Мера человек: Выбор

— Нет.

Я едва сдержался, чтоб не выругаться.

— Мы тоже зовём, и нам тоже отвечают.

Сдаваться я не собирался:

— Кто такой Абсолют?

О, да, у меня была ещё куча вопросов, и раз мы тратим время на пустую болтовню, я выжму из этого максимум.

— Выбор.

— Что? — вырвалось у меня.

— Абсолют — это чистая воля, истинный выбор. Центр силы и намерения.

Я устало присел на корточки. Понятнее не стало.

Неожиданно из пола прямо передо мной, раздвигая ставший сыпучим грунт, вылезло яйцо.

Принцесса шершней тепло коснулась моего разума. Она благодарила, радовалась, что я жив. Её печалило, что я не понимаю этих существ, ей не нравился мой выбор. Но принцесса принимала его.

— Ты — единственный, кто ощутил Зов Инфериора, — вдруг сказали голоса, — Но мы предупреждаем тебя.

Снова затяжная пауза.

Я уже знал, о чём они говорят. О Белиаре, естественно. Но всё же пришлось уточнить:

— Вы о Белиаре?

— Ты легко произносишь имя демона. Демоны — это люди, предавшие Небо. Предавшие свою природу. Предавшие Инфериор.

Я прищурился. Опять проверка?

— Разве Небо — не захватчик? — спросил я.

— Небо — это законы.

— Получается, Бездна просто переписала законы?

— Нарушила.

Существа ещё не знали, к чему я веду. Поэтому моё лицо растянула улыбка, когда последовал следующий мой вопрос:

— А Дагон?

Я ощутил удивление у моих собеседников. Несколько бросились вперёд в порыве ярости, рядом из темноты показался длинный двойной язык. Таким тросом только корабли пришвартовывать.

Животные зашептались, обсуждая мою дерзость. Я же не удержался, и продолжил.

— Ведь Дагон — это Просветлённый ноль?

— Откуда ты знаешь? — вопрос прозвучал слегка беспомощно.

— И баюкает Отца, лишь бы тот не разрушил Инфериор, — как ни в чём ни бывало, продолжал я.

— Человек, ты говоришь о вещах, неподвластных твоему разумению.

— Но то, что он демон, я прекрасно вижу, — закончил я свою мысль, — Неверный выбор спасает Инфериор? Так, что ли?

— Дерзкий человек, — снова клацнули передо мной огромные челюсти.

— Какой есть, — со вздохом ответил я, стирая с щеки упавшие капли слюны, — Отдайте мне девчонку, и я пойду дальше.

— Неверный выбор! — заметались передо мной разъярённые глаза, — Ошибка! Конец всему!

Я стоял, лишь жмурясь от порывов хищного дыхания. Через несколько секунд волна животной злости схлынула, и моего разума коснулась улыбка принцессы шершней.

Она с радостью сообщила, что Инфериор в который раз принимает выбор своего непокорного жителя.

Неверный выбор. Благословение и проклятие этого мира.

Перед моими глазами пронеслась картина. С самых древних времён, ещё когда первый ноль сделал выбор и принял силу. Когда частицы Абсолюта, осознавая свою мощь, вставали на тёмный путь. Когда божества грызлись между собой за крупицы власти.

Именно выбор приносил разрушительные войны в Инфериор. И он же спасал его.

Поэтому его так боятся.

— Ступай, — сказали существа, — Но помни. Демоны не слышат Инфериор.

Я сразу же подумал о Дагоне, но тут же пещера схлопнулась, погружая меня в темноту. Я едва успел рвануться вперёд, вытянуть руку и крикнуть:

— Грезэ!

Но меня обволокло песком, он залез повсюду. За шиворот, в уши, в глаза.

Дальше только картинки. Видел я их собственными глазами или нет, я не понимал, но меня словно несло по пустыне. Сверху и снизу, я словно был песком, который поднимался ветром, и снова падал, перекатывался с бархана на бархан.

Толпы обезумевших зверей, двигающиеся к Каудграду. Убив всех «неотмеченных» в своих рядах, они рвались вперёд, повинуясь чьему-то приказу.

Успели уйти войска Хораса из земель Скорпионов или нет? Я не знал.

Но надо попытаться их остановить. Могу ли я что-то сделать? Я полетел к безумцам, пытаясь их обогнать, сдуть, сбить с ног.

— Мы не хотим убивать зверей. Они не ведают, что творят.

Я тоже не хотел. Но сейчас это было необходимо.

Едва я об этом подумал, как под ногами озверевших зомби вдруг пришли в движение пески, стали показываться клешни огромных скорпионов.

Инфериору это не нравилось. Сейчас он повиновался моему желанию, но больше такого не повторится.

Мне тоже не нравилось убийство. Тем более, я уже знал, что метки Бездны можно снимать.

— Я помогу, — только и сказал я, когда снова упал песком на бархан.

Крики обезумевшей армии, погибающей в лапах пустынных чудовищ, потонули в темноте.