Страница 6 из 10
В эпоху социальных перемен и экологических нарушений возможность воссоздания связей с окружающей средой кажется невероятно важной. Но есть и прагматические соображения. Нейробиология не только открывает разнообразное и прекрасное влияние гиппокампа на жизнь человека, но и показывает, что может произойти, если мы неосмотрительно примем технологию, из-за которой снизим активность этой части мозга и будем использовать гиппокамп лишь для выполнения пошаговых инструкций. Растущее число исследований, раскрывающих тайны восприятия пространства, а также памяти и старения, указывает на серьезные неврологические последствия пассивности гиппокампа: со временем может уменьшиться его объем, и это неблагоприятно скажется на нашей способности решать пространственные задачи. Например, группа ученых из Университета Макгилла в Монреале в серии исследований, проведенных в 2010 г., показала, что тренировка памяти и ориентации в повседневной жизни увеличивает объем серого вещества в гиппокампе, а вот недостаточное использование этих функций может способствовать развитию когнитивных расстройств у людей пожилого возраста. Атрофия гиппокампа связана со множеством проблем, в том числе с болезнью Альцгеймера, посттравматическим стрессовым расстройством, депрессией и деменцией. (Одна из исследователей, Вероника Бобот, рассказала корреспонденту газеты Boston Globe, что больше не использует приборы спутниковой навигации для определения маршрута.) Могут ли пошаговые инструкции GPS в долговременном плане оказывать слабое и потенциально негативное влияние на нашу жизнь? Исследований, предназначенных для прямой проверки этой связи, не проводилось, но научные данные указывают на возможность того, что со временем полный переход на технологию GPS повысит риск нейродегенеративных заболеваний.
Тем временем исследователи, изучающие развитие ребенка, все чаще рассматривают способность к исследованию, к самостоятельной игре и самостоятельному передвижению как важные аспекты когнитивного созревания, усиливающие память и способность строить модели психического состояния и для себя, и для других. Однако свобода и возможность передвижения детей во всем мире, от Японии до Австралии и от Европы до Америки, все больше ограничиваются такими факторами, как избегание риска и сокращение доступа к улице. Для людей из «поколения смартфонов» путешествие без GPS становится таким же неудобным в повседневной жизни, как письмо от руки или обращение к энциклопедии в поисках информации.
Гарри Хефт, специалист в области экологической психологии, работавший с Джеймсом Гибсоном, говорил мне, что его раздражают современные студенты. «Я почти не преувеличиваю: они не могут найти дорогу, если у них нет GPS. И к тому же меня тревожит еще один аспект: они и истории почти не знают. Для меня история очень важна: она дает мне почувствовать, где я нахожусь. Не думаю, что они получили хорошее историческое образование, и я не понимаю, как они определяют свое место в мире. GPS – лишь маленький пример. Меня беспокоит, что у моих студентов нет ориентиров. Думаю, это основа бытия: человеку необходимо чувствовать, где он пребывает»[18]. Тристан Гули, британский писатель и приверженец «естественной навигации», говорил мне, что исчезновение традиций ориентирования и их замена современными технологиями указывают на культурное и философское обеднение. «Когда мы находим путь по GPS вместо ориентиров, доступных в самой природе, мы обесцениваем опыт путешествия», – считает он[19].
Антрополог Тим Инголд рассматривает современные высокотехнологичные средства передвижения с их постоянным стремлением к большей эффективности и удобству как дальнейшую коммерциализацию нашей жизни. «Мы хотим двигаться все быстрее и быстрее, потому что думаем, что в это время ничего не происходит, – говорит он. – В этом есть и политический аспект: современное путешествие – это условие развитого капитализма. Время, проведенное в самолете, – это упущенная возможность, ведь его можно было бы потратить на другое, например – на зарабатывание денег». Инголд, который преподает в Абердинском университете в Шотландии, много писал о роли движения в жизни человека. Он говорил мне: «Жизнь – это движение, которое происходит в реальном времени, и это следует ценить»[20].
Возможно, идея о том, что каждая поездка, прогулка, исследование, экспедиция, миграция, путешествие и одиссея, которые могут занимать минуты, часы или годы нашей жизни, исполнены смысла, – это романтическая фантазия, пронизанная ностальгией по воображаемой старине, по давно минувшей эре кочевничества, пеших прогулок и паломничества.
А может, нахождение пути – это столкновение с тем чудесным фактом, что мы есть и что мы живем на этом свете? Может, оно требует с вниманием оглядеться вокруг, вовлечься и мыслями, и чувствами в окружающий мир, будь то дикая природа или город? И может, оно даже зовет вспомнить о том, как мы любим свободу, исследования и родной дом?
Часть I
Арктика
Последнее бездорожье
Британскому каперу Мартину Фробишеру потребовалось пять лет подготовки и 56 дней плавания, чтобы в 1576 г. «открыть» Баффинову Землю в Арктике. 440 лет спустя реактивный Boeing 737, преодолев разницу широт в 23 градуса, доставил меня туда за 12 часов. С борта самолета я не могла разглядеть город Икалуит: белые облака были столь густыми и низкими, что я увидела аэропорт, только когда шасси самолета уже почти коснулись взлетной полосы. Крепость из желтых блоков, похожих на кубики LEGO, – это самый оживленный аэропорт на землях иннуитов, территории Нунавут на востоке Канадской Арктики; за год он принимает около 100 тысяч пассажиров – в два с лишним раза меньше, чем нью-йоркский аэропорт имени Джона Ф. Кеннеди за день. Мы спустились по металлическому трапу навстречу ледяному ветру, швырявшему нам в лицо мокрый снег. Внутри я стояла у одинокой ленты для багажа и смотрела, как пассажиры ждали, пока из самолета выгрузят гигантские сумки-холодильники с замороженными продуктами, закупленными в Оттаве. Меня уже предупреждали о ценах на еду в Икалуите: пакет апельсинового сока стоит 20 долларов, а томатный соус на вес золота. Я с трудом подняла свой вещмешок, до отказа набитый сухофруктами, вяленым мясом и пакетиками супа, закинула на плечо и пошла к ждавшему меня в холле Рику Армстронгу, тридцатипятилетнему жителю Арктики и директору Исследовательского института Нунавута. Армстронг любезно пригласил меня поселиться в его спальне для гостей. Я забросила сумки в кузов его пикапа, и мы поехали по улицам города.
Икалуит, расположенный на берегу широкой бухты рядом с устьем реки, раньше был исходным пунктом для охоты на северных оленей. С наступлением лета люди, стремясь добраться до кочующих оленьих стад, уходили отсюда примерно на сто километров в каменистую тундру, взяв с собой собак, нагруженных мясом и другой провизией. Сегодня стада северных оленей не столь многочисленны, а город полон легковых автомобилей и грузовиков, несмотря на то что самая длинная дорога проходит из одного его конца в другой. По словам Армстронга, поездка по ней занимала 20 минут. Большинство улиц были грунтовыми, и лишь немногие имели название. Адрес определялся по номеру, присвоенному в порядке возведения домов с момента основания города в 1942 г.
Фробишер отправился в Арктику на поиски легендарного Северо-Западного прохода. Бывший капер, он не слишком хорошо владел искусством навигации и сам себя называл «плохим учеником»[21]. Его обучение состояло из краткого шестинедельного курса у английского алхимика и математика Джона Ди, который также занимал должность королевского астролога. Ди предсказывал наступление апокалиптического нового мирового порядка на основе английского протестантизма, в котором королева была воплощением короля Артура, а он сам – воплощением Мерлина, ее мудрого советника, наделенного магической силой и надзиравшего над Британской империей.
18
Г. Хефт. Личная беседа. 14.03.2017.
19
Т. Гули. Переписка с автором. 11.05.2015.
20
Т. Инголд. Личная беседа. 30.03.2016.
21
McDermott James. Martin Frobisher: Elizabethan Privateer (2001). P. 133.