, я не хочу, чтобы об этом кто-нибудь знал.
— Мда, личности меняются, а закидоны остаются прежними… Ладно, иди, я тебя не видела.
— Спасибо.
Когда Дима вышел на улицу спустя двадцать минут, под мышкой он держал толстый книжный том. Гвеллин удивленно нахмурил брови, но спрашивать ничего не стал. У гномов была своя программа обучения, и что там происходит в этой области у студентов-людей им было вообще не интересно.
***************
— В общем так, гаврики, — мрачно сказал староста два часа спустя, когда они, скромно пообедав, расположились в крошечной, грязной гостиной скромной "однушки", которую сдавала посуточно бабушка — божий одуванчик. — Кто мне скажет, когда в последний раз мы проводили тренировки по практической боевой магии?
— Три месяца назад, — четко доложил Ваня. — Пока не прекратили из-за травмы, когда ты мне "Невидимым ударом" коленную чашечку сломал.
— Верно. И тогда вы заявили, что уже достаточно натренировались, и теперь можно ждать сентября второго курса, когда нас начнут обучать практически уже в рамках учебной программы.
— Ну, да. А что не так? — спросил Валера.
— А то, что каждый из нас по-прежнему знает всего лишь два-три заклятия. "Невидимый удар", "Паутина" и "Огненный меч". И то, последнее успешно умеет делать только Элис. Свою "ленту" я в расчет не беру, вам она не дается, вы скорее сами себе порежете, чем кого-то другого.
— И что?
— А то, что вчера мы лишились Элис как раз из-за того, что у меня не хватило навыков в одиночку остановить Марка, — злобно сказал Дима. — Если бы я, к примеру, смог наколдовать вокруг него "Ледяной Купол"… или хотя бы применить "Инвалида"… Проблема даже не в том, что я не знаю, как правильно плести эти заклятия, а то, что мне они даже не вспомнились. Будь Марк опытным профи вроде Ванды, я бы сейчас тут перед вами не стоял. Мы расслабились, серьезно расслабились, решили, что уже достаточно сильны, чтобы выдержать любой удар. И вот, пожалуйста, нам нанесли удар в самое слабое место — нашу привязанность к Элис — и а мы даже ничего сделать не можем!