Страница 12 из 39
— Шесть штук и поднимайся, мать твою, засранец. Это простая работа, и я могу обратиться к высшей силе, если мне понадобится.
— Серьезно? Бл*ть, надеюсь, у тебя будут хорошие оправдания, Эндрю.
— Мне нужно, чтобы ты пошел в дом девушки и взял для них одежду. Затем мне нужно, чтобы ты зашел в спальню Эбигейл, там небольшая...
Я замолкаю, услышав, как Джонатан бормочет ругательства по поводу моего отцовства.
Улыбаясь Эбигейл, я спрашиваю:
— Кстати, кто такая Молли, принцесса?
— Она моя панда!
— Возьми с кровати панду Молли. Собери также ее одежду... Что-нибудь еще, Эбигейл?
— Ей нравится ее розовый зонтик! — хихикает она, кладя столовые принадлежности рядом со своей тарелкой.
Сидя там такая чопорная и правильная, она похожа на маленькую мультяшную принцессу. Большие голубые глаза, шоколадно-каштановые волосы и светлая кожа.
— Захвати еще розовый зонтик Молли.
К ругательствам о моем отцовстве добавились скептические высказывания относительно моих умственных способностях.
— Пусть Джеймс тебя отвезет, и будь начеку. Думаю, в квартире может быть серьезная жара.
Мгновенно он перестает бормотать.
Я слышу ухмылку в его голосе, когда он спрашивает:
— О каком виде жары мы говорим?
— О русском. Мы взяли одного из их крупных спонсоров. Парень обхаживал Эми.
— Хм-м-м, мне нужно ожидать приветственную вечеринку?
— Вероятно. Но я хочу, чтобы ты вел себя как можно тише. Если возникнут какие-то препятствия, тебе нужно будет от них избавиться. Мне нужна тишина, абсолютная тишина.
— Ясно. Я возьму Питера, он лучше справляется с тихой работой. Ублюдок был бы охрененным домушником.
— Звучит отлично. Я хочу получить все это до вечера.
— Чувак, ты похож на киску.
— Иди на хер, байкерский засранец.
Он кладет трубку, и я понимаю, что с моей стороны разговор был не очень тихий, когда, обернувшись, вижу глаза Эбигейл широко распахнутыми.
Мгновение мы смотрим друг на друга, а затем она говорит:
— Я голодна, Эндрю. Вчера вечером мороженое было вкусным, у тебя есть еще немного?
Смеясь над ее большими голубыми щенячьими глазами, я качаю головой.
— Извини, малышка, мороженого здесь нет, но я могу предложить тебе для завтрака кое-что другое, если хочешь.
Мы съели завтрак почти наполовину, когда я слышу наверху топот бегущих ног. Секунду спустя слышу, как они спускаются по лестнице.
— Твоя мама проснулась, — объявляю я Эбигейл, когда на кухне появляется Эми, попеременно переводя взгляд своих широко раскрытых глаз с меня на маленькую девочку.
— Привет, мамочка! — хихикает Эбигейл, вскакивая со стула и бросаясь обнимать свою маму.
Крепко прижимая к себе дочь, Эми смотрит на меня обеспокоенными глазами.
— Чем вы двое занимались?
— Эндрю приготовил мне блинчики с беконом! И много молока!
Отрываясь от мамы, Эбигейл хватает Эми за руку и тянет к нашему столу.
Улыбаясь Эми, я указываю на тарелку, которую поставил для нее.
— Ага, ты пропустила наш ранний завтрак, но я могу приготовить и тебе, если хочешь.
Как только Эбигейл выскальзывает из-за стола и бросается на диван для просмотра утренних мультиков, я встаю со своего места за столом. Эми продолжает сидеть рядом с тем местом, где сидела Эбигейл. Она выглядит злой и напуганной одновременно.
Я вижу в ней борьбу, но могу сказать, что она искренне боится за свою жизнь. У нее есть право чувствовать и то, и другое, но не рядом со мной. Я бы никогда не сделал ничего такого, что могло бы навредить ей или Эбигейл, теперь они мои.
Встав из-за стола, подхожу к Эмми, беру ее за руку, и она нерешительно встает. Эбигейл может видеть нас из гостиной, и я думаю, что сейчас нам нужно немного уединения.
Ведя Эми к столешнице на кухне, чтобы Эбигейл не было нас видно, я еще раз осматриваю ее. Она слишком хорошо выглядит в одной длинной футболке.
— То, что мы сделали прошлой ночью, — сердито шепчет она мне. — Ты определенно воспользовался случаем... я... мы не можем сделать это снова.
Усмехнувшись, я скрещиваю руки на груди.
— Это не то, что ты говорила, когда я засунул язык в твою...
Ее глаза широко раскрываются, а на лице появляется румянец.
— Я никогда не позволю тебе…
Схватив ее за бедра, притягиваю ее к своему телу. На ней сейчас нет бюстгальтера, и как только я прижимаю Эми к себе, чувствую своей грудью ее твердые соски.
Наклонившись, накрываю ее рот своим и разворачиваю нас к стойке. Подняв ее, я усаживаю Эми на нее и пытаюсь расположиться между ног.
Она сопротивляется тому, чтобы впустить меня между своими бедрами, как и тому, чтобы поцеловать меня в ответ. Но я не останавливаюсь. Я знаю, что ей нужно. Это как в старой поговорке: ее губы говорят «нет», но эти глаза говорят «да, черт возьми».
Постепенно ее руки перестают толкать меня в грудь и обвиваются вокруг моей шеи. Ее рот открывается и высовывается язычок, сначала нерешительно, а затем становится все смелее лизок за лизком.
Я чувствую тепло ее киски через свои джинсы, и едва сдерживаю свое желание взять ее прямо здесь, прямо сейчас.
Две вещи не дают мне расстегнуть молнию на штанах и погрузиться глубоко в ее тугую киску – хихиканье позади меня маленькой принцессы и внезапный звонок моего телефона.
Отрываясь от губ Эми, я рычу.
— Черт.
Обернувшись, я смотрю на смеющуюся Эбигейл.
— Я доберусь до тебя, маленькая принцесса!
— Мамочка сказала, что ты не ее парень, но это так! Ты – ее парень!
— О, Боже… — слышу я позади себя бормотание Эми.
Вытаскивая телефон из кармана, я смотрю на экран.
Бл*ть.
Нажав кнопку соединения, я снова смотрю на Эми.
— Прости, детка, я мигом.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты сейчас не меня назвал деткой, Эндрю, — тихо говорит Люцифер.
— Нет, сэр, кое-кого другого, — говорю я.
— Хорошо. Хотя, если ты называешь так юную леди, о которой я вчера поручил тебе позаботиться… — он замолкает, и, хоть убей, я не могу понять его интонацию.
Потому что сейчас нахожусь в чужих водах. Я никогда раньше не был в таком положении, и действительно не знаю, как он собирается воспринять мое утверждение о том, что Эми принадлежит мне.
Честность с Люцифером всегда является лучшим способом пережить это.
— Да, сэр, так и есть.
Наступает очень долгая, беременная пауза. Почти две минуты тишины. Ни дыхания, ни бормотания, ничего. Я порываюсь что-нибудь сказать, но заставляю себя молчать.
Все, что я сейчас скажу, будет звучать как оправдание.
Я смотрю на Эми и вижу, она знает, с кем я говорю. Ее тело напряжено, а разрумянившаяся было кожа стала мертвенно-бледной.
Убрав телефон ото рта, я хватаю ее за шею и, прижав губы к ее уху, тихонько шепчу:
— Моя.
Она дважды переводит взгляд с меня на телефон, а затем тихо спрыгивает со стойки.
— Я собираюсь немного поиграть с Эбигейл. Дам тебе немного уединения.
Кивнув головой, я жду, когда Люцифер наконец заговорит.
— Ты знаешь, что я мог бы обойтись без таких осложнений, без таких головных болей.
Смеясь, я говорю:
— Люцифер, жизнь без таких вещей тебе будет неинтересна. Тебе станет скучно.
— Насколько это серьезно, Эндрю?
— Насколько серьезен был ты? — мне не нужно называть имя Лили, он знает, о чем я говорю.
— Очень хорошо. Но нам нужно будет как-нибудь поговорить о твоем выборе времени.
— Возможно… Я ничего не могу с этим поделать.
— Наверное, — вздыхает он. — Так вот почему, когда я позвонил Джонатану, чтобы получить отчет о его последней поездке, то узнал, что они с Питером уже выполняют для тебя работу?
— Да, моим девочкам нужны их личные вещи и панда Молли.
— Кто такая панда Молли?
— Игрушечный медведь панда Эбигейл.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты сфотографируешь Джонатана, держащего ее?
— Как будто я смогу остановить себя.