Постфактум

– Ты помнишь то место? – спросила Ясмина, ловкими движениями собравшая густые чёрные волосы в конский хвост. Илья невольно залюбовался такому маленькому, но заметному изменению во внешности девушки. – Окрестности мне знакомы, но, конечно, слишком далеко я никогда не заходила. Ты видел там людей?

– Нет, сударыня, людей там не было. О боги! Я просто не знал, как сюда попал. Мигом ранее тонул в колодезной воде, а Вороний лес вокруг кишел ожившими мертвецами. И вот я здесь! Это был заполненный затхлой водой подвал. Но разобрал я это не сразу, – Годогост вытряхнул трубку и продолжил: – Найти выход из тёмных казематов для меня, гмура Южного королевства, жителя Острой горы, было проще пареной репы! Выбрался наружу, значит, и что? Ни тебе леса, ни полчищ нежити, ни княжества Сыроземского! Разрушенный остов, навроде твоего, Ясмина, только деревьев больше, да болотце посередине подозрительное. Чует сердце мое, что живет в нём кто-то страшный и опасный, почище водяного будет!

– Я знаю это место. У него даже название есть – «Одинокая топь»! – воскликнула девушка. – Да, диггеры там не живут, подвалы дома затоплены, а в его окрестностях часто пропадают люди. Даже пилигримы обходят топь стороной. Это не так уж далеко отсюда, примерно в паре километров.

– Чудно! – оживился Годогост, вскочив с сочной травы. – Тогда нам немедля нужно отправиться туда! Одного не пойму, мы так близко от этой вашей Одинокой топи, но мое заклятье «Ясный след» совершенно бездействует, от него не осталось и следа!

– Что это за заклятье такое? – заинтересовался Илья.

– Очень простое. Одно из первых, которому я научился сам, по бесценным книгам Светлого мага Акамира, – с гордостью произнес гмур. – Это все равно, что оставлять зарубки на коре дерева в незнакомом лесу, только вот эти метки никто не видит, кроме хозяина. Но, похоже, в вашем мире это вообще не действует. Все, хватит просиживать штаны! Ходу, чада, ходу! Надо добраться до топи!

– Но, – робко произнесла Ясмина, смущённо опуская зелёные глаза, вмиг наполнившиеся слезами горечи. – Моя бедная тётя Ирада, я бы хотела предать её тело земле. Одна я не смогу. Мне страшно…

– А если пилигримы ещё там? – спросил Илья.

– Я не уверена до конца. Но эти уроды никогда не задерживаются в разграбленных убежищах. Если только их не застанет врасплох начавшийся раньше обычного сезон Чёрных смерчей.

Помочь бедной девушке похоронить её тётю, потом сопроводить Годогоста до места, где, по его мнению, должна располагаться «дверь» в другой мир. А что потом? Что он будет делать потом? Холодные щупальца отчаяния пролезли в душу парня, сковали её ледяной хваткой. Мир вокруг – не его мир, он ничем не отличается от гмура. А Ясмина… Он определённо чувствует что-то к этой смуглянке. За его недолгую жизнь такое было впервые. Девушка теперь одна, без своей никчемной, но всё-таки семьи. Остаться с ней? Да, несомненно, это лучшее на данный момент решение. Впрочем, есть у него ещё одна идея. Он свободен и волен сам выбирать свой путь.

– Мой дядя прятал еду и ел втайне от всех, – спешно продолжила Ясмина, сомнение на лицах её спутников говорило само за себя. – Точнее, он думал, что мы об этом не знаем. Я проследила за ним, а потом рассказала братьям. Мы иногда брали кое-что из его тайника. Он, конечно же, замечал пропажи и грешил всё на пронырливых грызунов, за что люто их ненавидел. Мы могли бы поесть, пилигримы вряд ли отыскали его схрон.

– Я помогу тебе, сударыня! Хоронить усопших – это святой долг родственников, – живо откликнулся Годогост. – Ты укрыла нас в своём убежище, а гмуры не забывают добрых дел! Да и отобедать бы не мешало.

– Да, мы поможем, – согласился Илья. – Но для начала я проведу разведку. Один. Только не спрашивайте почему, потом все разъясню.

– Как знаешь, отрок, – пожал плечами Годогост, вновь усаживаясь в тень шелестящей зелено-синей листвой березы. – Если ты владеешь искусством скрытого наблюдения, то карты в руки.

– Ты уверен? – в голосе Ясмины звучали нотки беспокойства. – Если я ошибаюсь, и они поймают тебя…

– Всё, всё, хватит, – мягко остановил Илья девушку. – Я знаю, что делаю. Оставайтесь на месте.

До развалин, где жила Ясмина, была не одна сотня метров и, конечно же, это стало преградой для Ильи: он не «чувствовал» на таком расстоянии. Когда пилигримы убивали людей, его охватил ужас. Однако чувство страха принадлежало только ему и Ясмине, находившейся поблизости. Мысли умирающих людей, как и их убийц, он не слышал. А иначе смерч из эмоций непременно бы захлестнул его, свернул набекрень мозги. Парень боялся представить последствия, окажись он рядом с эпицентром событий.

Теперь он шёл вперёд без опаски, все страшное уже произошло в этих разрушенных стенах. Остановившись на краю рощи, полностью укрывшись в пышных кронах молодняка, Илья прислушался. Нет, уши в данный момент ему не были нужны, впрочем, как и глаза. Его интересовало другое: неосязаемое, неуловимое для обычного человека. С минуту он стоял, закрыв глаза. Десяток человек – а кочевников было никак не меньше – просто не могли не «отсвечивать». Такие твари излучали тонны мерзких эмоций, и пропустить их Илья не мог. Всё ясно, пилигримы ушли.

– Всё чисто, – выбравшись на поляну, объявил парень, прерывая неспешный разговор своих спутников. – Ты была права, Ясмина.

– Похвально, – смерив Илью одобрительным взглядом, произнёс Годогост. – Похвально, отрок, ты не так-то прост. Откроешь секрет, как средь бела дня смог обследовать оккупируемую врагом территорию?

– Ты владеешь магией. А у меня что-то вроде дара. Я чувствую эмоции людей, сопереживаю, воспринимаю на расстоянии, ну, конечно, если оно не слишком большое…

– Так ты что, читаешь мои… наши мысли?! – встрепенулась, как испуганная птица, Ясмина.

– Нет. Мысли нет, только эмоции, – терпеливо повторил Илья. – Не путай.

– Интересно, – задумчиво произнёс Годогост, голубые глаза его буквально пробуравили парня насквозь. – Нет, магических способностей у тебя точно нет. А может быть, я их просто не чувствую. Ваш мир – дурное место, и оно очень плохо влияет на меня.

Захламленный двор, где Илья и повстречал своих спутников, почти не изменился. Но даже маленькое его преображение оказалось незабываемым зрелищем. Всё дело было в потухшем кострище, посреди которого располагался импровизированный вертел из двух железяк, воткнутых в землю, и обрубка согнутой арматуры. Всё бы ничего, только вот мясо, нанизанное на ржавую рифленую сталь, было человеческим. Зажаренные до черноты куски остались недоеденными и сгорели, остатки же разделенного тела лежали рядом. Самые мягкие части тщательно срезаны с костей. Остальное, очевидно, не шло в пищу пилигримов.

– Это Рустэм. Парень жил с отцом в соседнем подвале, – дрожащим голосом проговорила Ясмина и отвернулась.

Пустой желудок откликнулся жестокими спазмами, но опорожниться так и не смог. Девушка глубоко вздохнула, вытирая рот ладонью, и промолвила, морщась от болевых ощущений:

– Пойдёмте в подвал, я хочу найти тётю.

По пути они наткнулись ещё на три трупа диггеров – их расстреляли посреди мусорной кучи. Менее аппетитные, по мнению каннибалов-кочевников, их тела остались нетронутыми.

За ржавыми дверями царили мрак и затхлость. Близнецы Азат и Азиз лежали недалеко от входа, головы их были размозжены мощными выстрелами. Ясмина лишь на несколько мгновений задержала на них испуганный взгляд. Нагромождения старой мебели мешали свободно двигаться вперед. Пилигримы постарались: место, где быт был устроен абы как, стало поистине непроходимым.

– Тётя! – всхлипнула Ясмина, бросаясь вперёд. – Бедная моя тётя!

Изможденное долгой болезнью тело женщины лежало на сколоченной из досок кровати. Чёрная мумия. Именно эта ассоциация пришла на ум Илье. В груди Ирады торчал вогнанный по самую рукоять кухонный нож. Сам хозяин жилища, Аббас, находился невдалеке. Испещренный страшными разрезами труп лежал на кухонном столе. Его пытали, вне всякого сомнения, от этого он и скончался. Что же нужно было пилигримам? И что так тщательно скрывал диггер? Запасы провизии? Это вряд ли. Она, судя по тому, что видел Илья во дворе, не особо и нужна людоедам. Возможно, сами издевательства служили потехой для сумасшедших кочевников и не несли в себе ничего конкретного.