Жизнь на продажу

Не связано ли его решение выставить свою жизнь на продажу с этим убийством?

Нет, это бред! Он здесь совершенно ни при чем.

Ханио разорвал все нити, связывавшие его с обществом.

Но если дело обстоит так, что насчет связанных с Рурико сладких воспоминаний, не дающих ему покоя? Каков тогда смысл физической близости с ней, доставившей ему такое удовольствие? Да и существовала ли Рурико на самом деле?

Он решил больше не ломать голову по поводу своего участия в этой истории.

«Чем бы заняться сегодня вечером?» – подумал Ханио. Человек, продавший свою жизнь за сто тысяч, наверняка сумеет ее перепродать.

К выпивке Ханио не тянуло – слишком банальное занятие. Неожиданный импульс заставил его взять с буфета мягкого игрушечного мышонка с потешным выражением на мордочке. Его когда-то подарила ему знакомая девчонка, занимавшаяся изготовлением таких игрушек.

У мышонка была острая, как у лисы, мордочка, из кончика носа торчали редкие волосинки. Черные глазки-бусинки… В общем, ничего особенного, таких безделушек полно. Единственное – мышонка упаковали в прочную белую смирительную рубашку. Лапки его были спеленуты так туго, что пошевелить их не было никакой возможности. На груди мышонка красовалась надпись по-английски: «Осторожно: пациент буйный».

В том, что мышонок не может двигаться, виновата исключительно смирительная рубашка, рассуждал Ханио. Результатом его логических умозаключений стал вывод: заурядная внешность мышонка связана с тем, что он ненормальный.

– Ну что, дружок? – обратился к мышонку Ханио, но ответа не услышал. Может, он мизантроп?

Выяснять, к каким грызунам относится мышонок – к деревенским или городским, Ханио не собирался, и все же было ощущение, что его выманил в Токио из глуши какой-то его пронырливый собрат. Большой город обрушился на мышонка всей своей тяжестью и раздавил. Из-за этого у него, страдающего от одиночества, наверное, и случилось помешательство.

Ханио решил, не торопясь, поужинать с мышонком.

Устроил его на другом конце стола, заткнул салфетку за смирительную рубашку и стал готовить еду. Свихнувшийся мышонок сидел как пай-мальчик и ждал.

Подумав, чем бы таким угостить мышонка, Ханио взял сыр и кусочек стейка и мелко нарезал, чтобы тому было легче работать своими острыми зубками. Положив в тарелку свою порцию, уселся за стол.

– Ну же, дружок! Ешь, не стесняйся, – посоветовал Ханио.

Мышонок не отвечал. Похоже, кроме проблем с головой, у него еще было несварение желудка.

– Эй! Ты чего не ешь? Я так старался, готовил. Не нравится, что ли?

Ответа, естественно, не последовало.

– Может, ты под музыку есть любишь? Красиво жить не запретишь. Сейчас заведу что-нибудь спокойное, чтобы тебе понравилось.

Он встал из-за стола, включил стерео и поставил «Затонувший собор» Дебюсси.

Мышонок по-прежнему угрюмо молчал.

– Ну ты чудак! Ты же мышь, лапы тебе не нужны, чтобы есть.

Молчание. Ханио вдруг вышел из себя:

– Стряпня моя не нравится? Тогда получай. – Он схватил тарелку с кусочками мяса и ткнул ее мышонку прямо в морду.

От толчка тот сразу свалился со стула на пол. Ханио поднял мышонка двумя пальцами:

– Что такое? Никак, сдох? Немного же тебе надо. Не стыдно, а? Эй! На похороны не надейся. И поминать тебя не буду. Мышь – она и есть мышь. Твое место в какой-нибудь грязной норе. От тебя живого толку ноль. Да и от дохлого тоже.

С этими словами он зашвырнул мертвого мышонка на буфет. Потом положил в рот кусочек стейка с мышиной тарелки. Мясо оказалось очень вкусным, сладким, как конфета.

Слушая Дебюсси, Ханио погрузился в раздумья:

«Со стороны все это, верно, выглядит как дурацкая игра, затеянная одиноким человеком, желающим избавиться от одиночества. Но когда одиночество превращается во врага – это страшно. А для меня оно – помощник, союзник. Тут и сомнений быть не может».

В этот момент в дверь кто-то еле слышно постучал.

10

Ханио открыл дверь. На пороге стояла невзрачная женщина средних лет с пучком на голове.

– Я по объявлению.

– А-а, вот оно что! Проходите. Я ужинаю, подождете минутку?

– Извините за беспокойство.

Женщина робко вошла, оглядывая комнату.

Вряд ли какое-либо другое действие может быть импозантнее, чем покупка чужой жизни. Почему тогда у человека, явившегося по такому значительному делу, столь непрезентабельный вид?

Заканчивая ужин, Ханио то и дело посматривал на посетительницу. Судя по неуклюже сидевшему кимоно, явно не домохозяйка. Тип старой девы, преподающей английскую литературу в женском двухгодичном колледже. Круг общения у нее ограничен жизнерадостными студентками, а отсутствие на горизонте представителей мужского пола привело ее к убеждению, что молодиться нечего, надо оставаться самой собой. Бывает, что такие женщины оказываются гораздо моложе, чем выглядят.

– По правде сказать, я несколько дней кряду тайком подходила к вашей двери. Но на ней висело объявление: «ПРОДАНО». Стала думать: как такое может быть? Ведь если жизнь продана, значит человека не должно быть в живых. Поняла, что на девяносто девять процентов ничего не получится, но решила заглянуть сегодня в последний раз. На всякий случай. И вижу: «Продается жизнь». У меня от души отлегло.

Покончив с едой, Ханио принес из кухни две кружки с кофе – для себя и посетительницы – и спросил:

– Так что вас сюда привело?

– Даже не знаю, как сказать.

– Говорите как есть. Здесь вам не о чем беспокоиться.

– Все равно… Не знаю даже, как сказать.

Женщина помолчала, потом прямо взглянула на Ханио широко открытыми миндалевидными глазами.

– В этот раз вы вряд ли вернетесь домой живым, если продадите мне свою жизнь. Вас это не смущает?

11

На ее вопрос Ханио и глазом не моргнул, женщину будто покинули силы. Поджав губы, она глотнула кофе и повторила свое предупреждения. На этот раз голос ее дрожал:

– Я серьезно. То есть вы и вправду к этому готовы?

– Готов. Так что вы от меня хотите?

– Я расскажу.

Женщина смущенно запахнула на коленях полы кимоно, будто опасаясь, что в этой комнате на нее может кто-то напасть, хотя Ханио она была совсем неинтересна.

– Я работаю в маленькой библиотеке, выдаю книги. В какой именно – не имеет значения. В Токио библиотек что полицейских участков. Впрочем, это не важно. Я не замужем, времени свободного достаточно. У меня привычка – по пути с работы покупать вечерние газеты. Прихожу домой и погружаюсь в газеты. Читаю полезные советы, разные объявления: о приеме на работу, про обмен вещей и все такое. Какое-то время была активным участником клуба общения по переписке, даже завела на почте ячейку для писем до востребования. Но я понимала, что личная встреча закончится катастрофой, поэтому через какое-то время обрывала переписку.

– Личная встреча закончится катастрофой… Что вы имеете в виду? – сурово спросил Ханио.

– У каждого свои фантазии, – с раздражением отвечала женщина, отводя глаза. – Не надо так унижать людей. Я рассказываю, что со мной было. Так или иначе, переписка мне наскучила, и я стала искать для себя другие развлечения. Но найти что-то подходящее оказалось очень трудно.

– Именно из-за этого я и напечатал объявление: «Продам жизнь».

– Можно не прерывать меня? Позвольте мне все-таки закончить свой рассказ. Где-то в феврале этого года, десять месяцев назад, мое внимание привлекло объявление в одной газете: «Куплю „Иллюстрированный атлас японских жуков-носорогов“, полное издание тысяча девятьсот двадцать седьмого года. Автор: Гэнтаро Ямаваки. Двести тысяч иен. Контакт: почтовый ящик двадцать два семьдесят восемь, Центральное почтовое отделение»… Сейчас это весьма неплохое предложение. За последние годы букинистический рынок просел, и раз предлагалась такая цена, значит издание действительно редкое. Видимо, человек, поместивший объявление, справлялся об этой книге в букинистических магазинах, но не нашел, потому и пошел в газету. Как оказалось, интуиция меня не подвела. Похоже, у меня в бизнесе хорошее чутье… В конце каждого финансового года у нас в библиотеке проходит большая инвентаризация. Мы снимаем с полок все книги, тщательно протираем от пыли, приклеиваем оторвавшиеся инвентарные номера и расставляем обратно в том же порядке. Нелегкая работа, скажу я вам. Примерно половину библиотечного фонда составляют книги по естественным наукам. Их несколько сотен. Среди них я еще в прошлом году заметила с десяток томов по энтомологии. В медицине или физике, к примеру, появляются новые методы лечения и лекарства, делаются новые открытия, и многие книги по этим наукам совершенно теряют цену. С энтомологией, я знала, это не так. Вытирая пыль, я открывала каждую книгу и просматривала ее. И совершенно неожиданно наткнулась на том с надписью на форзаце: «Гэнтаро Ямаваки. Иллюстрированный атлас японских жуков-носорогов. Тысяча девятьсот двадцать седьмой год. Издательство „Юэндо“». В памяти тут же всплыло газетное объявление из раздела «Ищу книги», и у меня родилась корыстная идея, ни разу не приходившая в голову за долгое время работы в библиотеке.