Стеклянный шар

Господи, вот откуда, откуда он узнал, что чёртова аура властности действует на неё? Лида замирала, кажется, переставала дышать в эти мгновения, подчинялась, чего бы ни требовал в этот момент Ваня. Впрочем, бывали моменты, когда она совсем не возражала, даже приветствовала бесстыжие манипуляции её слабостью.

Лида перекинула ногу, устроилась лицом к лицу, мгновенно утопая в объятьях. Перебирала пальцами волосы, вдыхала запах свежести, парфюма, чего-то личного, интимного, того, что может почувствовать лишь близкий, очень близкий человек. И не знала, кого благодарить за то, что стала таким человеком для Вани. Вани… а ведь как просто, оказывается, произносить «Ваня».

– Проще тебе? Легче? – Лида уже не задумывалась, как Иван читает её мысли, предугадывает волнения и страхи, порой видит насквозь. – Привыкаешь?

– Привык… – она кивнула, договорить не успела, отвлеклась на поцелуй. Совсем лёгкий, поверхностный.

– Господи, как я боялся тебя потерять, испугать боялся, – Ваня немного отпрянул, оставаясь близко-близко, на расстоянии дыхания. – Разбить… как… как стеклянный шар. Помнишь, может, такие сувениры? Мне они всегда чудо напоминают, веру в волшебство, как в детстве на новый год, – он тепло улыбнулся.

Лида от неожиданности распахнула глаза, не знала, что ответить. Стеклянный шар. Не может быть подобных совпадений. Не случается и в сказках, а они в реальном мире живут.

– Помню, – всё, что сумела выдавить из себя в ответ. Что сказать? Как объяснить смятение, накатывающие слёзы, перехватывающее дыхание?

– Мне всегда в женщинах чего-то не хватало, – продолжил Ваня. – О, я понимаю, что говорить сейчас о других не стоит, но мне необходимо объяснить. – Лида кивнула. – Я будто разбирал на составляющие их личные качества, не находил самую малость, совсем чуть-чуть, что-то всегда вызывало диссонанс, лёгкое раздражение, зуд. Понимал, что дело не в них, невозможно дожить до сорока пяти, не встретив ту, которая не раздражала бы. Каждый раз закрывал глаза на мнимые недостатки, отстранялся, не позволяя никому приблизиться слишком близко. Соблюдал приличия, хранил верность, дарил дорогие подарки, порой неоправданно дорогие, каждый раз понимая – расставание неизбежно. Бесконечно терпеть зуд невозможно. Знакомился со следующей. Снова зуд, теперь в новом месте, по другой причине. Отец всю жизнь рассказывал, что когда увидел маму, хватило взгляда, чтобы понять – она станет его женой. Никогда не верил, ни в юности, ни позже. Необходимо человека хорошо узнать, проанализировать личность, проверить сексуальную совместимость. Сущая глупость говорить «хватило взгляда»! Как ты считаешь?

– Сущая, – согласилась Лида, вспомнив свои сомнения с самого начала знакомства, мечты, отчаянные страхи. Покажи ей тогда собственное будущее – не поверила бы.

– Тебя увидел на той кухне, вдруг понял – ты станешь моей женой. Мне хватило половины взгляда, – с мягкой улыбкой продолжил Ваня. – Решил – психика даёт сбой. В тот день не спал больше суток. Проблемы с партнёрами, длительный перелёт, очередная демонстрация характера от Марселя. Пару дней чумной ходил, на служащих срываться начал, ассистента едва не уволил. Начал анализировать, привычно разбирать на составляющие: стопроцентно мой типаж, от телосложения до волос и… всё! Нечего больше анализировать, никакой информации, лишь отчётливое понимание, что женщина – моя. С трудом выбросил из головы, заставил себя перестать думать. Не мальчишка в сказки верить. Вторая встреча показала – мальчишка, верю.

Лида невольно рассмеялась, совсем тихо и как-то по-особенному счастливо.

– Смеётся она, – Ваня прижал Лиду к груди, одну руку запустил в волосы, пуская довольных, урчащих мурашек по телу, второй держал за поясницу, вынуждая недвусмысленно прогнуться.

– Безумно боялся испугать, нечеловечески, – продолжил он. – Надавить сильнее, показать больше, чем ты готова принять, как по минному полю шёл, передвигался наугад, вслепую. В тринадцать лет, впервые влюбившись, чувствовал себя уверенней, чем с тобой. У меня никогда в жизни не было такой женщины.

– Малообеспеченной? – не удержалась Лида, ответом ей был поцелуй.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Закрытой, Лида. Большинство людей предпочитают разговор о себе, но не ты. Ни единой зацепки, ни одной подсказки, ни-че-го. Честно, после премьеры решил прекратить попытки, некогда искать подход к женщине, которая не заинтересована в отношениях. Я прагматик, прости, – улыбнулся Ваня, вдавливая Лиду в своё тело ещё сильнее. – Не смог, не умею проигрывать. Решил идти ва-банк, приехал к тебе…

Лида вспомнила первую ночь, хрустально звенящую удовлетворённость в теле и душе, невольно улыбнулась, пряча лицо на груди Вани. Именно тогда он стал Ваней. Её Ваней. И пусть привыкнуть было непросто, по сей день порой казалось, что она идёт по зыбким пескам, грозящим засосать в себя, заволочь, уничтожить, она была счастлива, как никогда в жизни. Душа её пела, как весенняя капель, обещая скорую весну. Дзинь-дзинь-дзинь.

– Проще тебе? Легче? – Иван серьёзно посмотрел в глаза Лиды, ища там ответ на вопрос. – Привыкаешь?

– Привыкаю, – так же серьёзно ответила она. Привыкала, свыкалась, примеряла не свой костюм, с удивлением понимая, что сидит, как влитой.

– Тогда, – Ваня потянулся в сторону, удерживая одной рукой Лиду на месте, взял в руку футляр, спрятанный до поры до времени, от ювелирного дома, известного не только качеством, но и баснословным ценников. – Выходи за меня? – он улыбнулся лишь глазами. – Поверишь, и сейчас боюсь испугать тебя! Выйдешь? – с небольшой заминкой переспросил Ваня.

– Я… – глаза предательски заблестели.

Лида рада была ответить «Да» – простое, короткое, ёмкое «Да», но в горле пересохло, язык прилип к нёбу, не хватало воздуха, дыхания.

– Простое «да», пожалуйста.

– Да, – выдохнула Лида. – Естественно, да.

– Откроешь футляр? – мягко подсказал Ваня следующие действия Лиды.

Она держала в руках увесистую коробочку, до чёртиков опасалась снять крышку, будто от лишнего движения пропадёт волшебство. Разобьётся, как стеклянный шар. Приподняла крышечку футляра, увидела кольцо, замерла, разглядывая самое прекрасное ювелирное украшение, которое видела, могла вообразить.

– Сертификат на столе, – услышала странную фразу. – На бриллианты, – тут же пояснил Ваня, вызывая улыбку. Она снова забыла, что украшению подобного класса полагается сертификат. – Достанешь? – перевёл он разговор, указывая взглядом на кольцо.

Пальцы, конечно, подрагивали, Лида едва справилась с волнением. Не из-за баснословной стоимости, которая и не снилась простой смертной, совсем недавно живший в крохотной квартирке на четвёртом этаже пятиэтажки, а из-за того, от кого получено кольцо. От понимания смысла происходящего, от всего, что было раньше и случится дальше.

Ваня забрал кольцо из вздрагивающей руки, уверенно надел на палец Лиды, довольно посмотрел на результат, вдруг засияв совершенно мальчишеской улыбкой.

– Люблю тебя, – сказал он то, что говорил до этого миллион раз.

– Люблю тебя, – ответила она в унисон.

Спустя время они целовались как шальные, глубоко, жарко, сходя, сводя с ума. Руки Вани прижимали Лиду сильнее, губы недвусмысленно сообщали о намерениях, движения становились настойчивей, жаднее.

Она сходила с ума от происходящего, от обуревающего желания, от того, что произойдёт сейчас – в этом не было никаких сомнений.

– Дверь, – шепнула она между жадными движениями языка и губ. – Марсель зайдёт.

– Пришла Миа, – тяжело дыша, ответил Ваня. – Он не уйдёт со двора, пока она там.

– Миа? – причём здесь Миа?..

– Кажется, наш мальчик влюблён в неё.

– Ей же девятнадцать лет…

– Именно поэтому. У девушки есть грудь.

– В возрасте Марселя любят платонически.

– Но грудь лишней точно не бывает, – по-доброму усмехнулся Ваня, нырнув под блузку Лиды, отодвигая в сторону лямочку бюстгальтера, оглаживая обсуждаемый орган.