Страница 15 из 22
– Мы так не договаривались!
Он не ответил. Гвен прикусила язык, подавив внезапно нахлынувшие эмоции, и, не желая, чтобы ее видели плачущей в холле гостиницы, отвернулась.
Лоуренс протянул к ней руку:
– Прости, я знаю, нам нужно поговорить. Боюсь, я был не совсем…
Оборвав фразу, он резко вздохнул – к ним подошла Верити. Дружелюбно взглянув на Гвен, она прильнула к брату и положила голову ему на плечо. Лоуренс бросил на Гвен извиняющийся взгляд. Она, покраснев от гнева, развернулась и пошла искать Фрэн.
Их номер оказался просторным и комфортабельным, с диваном, двумя кроватями под пологом с москитными сетками, двумя маленькими прикроватными тумбочками и подходящим к ним туалетным столиком, на котором стояла со вкусом подобранная композиция из трех бледных орхидей.
Фрэн скинула с плеч теплый шерстяной плед, который дала ей Гвен, сняла платье и мигом забралась под хрустящую от крахмала простыню на одну из кроватей. Она вытянула руку, на запястье тихо звякнул браслет.
– Смотри, это буддийский храм. Я купила его на базаре в Коломбо. – (Гвен рассмотрела новый амулет на браслете кузины.) – Так как тебе нравится замужняя жизнь? – спросила Фрэн, игриво приподняв брови и широко улыбаясь.
– Да, это очень приятно.
– Приятно? Это должно быть гораздо более захватывающим. – (Гвен изобразила непонимание и пожала плечами.) – Давай рассказывай. Ты знаешь, о чем я говорю. – Лицо Гвен помрачнело, и она опустила глаза; Фрэн мигом села. – О Гвенни, что с тобой?
Последовала недолгая пауза – Гвен боролась с собой, ей хотелось выложить все начистоту, но как при этом не нарушить верности Лоуренсу?
– Ты меня пугаешь. Он обидел тебя? – Сестра протянула к ней руку.
Гвен замотала головой и подняла глаза:
– Он не нарочно.
– Ты вся в царапинах.
– Это я сама, по глупости.
– Хорошо. Лоуренс как будто очень мил, едва ли он на такое способен.
Гвен нахмурилась:
– Да, он мил.
– Тогда почему у тебя такой несчастный вид? – Фрэн помолчала. – Так дело в этом? Он действительно мил, даже слишком. Ты не получаешь никакого удовольствия?
Гвен сглотнула стоявший в горле ком и ощутила, как по шее у нее расползается жар.
– Сперва все было. Потом…
– О, это совсем нехорошо. Какой смысл быть связанной с одним мужчиной, если тебе с ним невесело. Он вообще знает, что делать?
– Он был женат. Конечно знает.
Фрэн покачала головой:
– Одно не всегда следует из другого. Некоторые мужчины просто не созданы для этого.
– В Англии наши отношения складывались восхитительно. – Гвен чувствовала, что краска смущения заливает ее все сильнее. – И в Коломбо.
– Значит, у него есть какая-то проблема.
– Вообще, я думаю, его что-то беспокоит, но он не говорит.
– Разговорами тут не поможешь. Давай-ка сделаем так, чтобы ты выглядела совершенно неотразимой и у него руки сами тянулись к тебе. Вот путь к сердцу мужчины!
Гвен улыбнулась. После отъезда Фрэн в Лондон, еще до брака с Лоуренсом, Гвен пыталась поговорить с матерью об интимных вещах. Попытка закончилась беспомощным заиканием. Мать, похоже, слыхом не слыхивала об оргазмах, а от мысли о том, что ее отец, всю жизнь носивший усы в форме дверных ручек, доводит мать до такого состояния, можно было только скривиться или умереть со смеху. От матери Гвен никогда не слышала даже пустых фраз вроде: «У мужчин есть свои потребности», над которыми девчонки потешались в пансионе.
Фрэн прервала ее раздумья:
– Забыла тебе сказать. Думаю, я могу получить работу, когда вернусь домой.
– Тебе не нужна работа. У тебя есть недвижимость для сдачи внаем.
– Мне она нужна не ради денег, просто наскучили вечеринки и шампанское. У тебя всегда была твоя старая сыроварня, так почему бы и мне не обзавестись чем-нибудь?
Эти слова всколыхнули воспоминания. Гвен ощутила болезненную тоску по родителям и старому, ветхому поместью, где они жили. После того как мать превратила старый амбар в сыроварню, все вокруг напиталось своеобразными запахами. Гвен встряхнула головой. Она сейчас была здесь, в стране корицы и жасмина, какой смысл оглядываться на прошлое.
– Ну что, начнем готовиться? – предложила Фрэн.
После того как они обе приняли ванну, Гвен повязала голову лентой, расшитой жемчугом, а Фрэн помогла ей убрать волосы так, чтобы ее темные кудри свободно свисали сзади вдоль тонкой шеи. Короткие каштановые волосы самой Фрэн, убранные под красную повязку с пером, блестели и красиво подчеркивали абрис головы.
Фрэн окинула сестру оценивающим взглядом.
– Ну как? – спросила та.
– Операция по соблазнению начинается! – с усмешкой ответила ей кузина.
К одиннадцати часам бал был в полном разгаре. Оркестр сделал перерыв, и Гвен принялась рассматривать людей вокруг. Большинство женщин были одеты в старомодные платья пастельных тонов длиной чуть выше лодыжек, даже девушки не отличались в этом от матерей.
Лоуренс, очень красивый в белом смокинге, не мог глаз оторвать от жены, и они с наслаждением кружились в вальсе, но потом им завладела сестра. Когда Гвен отошла, Лоуренс криво улыбнулся ей. Нигде не находя Фрэн, она совсем потерялась. Прислонилась к колонне недалеко от входа и стояла, прислушиваясь к обрывкам разговоров и кивая смутно знакомым лицам, но вдруг рядом прозвучал мужской голос:
– Миссис Хупер, как приятно видеть вас.
Гвен обернулась и увидела его – облаченный в темный вечерний костюм с каким-то невообразимым жилетом, украшенным вышивкой в красно-золотистых тонах, он выглядел великолепно. Его взгляд задержался на ее лице чуть дольше, чем допускала обычная вежливость. Гвен вспомнила эти блестящие глаза цвета карамели, и теперь, как тогда, стоило ему улыбнуться, они сразу потеплели, отчего изменилось выражение всего лица. Гвен встрепенулась и стала подыскивать слова, подходящие для описания этого человека. Экзотический, так она подумала при первой их встрече, но не только. Может быть, лишающий покоя? Гвен попыталась улыбнуться, но не преуспела в этом, потом, вспомнив о правилах приличия, протянула руку, и он едва заметно коснулся губами шелковой перчатки, которая тянулась до самой подмышки.
– Мистер Равасингхе! Как у вас дела?
– Вы сегодня выглядите прелестно. Не танцуете?
– Благодарю вас, нет, в данный момент не танцую. – На этот раз, польщенная комплиментом, Гвен засияла улыбкой, но тут же смутилась. – Лоуренс где-то здесь со своей сестрой.
– Ах да. Верити Хупер, – кивнул мистер Равасингхе.
– Вы знакомы с ней?
Он склонил голову:
– Наши пути пересекались.
– Я только недавно встретилась с ней. Кажется, она очень любит Лоуренса.
– Да, я это помню. – Он помолчал и улыбнулся Гвен. – Не хотите ли потанцевать, миссис Хупер, когда оркестр вернется?
– Прошу вас, зовите меня Гвен. Но я не уверена, стоит ли мне. – Она огляделась и увидела входившую в зал Фрэн – та несла что-то, зажав под мышкой. Как обычно, она выглядела эффектно и в полном соответствии с обстановкой: на ней было приталенное красное платье с расклешенной юбкой и красные туфли на пуговках. – О, послушайте! Я должна познакомить вас со своей кузиной и лучшей подругой Фрэнсис Майнт.
Как только та подошла, Гвен почувствовала, что между ней и Сави сразу возникла симпатия. Они долго смотрели друг на друга, и он, казалось, никак не мог заговорить. Фрэн сияла здоровой красотой и была просто очаровательна. Никогда еще она не выглядела лучше, подумала Гвен, хотя главным, что ее выделяло, было жизнелюбие. Уверенность в себе влекла к ней людей, будто они хотели напитаться энергией от близости с ней, чтобы часть ее сияния отразилась в них. Либо восторг, либо неодобрение – иначе к Фрэн не относились.
Гвен ощутила мимолетный укол ревности. Хотя при обеих встречах с ней Сави Равасингхе явно выглядел восхищенным, но никогда он не смотрел на нее так. Да и сказать по правде, стоило ему обратить на нее внимание, как она сразу робела и ощущала, что заливается краской. Теперь же просто чувствовала себя глупо. Сави заботился о ней, как старший брат о сестре, взял под свое крыло, и даже его предложение потанцевать, сделанное только что, Гвен расценила как проявление доброты, не более.