Маска

— Молодец Алёнка. Смогла вас рассорить. Тонка у тебя кишка оказалась против Алёнки.

— Я её Стаса не отдам.

— А каким же это образом? Думаешь ты себе ноги переломаешь, и Стас возле тебя сидеть будет? Да тогда твоей Алёнке ещё проще своего добиться будет.

— А если умру? Пусть потом подумают.

— Это вряд ли. Здесь не так высоко чтобы умереть. Максимум позвоночник повредишь.

— А что же мне теперь делать?

— Садись аккуратно на край крыши, так чтобы тебя было видно с низу, но на менее опасное расстояние. — я медленно подошёл к ней и сел рядом.

— Что теперь делать?

— Просто поговорим.

— А что я буду отвечать, когда меня будут спрашивать, что мы тут делали?

— А ты как взрослая девочка, будешь смеяться или отвечать, что это не их дело.

— Вот скажите. Что мне делать, если он меня бросил?

— Думаю, тебе, как нормальному человеку, будет больно. Но это ни в коем случае нельзя показывать. Понимаешь, если Стас не любит тебя, то нет смысла что-то делать. Возможно, что он после будет очень сожалеть, но ты должна выйти из отношений высоко подняв голову. Но прежде, чем делать такие выводы, поговори с ним.

— Это сложно. Он у меня очень умный и красивый.

— Если он тебя любит, то он будет с тобой рядом, и ему никто кроме тебя не будет нужен.

— А как узнать, любит ли он меня?

— А это можно только почувствовать. Но я тебе скажу, что полностью себя отдавать мужчине, нельзя. Всё должно быть взаимно. И забота, и внимание, и самопожертвование только взаимное. И если ты поймёшь, что отношения однобокие, их надо прекращать. Это уже не любовь, а просто выгодные отношения.

— Спасибо Вам.

Люди внизу стали расходиться. Мы мирно сидели и разговаривали, всем стало понятно, что сенсации не будет. Интерес к ситуации был утерян. Все стали расходиться каждый по своим делам.

— Пора спускаться. — сказал я.

Элла встала за мной и послушно спустилась. Я же направился искать сына. Он был в столовой с Лизой. Она дежурила, а мой Андрей ей усердно помогал. Я же, спросив повара, куда прикрутить полки, занялся делом.

Мысли мои периодически возвращались домой. Как там Аида справляется? Идея уехать пришла в голову маме. Она считает, что я отвлекаю Шереметьеву и та не может сосредоточиться. Возможно я мог чем-нибудь помочь, но решил для начала не мешать.

К вечеру, когда моя работа была закончена, я договорился с директором детского дома, что на выходные Лизу возьмём в гости, и мы с Андреем отправились домой.

Глава 28(Аида)

Вечером сидя на пороге, я поняла, чего мне не хватало целый день. Я скучала по Диме и Андрею. С каждым днём эта семья становилась всё роднее и роднее.

Сегодня мы продали некоторые мои украшения, и я с нетерпением ждала аукциона. Как только рассчитаюсь с долгом, надо будет жизнь начинать с начала, и встав на ноги обязательно отблагодарю этих добрых и благородных людей. Вышла Лидия Витальевна и присела рядом.

— О чём задумалась Идочка? — спросила она.

— О разном. Например, повезло же мне с вами со всеми.

— Ну в этой жизни просто так ничего не бывает. Возможно, это нам с тобой повезло, мы же не знаем, как завтра жизнь повернётся.

— Я не привыкла, чтобы обо мне так заботились, поэтому постоянно чувствую неловкость.

— А это зря. Мы же от чистого сердца рядом с тобой. Да и похоже, ты в душу нашему Димке запала.

— Это вряд ли. Такие, как я, обычно мужчинам не нравятся.

— Дмитрий у нас необычный мужчина. Он любил свою покойную жену, но это не было взаимно. Когда появился Андрей, многие советовали сделать ДНК, но Дима категорически отказался. Ребёнок его любимой женщины, его ребёнок.

— Так Андрей не его сын?

— Мы не делали анализ, возможно у него течёт наша кровь. Но Андрей наш! И это запретная тема в нашей семье, я дура старая сболтнула лишнего.

— Лидия Витальевна, я никому не скажу и не собираюсь это ни с кем обсуждать. Спасибо, что доверили мне это. Я лишний раз убедилась, что Дима особенный.

— Дима очень справедлив, и не терпит вранья. В современном мире ему трудно. Многие его не любят именно из-за этого.

— А и не надо чтобы все любили. Самые настоящие рядом, и вот это главное. А как он мог жить с женщиной, которая гипотетически могла его обмануть? Ну если была вероятность, что Андрейка не его сын.

— Я же говорю, что он любил её. Страдал, и не отпустил, потому, что нужен й был.

— Каждый имеет право на слабость.

— Можно я у тебя спрошу слишком личное?

— Спросите. Но не факт, что я отвечу.

— Ты своих родителей совсем не знала?

— Почему же, знала. Их лишили родительских прав, когда мне пять лет было. Когда я встала на ноги, я их нашла. Просто хотела посмотреть в глаза. А они оба уже умерли.

— Жаль. Прими соболезнования.

— Не стоит. Из всей жизни с ними, я помню только сильный голод. Такой, что живот сводит.

— А муж твой? Я слышала, что у вас была большая разница в возрасте?

— Да. О был на много старше. Но я безгранично его уважала. Он дал мне семью, которую я хотела, заботу, спокойствие. Он был очень благородный и хороший человек.

— Ты любила его?

— Да. Но это не та любовь, о которой все думали. Я за него уничтожила несколько человек, которые его подставили, и собственно, которых я виню в его смерти. Сердце его не выдержало. И после я их растоптала, разорила. Они потеряли всё: и работу, и деньги, и семьи. Так что, когда меня называют «стерва» — это обоснованно.

Лидия Витальевна подвинулась ближе, и крепко обняла меня. Я чувствовала, что по непонятной для меня причине, у неё появились слёзы.

— Так, что тут за сырость? — послышался голос Димы, со стороны ворот.

— Баба! Ида! Как я по вам соскучился! — бежал по тропинке к нам Андрей.

— Тебя не было только один день. — обнимая уде мальчишку говорила Лидия Витальевна.

— Вы знаете, как хорошо в этом детском доме! Там весело! Я теперь понимаю почему он называется «детский»! Потому, что там всё для детей! — Андрей был переполнен впечатлениями. — Я дежурил с Лизой. Папа на крыше разговаривал с Эллой. А Лизу к нам отпустят на выходные!

Андрей прыгал с темы на тему, обнял и меня, эмоции зашкаливали.

— А вы не хотите кушать? — спросила мама Димы.

— Ба, меня там накормили, что я чуть не лопнул, но сейчас ещё хочу.

— Так пошли, погреем плов.

— Ура! Плов!

И они пошли в кухню, а я осталась сидеть и смотреть на Диму.

— Я скучал и постоянно думал о тебе. — признался он.

— Ты тоже был постоянно у меня в голове.

— Ида, я быстро перекушу и приглашаю тебя на вечернюю прогулку. Здесь недалеко есть озеро, там очень красиво. Хочу тебе показать.

— Иди кушай. А то у меня терпения нет, хочу посмотреть.

Он засмеялся и пошёл за мамой и сыном.

Но озере было тихо, спокойно и очень красиво. Дима взял с собой плед, собственно не котором мы и расположились. С ним даже молчать было приятно. Наслаждаясь тишиной, он прилёг, а я набравшись наглости, положила свою голову ему на плечо.

— Ида, ты же понимаешь, что очень мне нравишься? — услышала я тихий голос.

— Я заметила. — так же тихо ответила я.

— Что ты планируешь, когда продашь квартиру?

— Дим, мне сейчас так хорошо, что мой мозг просто отказывается об этом думать.

— Тогда решено. Ты будешь жить со мной.

— Это не удобно и не прилично.

— А сейчас?

Он ловко подмял меня, и оказавшись с верху, поцеловал. Внутри разгорался уже пылающий огонь. Пугало только новое, до сих пор не изведанное чувство. Страсть рвалась наружу. И я перестала себя сдерживать. Мы, как подростки, срывали с себя вещи. Оба не думали, что нас могут увидеть. Голова не думала, ни о чём, кроме того, как мне сейчас хорошо. Да и эти мысли пришли уже после того, как мы утомлённые лежали на пледе, прикрывшись моим платьем.

— Ида, я не шутил, когда предложил тебе жить у меня. — нарушил тишину Дима.