Страница 131 из 207
— Странная у вас система руководства операцией, — озадаченно заметил Гор. — Можно узнать, на чем она строится?
— На принципе учения великого мастера Пендюлей, — буркнул гном. — Это как кнут и пряник, только без пряников.
*************
Она не знала, сколько шла, и остановилась лишь когда почувствовала, что выбилась из сил. Обычно помогавшее сиренам видеть глубоко в воде зрение сейчас дало сбой, сколько бы Ария не всматривалась вперед, она не видели ни одного проблеска света. А между тем, по ее расчетам, сейчас был день, и если она не выйдет хоть к какому-нибудь выходу, то скоро наступит ночь, и тогда ей уже не на что будет ориентироваться. Обернутые тканью одеяла ноги сбились в кровь, руки устали нащупывать препятствия перед собой, из-за недостатка кислорода было трудно дышать, кружилась голова. К тому же, сирена страшно замерзла, и вся покрылась гусиной кожей, выбивая зубами чечетку.
"Похоже, это конец", — привалившись спиной к каменной стене, она сползла вниз. "Мои кости останутся здесь, пока на них не наткнется какой-нибудь спелеолог, а моя заблудшая душа будет бродить неподалеку, так и не найдя себе покоя на небесах. Как унизительно для спецагента международной безопасности, и какой позор для сирены умереть внутри горы! Да еще и без одежды"
Внезапно какой-то поток воздуха растрепал ее волосы, и что-то проскользнуло мимо. Ария замерла от недоброго предчувствия.
— Эй, бесстыжая дева, где ты? — позвал смертельно уставший Тюльпан, спотыкающийся на каждом шагу. — Служитель великой богини уже не в том возрасте, чтобы устраивать такие погони, да и ты, я знаю, уже на пределе. Вернись на алтарь, и тогда я уговорю великую богиню пощадить тебя.
— Да в рот тебе ноги, свинья! — с трудом поднявшись, сирена побежала вперед, сцепив зубы, чтобы не чувствовать страшную боль во всех суставах. Ее движение не осталось незамеченным.
— Стой, — проскрипел эфиоп, пускаясь следом. — Остановись, или я заколдую тебя, превращу твое нагое тело в полуразложившийся труп, и отправлю твою грешную душу в Ад!
Впереди вдруг выросла каменная стена. Ария слепо ткнулась влево, нащупала руками какой-то узкий проход, и втиснулась туда, обдирая руки об выступы. Страшно ругаясь, Тюльпан упорно полез следом, ориентируясь на звуки ее шагов. Это было похоже на гонку двух загнанных зверей, когда один хочет съесть другого, а другой хочет спастись, чтобы еще немного пожить. И каждый из них знает, что чем дальше, тем опаснее, но ни один не остановится, пока не добьется своего.
Споткнувшись об камень, сирена упала на колени. Эфиоп навалился сверху, пытаясь нащупать ее горло. Зашипев, Ария врезала ему локтем в лицо, целясь в низко опущенный капюшон, вырвалась и поползла дальше. Проход уменьшился до крысиной норы, продвигаться было все труднее и труднее. Тюльпан безуспешно пытался ухватить ее за ноги, но при этом так стонал, и бормотал такие страшные проклятия, что еще больше подгонял Арию. Она уже ничего не соображала, куда ползла, все вокруг утратило значение, кровь сочилась из порезов, последние силы покидали ее. Глаза закрывались, разум затягивало в глубокий омут. Еще пара метров, и тупик, и тогда она вонзит зубы в горло эфиопу, и умрет здесь, несломленная и непокорная…
И внезапно впереди блеснул лучик света.
Сначала Арии показалось, что глаза ее обманывают, что она видит свет в конце тоннеля, или что там сирены видят, когда умирают. Закашлявшись, она смахнула с лица пещерную пыль. Но свет никуда не делся, более того, кожа начала ощущать дуновение ветра. Есть, там выход! Она нашла его, она спасется!
— Неужели такое существо может помышлять о смерти ради спасения? — бормотал Тюльпан. — Твои сородичи столетиями поедали моряков, заманивая их своими сладкозвучными голосами, ты создана самим Дьяволом, так почему же ты так упорно хочешь доказать великой богине, что ты рождена ради чего-то лучшего?
— Достал уже, — Ария снова заработала локтями, и с удивлением ощутила, как ее хрипота уменьшилась. Ее голос, ее оружие, потихоньку возвращался к ней. — Я не имею никакого отношения к своим сородичам, я родилась на суше. А твоя богиня насиловала мужчин и жарила на костре младенцев, чтобы потом их съесть. Короче, отвали.
************
Помимо фуникулерной станции у подножия горы Чили, откуда вверх поднимались маленькие вагончики, на вершину горы также шла пешеходная дорожка, огражденная поручнем — настолько узкая, и с такими крутыми поворотами, что автомобиль вроде "Плимута" мог с трудом по ней протиснуться. Однако встроенный в двигатель артефакт Луизы и здесь не подвел, хотя нагрузка на двигатель, а особенно на коробку передач и подвеску, пришлась немалая. К тому времени, как машина выбралась на ровную площадку, и остановилась, солнце уже перевалило далеко за полдень, было около пяти часов вечера.
"Если я столько времени потратил, добираясь сюда, то обратно придется ехать еще дольше" — с сожалением посмотрев на поднимающуюся из-под капота горячую струйку пара, Дима расстелил на коленях карту. "Тот патрульный сказал, что вход в катакомбы находится возле туристической базы, а для этого надо подниматься еще выше. Может, пройтись пешком?"
Выйдя из машины, он осторожно подошел к поручню, заглядывая вниз. Отсюда открывался просто фантастический вид на проходящую внизу дорогу, по которой ползали машины размером с муравьев, а слева в тумане выступали очертания города. Страшно было до жути.
"Придется ехать. Хотя бы посмотрю, что там и как"
Он уже хотел было вернуться к машине, как вдруг до его уха донесся странный звук, а потом сверху прямо на крышу "Плимута" посыпались камешки. Дима запрокинул голову, прищурился, и к своему ужасу увидел две покрытые пылью руки, высовывающиеся из расщелины над его головой — как раз там, где выше уровнем проходила дорожка…
Выход был залеплен глиной, чтобы отвадить случайных посетителей. Пробивая ее ногтями и ударяя кулаком, Ария расширила проход, и вывалилась на каменную дорогу, не веря своему счастью. Она ощущала свежий воздух, солнце, слышала пение птиц и шум машин — и все это казалось ей райским наслаждением. Надо было пережить действительно адские муки, чтобы так относиться к простым мелочам.
— Не уйдешь, — прохрипел Тюльпан, тоже выбираясь наружу. — Я тебя поймал, дева, поймал, теперь тебе никуда не деться…
— Отстань, — сирена попыталась достать его ногой, и внезапно услышала рев автомобиля за своей спиной. Рефлексы сработали мгновенно, оттолкнувшись руками, Ария прижалась к скале, а вот Тюльпан остался стоять на месте, за что и поплатился. Мчавшийся по дороге "Плимут" резко затормозил, заскользил покрышками, и ударил эфиопа передним бампером точно в бок. Тюльпана снесло, он перевалился через поручень, и, размахивая руками, полетел вниз, растаяв в воздухе за секунду до того, как разбиться об камни.
— Нихрена себе! — Дима заглушил мотор, и выскочил их машины. — Ария! Какого…
— Берегись!
Появившись сзади, Тюльпан тяжело рухнул на второкурсника, сбивая его с ног, а сам поднялся, сделал шаг к сирене, и протянул к ней руки. Это было его последним осознанным движением, потому что в следующий миг "Клык Василиска" пронзил его спину, пройдя насквозь через сердце, и выйдя из груди. Страшно крича, эфиоп рухнул на колени… и рассыпался горой пепла, оставив после себя горелый дымок. Ария кое-как поднялась, опираясь руками об капот.
— Ты убил его!
— Вижу, — краем глаза Дима заметил, как сирена начала падать, и подхватил ее на руки. Она доверчиво положила голову ему на плечо. — Ария! Что случилось? Где ты была? Ты в порядке?
— Вроде да, — теперь, когда все закончилось, сопротивляться страшной усталости не было смысла. Сирена и не пыталась. — Я сейчас, только вздремну немного, а потом сразу все тебе расскажу… — с каждым словом ее голос становился все тише, а потом замолчал, сменившись сонным сопением.
Некоторое время Дима смотрел в ее лицо, потом тяжело вздохнул, подобрал "Клык", и понес Арию к машине. Развернуться на узкой дорожке было невозможно, и придется подниматься дальше, до самой вершины горы. Это займет много времени, а значит, что гному и близнецам ничего не останется, кроме как начинать спецоперацию без него.