Страница 13 из 27
Впоследствии творчество Кутба подвергалось разным интерпретациям со стороны последующих лидеров и теоретиков «Братьев-мусульман». Так, один из учеников Кутба Шукри Мустафа, находившийся вместе с ним в тюрьме Тарра, воплотил в жизнь его идею о создании группы революционно настроенных мусульман, порывающих с отошедшим от ислама обществом с тем, чтобы взять на себя миссию возрождения ислама, создав в 1978 году организацию под названием «Ат-такфир ва аль-хиджра» («Обвинение в неверии и уход из общества»). Также на базе ассоциации «Братьев-мусульман» возник ряд группировок в самом Египте и за его пределами (например, в Палестине «Ихван-аль-муслимин» представлены, в частности, организацией ХАМАС). После прихода к власти в 1970 году Анвара Садата ассоциация в конечном итоге осталась в оппозиции к откровенно прозападному режиму – при том, что поначалу Садат изображал свою лояльность к «Братьям» и даже объявил шариат основой законодательства. Однако этот тактический ход Садата, возможно, желавшего столкнуть исламистов с левыми силами в стране, не отменял тех фактов, что его политика резко шла вразрез с программой «Ихван-аль-муслимин», а сам он был непосредственно причастен к казни Сейида Кутба. «Братья-мусульмане», в свою очередь, с 1974 года развернули активную деятельность против прозападного режима Садата, который в 1979 году объявил организацию вне закона. В том же году он подписал кемп-дэвидские соглашения с Израилем, что послужило причиной удавшегося покушения 6 октября 1981 года, которое было организовано группой «Джихад», также возникшей на базе «Братьев-мусульман».
В период правления Хосни Мубарака у «Ихван-аль-муслимин» появился несколько больший простор для деятельности внутри страны, хотя организация также находится в оппозиции к нынешнему президенту Египта. Стоит отметить, что, начиная с семидесятых годов прошлого века, наряду с радикальным крылом начало формироваться «умеренное» крыло ассоциации «Братьев-мусульман», ориентирующееся на методы парламентской борьбы. Его представители сегодня выступают за принцип разделения властей, избрание президента на ограниченный срок, политический плюрализм, свободу слова и вероисповедания и т. п. В настоящее время «Братья-мусульмане» оказывают значительное влияние на политический процесс в самом Египте, где пользуются популярностью у народных масс. Кроме того, на данный момент «Ихван-аль-муслимин» является одним из крупнейших исламских политических движений и распространилось в Палестине, Сирии, Ливане, Иордании, Судане, Йемене, Ираке, а также в США и в ряде стран Европы.
Особенности становления Кутба и Шариати как исламских политических идеологов: сравнительный анализ
Прежде чем сопоставлять собственно концепции Сейида Кутба и Али Шариати, стоит отметить, что небесполезно было бы сравнить и биографии данных мыслителей. С одной стороны, в них прослеживаются некоторые параллели, а с другой стороны, различия во взглядах Кутба и Шариати во многом обусловлены определенными событиями в их жизни. Так, у обоих философов рано проявился интерес к политике и социальным проблемам своего времени, в значительной степени сложившийся под влиянием семьи, поскольку их отцы были вовлечены в политическую жизнь. И Шариати, и Кутб имели определенный опыт преподавания, общения с молодежной аудиторией, подрастающим поколением. Так, Али Шариати окончил педагогическое училище в Мешхеде, работал учителем в Ахмадабаде; после окончания Сорбонны и возвращения в Иран он был приглашен на преподавательскую работу в Мешхедский университет, а в 1967–1973 гг. Шариати читал лекции в теологическом центре нового типа «Хусейнийе Иршад». Саид Кутб также начинал как провинциальный учитель, служил инспектором министерства просвещения, автором различных проектов реорганизации системы образования, которые были отвергнуты. Однако при этом стоит отметить, что после возвращения в 1951 году из бессрочной командировки в США он подал в отставку и вступил в ассоциацию «Братьев-мусульман» и с тех пор уделял внимание не организации народного просвещения, а несколько иным вопросам, написав восемь произведений на исламскую социально-политическую тематику. Среди них наиболее известными и значимыми являются работы «Социальная справедливость в исламе», «Ислам и проблемы цивилизации», «Сражение ислама с капитализмом», «Будущее принадлежит исламу», «Эта религия», «Вехи на пути», «Ценности исламского представления» (последняя книга, написанная автором в тюрьме накануне вынесения смертного приговора), а также знаменитый тафсир Кутба «В сени Корана». В то же время Али Шариати, будучи таким же революционным мыслителем, как и Сейид Кутб, всегда проявлял особый интерес к проблеме образования – более того, она была неотъемлемой частью его революционной программы, ибо касалась, в частности, и насущного вопроса о необходимости реформирования исламских богословских учебных заведений. Оба мыслителя получили определенный опыт жизни в западных странах и в соответствии с этим знали реалии и проблемы капиталистического Запада не понаслышке, поскольку Али Шариати учился в Сорбонне, Кутб же в 1947 году был выслан в бессрочную командировку в США за критику режима короля Фарука. И Кутб, и Шариати сочетали теоретическую работу с практической деятельностью, состояли в нелегальных оппозиционных группах, подвергались многочисленным арестам и преследованиям со стороны официальных властей, и оба в конечном итоге приняли мученическую смерть за веру, став шахидами, причем оба они погибли от рук официальных властей. (Напомним, что Али Шариати так же, как и Кутб, стал жертвой правящего режима, поскольку, по наиболее вероятной версии, к его убийству причастна шахская охранка.)
Однако, при всем сходстве, нельзя не отметить и бросающееся в глаза различие, касающееся особенностей духовной эволюции двух идеологов. Так, развитие взглядов Али Шариати можно назвать довольно «равномерным». С одной стороны, исламская составляющая его философии была изначально обусловлена семейным воспитанием, что в целом свойственно иранским шиитским теоретикам. Дед Али был авторитетным улемом, отец Мохаммед Таги Шариати – мусульманским активистом, четко заявлявшим о своей антизападной позиции, организатором «Центра пропаганды правды ислама», участвовавшим также в создании специализированной школы толкования Корана, автором работ «Новый тафсир», «Исламская экономика». Примечательно, что Али Шариати отзывался об отце как о своем первом наставнике, повлиявшем на формирование его собственного мировоззрения, а также известно, что Мохаммед Таги Шариати редактировал посмертные издания книг Али. С другой стороны, интерес Али Шариати к западной философии проявился уже в ранней молодости – так, еще будучи студентом Мешхедского университета, он увлекся философией Декарта, ознакомился с трудами Фанона и Тойнби. В дальнейшем эти два неотъемлемых компонента философии Шариати – ориентация как на революционный шиизм, так и на определенные течения в западной философской мысли преимущественно левой направленности – лишь получали дальнейшее развитие, соотносились друг с другом, приобретали новые оттенки. Что касается Сейида Кутба, то здесь ситуация принципиально иная, поскольку его апелляция к политическому исламу, мусульманскому возрождению не была изначальной. В биографии Кутба можно уверенно обозначить своеобразную «точку разрыва», четко разделяющую его жизнь на два качественно разных периода – до 1951 года (его Кутб назвал датой своего нового рождения) и после него, когда Кутб вернулся из США и вступил в ассоциацию «Братьев-мусульман». Став членом данной организации, он в соответствии со своей концепцией резко порвал со всем тем, что связывало его с прежней жизнью и окружением. Если до 1951 года Кутба привлекали социалистические идеи, то после вступления в «Ихван-аль-муслимин» он резко отмежевался от своих прежних духовных исканий, считая ислам беспрецедентным и не сопоставимым ни с какими изобретенными человеком теориями духовным феноменом, в то время как социализм он называл формой джахилийского невежества, никак не совместимого с исламом. Стоит отметить, что предшествующий этому событию острый кризисный период в жизни Кутба, связанный с его высылкой в США, при всем внешнем сходстве также резко отличается от пребывания Али Шариати во Франции. Безусловно, общим для двух исламских идеологов является то, что оба они убедились в обманчивости «прелести» и мнимой привлекательности западной жизни, рекламируемой в странах третьего мира в качестве объекта восхищения и образца для подражания, а также укрепились в своей резко антикапиталистической позиции. Однако для Али Шариати обучение в Сорбонне вовсе не было сопряжено с наиболее мрачным периодом в его жизни, а напротив, послужило возможностью получения прекрасного образования, детального ознакомления с европейской мыслью, творческого развития собственной концепции, общения с известными философами и социологами, повлиявшими на формирование его взглядов, наконец, относительно свободной деятельности без довлеющей угрозы арестов и тюремных заключений. Таким образом, для Шариати период учебы во Франции имел весьма позитивный характер. Для Кутба же его пребывание в США, очевидно, было связано прежде всего с резким неприятием и отторжением американской действительности, ощущением гнетущего одиночества, обостренным чувством враждебности окружающего мира, которого не было у Али Шариати. По наиболее популярной версии, решающим событием, послужившим толчком к вступлению Кутба в ассоциацию «Братьев-мусульман», стало убийство ее основателя и лидера Хасана аль-Банны в 1949 году, которое было воспринято американской политической элитой как большой праздник. Безусловно, в данном случае имеет смысл обратить особое внимание и на существенные различия между такими странами, как Франция и США. Специфика страны, в которой в 1947–1951 гг. жил Сейид Кутб, обусловила не только безоговорочное неприятие им капиталистического пути развития, осознание подлинных устремлений и амбиций американского истеблишмента, но и оказала влияние на ряд отличительных черт его учения. Так, в концепции Кутба получила особое развитие идея о тотальной враждебности окружающей среды (в частности, современного общества) и об исламе как о революционной идеологии, бросающей вызов этой среде, а также сделан акцент не на универсальности, а на уникальности и беспрецедентности исламского послания, что будет подробнее проанализировано в дальнейшем.