Страница 60 из 69
С появлением тойчика в семействе Кондаковых дел и забот у Гуни прибавилось. У дедушки с бабушкой, кстати, тоже. Потому что теперь она утром отвозила к ним не только внука, но и Шурика. Тойтерьер был таким шустрым, что Агния стала называть его Шустриком. Но на второй день Шустрик стал Шуриком, так как это имя легче произносилось.
Гуня отменила намеченный поход в зоопарк, поскольку от усталости она перестала радоваться. Агния вдруг осознала, что превратилась в механического робота и делает всё по инерции. «Кажется, пора сделать перезагрузку, — думала она, лёжа в воскресенье в постели. — Если так пойдёт и дальше, то можно загреметь в клинику. А в мои планы это не входит. Надо будет написать заявление на отпуск. У меня маленький ребёнок, поэтому главред пойдёт мне навстречу».
Агния встала и пошла на кухню ставить чайник и варить кашу. Она включила телевизор, где шли утренние новости, и вдруг застыла с ложкой в руке. Диктор скороговоркой говорил, что ночью потерпел крушение самолёт, следующий рейсом «Москва-Кёльн». Далее следовали титры с фамилиями пассажиров из России. Гуня понимала, что среди этих фамилий не будет Савина, так как по паспорту он гражданин Германии.
Она взяла телефон и нашла номер Эдуарда. Путанно объяснив причину звонка, Гуня попросила его узнать, был ли на том рейсе пассажир с прооперированной ногой, который ходил с помощью трости. Лётчик долго молчал, а потом сказал, что даже, если и был, то высота была очень большой, и теперь только тест ДНК сможет определить, кому принадлежат фрагменты тел, при условии, что они будут обнаружены.
Шурик крутился возле ног Гуни и тихонько скулил, намекая, что пора идти гулять. Агния выключила плиту и, надевая на ходу джинсы и футболку, проворчала:
— Не понимаю, как Лариска с Кнопиком и Василисой справляется?
На улице, пока Шурик делал свои обычные дела, она позвонила Ларисе. Её, словно, прорвало, потому что поток слов про испорченную карму, когда она встретила Савина, был бесконечным. Овчинникова не прерывала подругу и, когда та остановилась, предложила приехать в гости и обсудить всё на месте. Спокойствие и рассудительность Ларисы подействовали отрезвляюще, поэтому, подхватив Шурика, Гуня, не теряя времени, кинулась к подъезду.
Быстро позавтракав, она поместила Игорька с лохматым подарком на заднее сиденье и отправилась в Зеленогорск. На удивление пробок на дороге не было, вероятно, потому, что дачники, уехавшие в пятницу на свои участки, ещё не собирались в обратный путь, досаживая свои огурцы с помидорами. А с другой стороны, так как погода в конце июня не очень радовала москвичей, то многие автолюбители уехали греться на доступные в это время морские курорты, оставив своих «Ласточек» и «Чижиков» в гаражах. Но, несмотря на это, до места назначения они всё равно прибыли в начале обеда.
Пока дети под присмотром Андрея играли, а собаки знакомились, подруги уединились на кухне. Агния не спеша рассказала Ларисе о крушении самолёта и последнем разговоре с Савиным.
Выслушав подругу, Овчинникова резонно спросила:
— А почему ты решила, что Игорь летел в том самолёте?
— Так он же сам сказал, что адвокат купил билет на субботу, — удивляясь непонятливости подруги, воскликнула Гуня.
— Знаешь, Агния, давай танцевать от печки. Во всех наших бедах виноваты мы сами, — начала рассуждать Лариса.
Гуня сидела с таким ошарашенным видом, что Овчинникова решила продолжить свою мысль, пока подругу не разорвало от негодования на части.
— Я хочу задать тебе резонный вопрос. Почему ты опять возобновила отношения с Игорем? Ты собираешься снова страдать и мучиться?
Агния успела за это время прийти в себя и выдала целую тираду:
— Когда Савин объявился после своей «гибели» я, конечно, была больше шокирована, чем обрадована. Потому что всё это выглядело как в сказке со счастливым концом. Правда, не считая его больной ноги и переделанного лица. Буквально с первой встречи Игорь действовал на меня магически. Поэтому и последняя встреча не стала исключением. Не знаю, чем он на меня воздействует, но я становлюсь словно пластилиновая.
— Хочешь, я подскажу тебе ответ на твой риторический вопрос? — будто не видя страданий подруги, сказала Овчинникова. — «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад!
— Ты это серьёзно? — опешила Гуня.
— Вполне, — просто ответила Лариса. — У меня создаётся впечатление, что ты буквально наслаждаешься этим садо-мазо своей измученной души.
— Ларка, ну зачем ты так? Я же тебе всё, как на духу, выложила. Пойми, мне действительно очень плохо. Я не знаю, куда мне свечку в церкви ставить — за упокой или за здравие.
— Верю, но не понимаю, почему эти страдания идут по кругу. Где выход из этого замкнутого лабиринта? Когда занавес, наконец, упадёт, и весь этот спектакль закончится? Пойми, пока ты сама не скажешь хватит, горшочек будет варить эту кашу в твоей голове.
— Ты, на самом деле, считаешь, что это я во всём виновата? — спросила вконец обескураженная Агния.
— Твоя беда в том, что ты вместо того, чтобы перестать реагировать на появления-исчезновения Савина, начинаешь ему подыгрывать. Почему ты продолжаешь ему верить? Даже если он говорит правду, зачем ты его слушаешь? Хочешь, я тебе скажу ещё одну интересную мысль? — Овчинникова набрала воздуха в лёгкие и выпалила. — Пойми, вы никогда не будете вместе! Никогда!
На кухне повисла тишина. Было слышно, как в комнате возятся дети и лают собаки. Спустя минуту Гуня очнулась и коротко ответила:
— Я знаю.
— Что ты собираешься делать дальше? — задумавшись, спросила Лариса.
— Хочу пойти в отпуск. Я так устала от всего. У меня закончились положительные эмоции. Я боюсь в таком состоянии сорваться на Игорька. И знаешь, должна тебе признаться, меня раздражает эта собака, которую подарил Савин.
— Вот на Савина ты не злишься, а собака бедная виновата, — устав сидеть, сказала Овчинникова и встала. — Решение с отпуском одобряю. Поезжайте с сыном на море, оно благоприятно действует не только на кожу, но и на голову. Только дай мне слово, не вспоминай больше о Савине. Никогда! Кстати, этот человек даже от имени своего отрёкся, но ни разу не назвал тебе новое. Давай с сегодняшнего дня закроем эту тему. Ну, надоело уже. Если честно, я даже не воспринимаю его всерьёз. Потому что он — никто, имени у него нет, где живёт неизвестно. В общем, фальшивый он во всём, чего не коснись.