Изменённый третьей серии

Тарак прибыл в бар запылённый, взъерошенный… и, кажется, даже запыхавшийся. Чтобы загнать изменённого, пускай даже и первой серии, это нужно сильно постараться. Так что мой интерес усилился — что же такое случилось, зачем я понадобился бангору?

Всё оказалось не так уж и страшно, и, залпом осушив мою кружку с элем, Тарак рассказал, что ездил в родовое поселение своего клана, дела там идут неважно, и он просто спешил, как мог, вернуться назад.

Клан Кровавой травы последнее время преследуют неудачи: тут и конфликт за богатые земли с кланом Чёрного камня, в котором клан Кровавой травы потерял немало воинов и был подвинут с мест, где располагались важные охотничьи угодья и даже вроде какая-то шахта; и атаки (совершённые то редкими тварями пустошей, то хорошо организованными бандитами из графства Саммер) на несколько караванов, в охрану которых были наняты воины клана.

А недавно на подконтрольной клану территории начали бесследно пропадать люди… на поиски были посланы два из трёх оставшихся в клане следопытов, но не вернулись и они. А вскоре пропала целая группа охотников, причём охотников опытных. Вот мне и предстоит разобраться в этом вопросе.

На самом деле… как я думаю, вариантов-то тут всего два: либо в окрестностях лагеря клана Кровавой травы завелись опасные звери, например, семейство черных замров — звери редкие, но в пустошах Грейворна всё же встречаются; либо когда-то сильный клан Кровавой травы дожимают, ведя партизанскую войну, их противники — кто-то вроде клана Чёрного камня. Ну или что-то фантастическое — вроде похищения пришельцами, но эту версию я, конечно, всерьёз не рассматриваю.

Тем более что с полётами после катастрофы всё очень плохо: даже на поверхности планеты есть очень много непроходимых по причине зашкаливающего фона А.Т.-энергии мест, а в верхних слоях атмосферы с этим делом бардак твориться повсеместно.

Ни звери, ни люди в пустошах меня не пугают: если я знаю об опасности, а значит, наготове, меня так просто не взять. Может, слишком самоуверенно, но к такому риску я привык — я для него создан! И это не высокопарные слова, это факт — именно для таких целей корпорацией «Инсауро» и было создано моё киборгизированное тело. Нападения на меня в Ньюхоуме, от которых я надеюсь хотя бы частично избавиться, вступив в клан, на мой взгляд, представляют для меня большую опасность — ведь в этом случае враг знает, к чему готовиться, и, что приходится признать, учится на своих ошибках. Есть у него такая возможность.

Дружба с бангорским кланом вообще открывает интересные перспективы, а в сложившихся обстоятельствах и подавно. Ведь кто я сейчас? НЕ гражданин Ньюхоума — а это значит, что на защиту городской стражи (если бы она была мне нужна) я рассчитывать не могу, в случае моего конфликта с гражданином власти будут на стороне гражданина, и это обидно… Нет, суд в Ньюхоуме неподкупен и беспристрастен, и это в действительности не сарказм… ну, разве что самую малость, но всё же свои есть свои, а я чужой.

Да, я сотрудник корпорации «Инсауро», славящейся своим девизом «мы все одна большая семья». И корпорация действительно, в случае чего, спрашивает за своих сотрудников по всей строгости, но руководство корпорации — прежде всего бизнесмены, а значит, всё для них имеет свою цену. В том числе и моя голова. Мне, кстати, уже ясно дали понять, что бодаться с Энсторскими, одним из самых влиятельных и богатых аристократических родов, за меня не станут.

Вот надо же было так умудриться: вместо того, чтобы поиметь благодарность от княжьего рода, коль уж представилась такая возможность, попал к этому роду в чёрный список. И как быстро всё перевернулось: вот меня хотели наградить, но лишние эмоции с моей стороны, спесивый и не в меру горделивый княжич с другой — и вот я уже в опале. Правду говорил мне Норман ещё в конце моего прохождения начальной подготовки в «Инсауро»: «Держись подальше от аристократии — целее будешь». Да ладно, чего уж теперь.

В общем, сейчас, по сути, я никто, а дружба с бангорским кланом уже кое-что значит. Тем более членство в клане: задеть члена клана — это задеть весь клан, а конфликтовать с бангорским кланом без очень веских причин никто не станет — себе дороже выйдет. А то, что этот клан сейчас не в самом лучшем положении — так кто об этом знает? Это информация не для общего пользования — нам Тарак рассказал об этом лишь в силу того, что меня это непосредственно касается, а Умнику по большой дружбе. А так дела бангоров остаются делами бангоров…

Да и проблемы клана — явление временное. Либо клан с ними справится, либо перестанет существовать. У прямолинейных, буквально помешанных на своём кодексе чести бангоров по-другому не бывает. И я помогу в этом, чем смогу, — в благополучии клана, будучи его членом, я кровно заинтересован. И не только в данной проблеме, постараюсь помочь и в дальнейшем, и наше сотрудничество может оказаться очень полезным как для меня, так и для клана.

В моём лице клан получит чрезвычайно живучую, приспособленную для действий в самых опасных местах пустошей боевую машину… Разумную и опытную, надо отметить, боевую машину. А я… Да я даже зваться буду по-другому!

Сейчас я Искандер Изменённый номер 1764.3.2 — это скорее название машины, чем имя человека, где 1764 — это порядковый номер, 3 — это номер серии, 2 — это номер модификации. А после вступления в клан могу именоваться Искандер Кровавая трава. И это уже кое-что значит, особенно для знающих людей.

Решение принято, нужно действовать! И действовать быстро — проблема, хоть это и маловероятно, ведь может и без меня решиться, и тогда моё членство в клане становится под вопросом. Это Тарак загорелся идеей сделать меня следопытом клана — он молод и горяч, к тому же мой друг. Старейшины клана же такого рвения не поддержали — они меня знать не знают, и не в традициях клана принимать в свои ряды чужаков, да ещё и не бангоров. Тут только сложная сложившаяся ситуация сыграла мне на руку… Она, да ещё заверения Тарака.

Я связался со своим непосредственным начальником Стивом Джонсом на предмет продления моего отпуска ещё на две недели и получил предложение проваливать хоть в тартар, если за свой счёт, и не беспокоить его больше в нерабочее время. Никаких особых заказав на моё имя не поступало, а караульную лямку и без меня есть кому тянуть.

Тарак прибыл в Ньюхоум спешно, и для ускорения процесса ему даже был выделен барракс по имени Бобо, которого в последствии Тарак должен передать мне. Самого Тарака Бобо как хозяина не признавал и покататься на себе позволил лишь по просьбе Дегоруса, кланового «Хозяина зверей», а вот мне с Бобо предстояло подружиться, и это, насколько я понял, одно из условий вступления в клан на должность следопыта. У каждого следопыта должен быть свой барракс.

Мощный иссиня-черный зверь, встретивший меня на заднем дворе трактира, был похож на барраксов, виденных мной ранее у караванщиков, не более, чем ирландский волкодав похож на дворовых барбосов: гораздо крупнее, шире в плечах, а главное — глаза Бобо гораздо умнее, впечатление такое, будто на тебя смотрит полностью разумное существо, и взгляд недоверчивый, изучающий, тяжелый. А ещё не помню я у тягловых зверей караванщиков ни таких внушительных клыков, ни пятнадцатисантиметровых когтей на лапах. У них, насколько я помню, вообще когтей не было. Ещё на Бобо было седло, выполненное не то в стиле стимпанк, не то даже хай-тек а тело и лапы местами прикрывала пластинчатая броня.

В общем, передо мной стоял явно опасный, недружелюбно настроенный зверь килограммов 800 весом. Любой бы на моём месте… растерялся, как минимум… Но я быстро нашёлся! Видимо, это и послужило отправной точкой к нашей с Бобо дружбе. Что, собственно, может сделать мне этот барракс? Я видел, как двигаются эти звери — я в разы быстрее, и если что… просто убегу… отступлю, в смысле.

Я уставился в глаза зверю, тот ответил мне взаимностью. Минут пятнадцать мы играли в гляделки, после чего Бобо одобрительно не то рыкнул, не то проурчал что-то и мотнул клыкастой башкой.