Подсолнух

– Здорово, Юрец! – воскликнула Лада, протягивая парню руку.

Парень ее крепко сжал, потом отпустил до кончика своих пальцев и потеребил ими. Потом обе руки превратились в кулаки и стукнулись костяшка в костяшку.

– Здрасьте, – сказал парень смущенно, переведя взгляд на Арину.

– Здравствуй, – с легкой, но строгой улыбкой ответила женщина.

Она сверлила парня глазами, будто параллельно искала в базе данных любые сведения о нем и анализировала их на предмет причастности к преступной деятельности. Это был взгляд недоверия, хотя она, очевидно, видела его не в первый раз. Или так она обычно выражала свою неприязнь. А, может быть, хотела тем самым напустить на парня страх и внушить уважение. У Татьяны была тысяча догадок, но Лада сбила ее с толку.

– Это Таня, бывшая балерина, ныне танцовщица гоу-гоу. Будет нам публику завлекать, – проговорила она быстро, улыбаясь парню.

– Здоров, Юра, оч приятно.

Парень не крепко пожал Татьяне руку. Говорил он так, будто рот его слишком ленился, чтобы напрягать мышцы и четко выговаривать каждое слово, съедая при этом окончания, как в смс. И сама речь текла расслабленно, словно растягивалась во времени.

– Ладно, вы выступайте, а я оттуда посмотрю, – сказала Арина, указывая на модную кофейню с панорамными окнами на углу. – У меня там встреча.

Уже уходя, она обернулась на Татьяну и напомнила, что будет следить за ней. Звучало угрожающе, потому девушка занервничала, но в ответ только кивнула, а про себя подумала: «Мне нужна эта работа!».

Компания осталась стоять посреди улицы в эпицентре толпы. Некоторые прохожие с любопытством на них поглядывали, останавливаясь в ожидании увидеть нечто. Вечерело потихоньку. Из-за туч создавалось ощущение, будто на город опускались сумерки, легкие и мутные. А Татьяне казалось, что на ее голову опускается тьма позора и стыда, который им предстоит сейчас пережить. Отец бы отрекся от нее за такое. Но она успела отречься от него первой, поэтому была вынуждена теперь стоять в бюстгальтере и трусах в самом центре города на посмешище тысячам, если не сотням тысяч людей. Но работа ей была нужна, а Арина не походила на человека, который шутит такими вещами. Зато Лада с Юрой исполнились оптимизма и энтузиазма. Они в четыре руки ловко настраивали музыкальное оборудование. Лада достала из рюкзака колонки, а Юра подключил их к своему диджейскому пульту с ноутбуком на раскладывающихся ножках. Поверх бейсболки он надел наушники – профессиональный атрибут всех диджеев, заметила Татьяна. Лада напялила такую же по фасону, как у Юры, бейсболку, только белую. Сегодня она была одета в свободную футболку с непонятной надписью в стиле граффити, вышитой на груди, и в широких рваных джинсах, слегка спадающих с пояса. Кроссовки, как и бейсболка, слепили кипяченой белизной. В Татьяне такой стиль вызывал легкое недоумение. Тихо заиграла музыка. Постепенно Юра увеличивал громкость. Лада настраивала микрофон.

– Ну, че, Танюха, начинаем? – спросила девчонка, с воодушевлением глядя танцовщице в лицо.

В ее детских круглых глазах было столько надежд, амбиций, счастья и стремления, что частичка энтузиазма передалась и Татьяне. Она улыбнулась, пытаясь взбодриться. Танцевать при дневном свете на одной из самых центральных улиц города в окружении тысячи людей было совсем не то, что танцевать вчера ночью в приглушенном свете перед пьяной молодежью за баром у туалета. Если после недружелюбного приветствия Светы и остальных танцовщиков в «Дэнсхолле» она казалась себе неуместной в клубе, то теперь она казалась себе неуместной в целом мире. Как минимум, на этой улице она выглядела чужеродным отростком, мутировавшим под воздействием вируса. Ни у одних других музыкантов не было подтанцовки. И все из них одевались прилично. А мимо проходили солидные мужчины и женщины в деловых костюмах и элегантных платьях, и все косились на Татьяну. Лицо ее не успевало принимать нормальный оттенок кожи, как она снова ловила брезгливые взгляды прохожих и опять загонялась в краску. Возможно, брезгливыми эти взгляды не были, но Татьяна дала им именно такое определение. Арина удобно расположилась в кофейне у окна и, попивая кофе, уставилась на Татьяну. Выражение ее лица не было четким, особенно за стеклом, но мнительной девушке казалось, что директор сейчас хмурит брови и мысленно требует от нее перейти к активным действиям.

Татьяна кивнула ребятам и глубоко-глубоко вздохнула. Музыка заиграла во всю силу. Лада начала издавать в микрофон типичные для рэпа и хип-хопа междометные звуки. Юра, качая головой в такт музыке, крутил переключатели на пульте. Танцовщица по указке Лады вышла чуть вперед перед ними и стала ловить мелодичные звуки. Биты не успевали за бешеным ритмом ее сердца. Она пыталась сконцентрироваться на музыке, постояла несколько первых секунд, постукивая ногой, и закрыла глаза, чтобы перебороть желание провалиться в ближайший люк канализации.

Заиграла музыка, и вокруг быстро образовалась небольшая толпа. Татьяна с опаской озиралась кругом, осматривая каждого из внимательных прохожих. Послышалась пара свистков и одобрительных криков. Кто-то захлопал и закричал, стимулируя танцовщицу переходить к действию. Толпа подхватила. Причем кричали не столько мужчины, сколько другие девушки. Татьяна осознала, что не существует в мире женской солидарности. Пару секунд она осматривалась вокруг, пока не поймала одобрительный взгляд Лады. Та по-доброму улыбнулась и кивнула, придав ей смелости. Она тоже кивнула, развернулась передом к толпе и, поймав барабанный ритм, задвигалась в такт звучащей мелодии, выполняя связки движений, которые успела изучить или испробовать за вчерашнюю ночь. Ей казалось, что движения получаются неловкими, скрежещущими и ломанными, потому что руки, ноги и талию сковала невидимая цепь страха, но Лада улыбалась и хлопала, а толпа продолжала выкрикивать одобрительные возгласы. Это помогало. Над ней никто не смеялся, все, наоборот, ожидали от нее профессионализма и зажигательного танца, словно так и задумывалось.

Спустя несколько минут Татьяна почувствовала, как расслабляется тело. Талия начала изгибаться плавнее и подвижнее. Руки и ноги уже ничто не сдерживало. Управлять ими стало легче. Она вошла в кураж, особенно, когда музыка сменилась на более динамичную. Закрыв глаза, она представила себя парящей над городом жар-птицей, за которой все с восхищением наблюдают. Отовсюда раздавались веселые крики, свистки и ритмичные аплодисменты, а потом, когда музыка закончила играть, девушка открыла глаза и увидела, что толпа увеличилась вдвое. Все зааплодировали. Лада показывала «класс». Татьяна обернулась на сгущенную толпу за собой. Люди тоже поднимали большие пальцы вверх. На душе расцвело. Было приятно получить положительные отзывы, особенно после неудачного завершения обучения в академии. Арина оказалась права. Такой способ раскрепощения, действительно, работал. Толпа продолжала увеличиваться, пока не устаканилась на определенном количестве. Кто-то ее покидал, другие дополняли. Некоторые снимали их на телефоны. Татьяна впервые в жизни почувствовала себя популярной. Раньше все аплодисменты доставались только Муравьевой, за исключением того случая на дне рождения Вадима. Однако в большинстве своем на нее никто никогда не обращал внимания, а хвалили лишь за то, что получалось повторить за однокурсниками после многочисленных попыток. Только отец ей восхищался, но его взгляд никак нельзя было считать объективным. Он сильно замылился отцовской любовью.

На удивление Татьяны люди, даже те, что проходили мимо, не останавливаясь посмотреть, кидали им монетки и купюры в рюкзак. К концу вечера, после двух часов выступления, они набрали примерно пять тысяч рублей – неимоверно большую для Татьяны сумму теперь. У нее в голове тут же выстроилась цепочка идей, как она сможет продержаться этот месяц, не занимая ни у кого в долг и не прося о помощи.

– Неплохой куш! – воскликнула Лада, когда они вышли из ближайшего фаст-фуда с разменянными купюрами. – В два раза больше, чем вчера!