Времена

– В Лексингтоне 19 апреля 1775-го, - скептически добавил я.

– Ты знаешь хоть одну причину, по которой кому-то понадобится в меня стрелять? - спросила она.

– Нет, но у того типа, который за мной увязался, тоже не было никакой причины. Не думаю, что это был интервент. По-моему, просто любитель покопаться в истории.

– Возможно, ты прав, - признала Пэм. - Бостон в апреле 1775-го - это такое место и время, которое просто притягивает к себе дилетантов и фанатиков.

– К тому же он не первый раз возвращается в это здесь и сейчас.

– Ты шутишь! - воскликнула Пэм. - Вот ненормальный!

– По-моему, когда мы были в Лондоне, ты не слишком-то боялась столкнуться с самой собой, - заметил я.

– Очень даже боялась. Просто не хотела в этом признаваться парню, с которым только что познакомилась. Но этот чокнутый здесь не из-за меня. Так что присматривай за ним сам, а за меня не беспокойся. Мне грозит ничуть не большая опасность, чем тебе.

Ее слова не очень-то обнадеживали.

– Так ты позвала меня сюда только для того, чтобы это сказать? - Возможно, моя реплика прозвучала немного сердито, но я и правда был рассержен. Мне хотелось, чтобы Пэм приняла мои опасения всерьез.

– Ну почему же? Не только… - Она слегка наклонилась, и ее плечо коснулось моего.

Здесь было так уютно, да и от флипа по телу разлилось приятное тепло. Столько ночей я думал о Пэм, и вот она здесь, сидит со мной рядом. Совсем близко…

Пэм посмотрела на меня долгим взглядом, потом встала и стащила с себя камзол, бросив его на комод. Когда я увидел ее впервые, а это было сто лет тому вперед, она красовалась в наряде английской леди эпохи короля Эдуарда, которая не слишком-то обнажала тело. Сегодняшние плащ и камзол тоже не давали представления о фигуре девушки. Но теперь, как ни скуден был свет фонаря, его все же хватило, чтобы убедиться: в обтягивающих панталонах Пэм просто обворожительна.

Она повернулась ко мне лицом, перехватила мой взгляд и вопросительно подняла бровь.

– Может, скажешь, о чем ты думаешь?

Поскольку панталоны на мне тоже были обтягивающими, она, вероятно, прекрасно понимала, о чем я думаю. Вот только я не был уверен, что это ее обрадует. Но, как сказал Джон Пол Джонс (а вернее, скажет лет через двадцать): «Кто не рискует, тот не выигрывает».

– Я думаю о том, как мне не хочется сегодня возвращаться в свою гостиницу.

– Из-за британских часовых? - невинно спросила Пэм. В этот самый миг Джинни пискнула:

- Ее дыхание учащается.

- Спасибо. А теперь будь добра, переключись в режим ожидания.

– Да нет, - ответил я Пэм. - Просто я хотел бы остаться этой ночью с тобой.

Ее губы медленно сложились в улыбку.

– Я надеялась, что ты поможешь мне разобраться с застежками. Смотри только ничего не порви. Мне еще завтра это надевать, а я терпеть не могу заниматься шитьем.

Как потом выяснилось, пару пуговиц я все же оторвал, но к этому моменту Пэм хотела избавиться от одежды так же сильно, как и я, поэтому шум поднимать не стала.

На следующее утро я проснулся от звука плещущейся воды и, открыв глаза, увидел ее. Совершенно голая, она стояла в большом медном тазу, смывая с себя мыло.

– Если хочешь принять ванну, придется тебе мыться в той же воде, - предупредила она.

– Вот это да!

Пэм закатила глаза («О, эти мужчины!») с тем непередаваемым выражением, которое, вероятно, было частью женского генетического макияжа, поскольку ту же самую гримасу я наблюдал в каждом столетии и в любом месте, где мне довелось побывать. Потом она наскоро вытерлась полотенцем, принялась натягивать на себя одежду и, обнаружив оторванные пуговицы, бросила на меня укоризненный взгляд. Я быстренько умылся и тоже стал одеваться, старательно думая о том, что мне сейчас полагается сказать.

Когда почти все уже было надето, Пэм глянула в маленькое зеркальце, а потом вдруг повернулась ко мне.

– Пора признаться. Я знала, что ты будешь в этом здесь и сейчас.

Моя недооформленная речь с признаниями в давнем интересе и сожалениями по поводу невозможности близких отношений, когда нас разделяет столетие, - все это растворилось в волне удивления.

– Правда?!

– В центральном архиве ТИ было записано, что ты работал тут для проекта «Виртуальный город».

Я нахмурился.

– Но ведь эта информация засекречена!

– Уже нет. Правила поменялись лет двадцать назад. То есть через восемьдесят лет после твоего настоящего. Кто-то решил, что это поможет ТИ лишний раз не сталкиваться друг с другом. - Она пожала плечами. - Я воспользовалась этим, чтобы устроить нашу встречу. Нашла того, кто хотел послать сюда интервента, и подписала контракт. Из архива проекта я выяснила и маршрут, по которому ты намеревался пройти.

– Неужели ты так хотела со мной повидаться? - Наверное, это прозвучало глупо, но мне действительно никогда не приходило в голову, что такая девушка, как Пэм, может совершить столько усилий ради меня.

– Да. Я знала, что ты не сможешь устроить встречу со мной, поскольку я живу дальше во времени. Но… ты ведь был в этом заинтересован?

– Еще как, - воскликнул я. - Мне надо об этом сказать?

– Если хочешь. И если это действительно так.

– Тогда скажу. Пэм, я влюбился в тебя еще в Лондоне. Но не понимал этого, пока не встретил тебя снова. - Она радостно улыбнулась. - Я хочу быть с тобой.

Настало время для холодного душа реальности:

– Но каковы шансы, что мы сможем встречаться в будущем - вот так, как сейчас, в прошлом?

– Шансы невелики, - согласилась Пэм и торопливо добавила: - Ты когда-нибудь задумывался об эмиграции?

– Эмиграции?! - Ее слова меня ошарашили. Разумеется, каждый темпоральный интервент в тот или иной момент подумывает о возможности перебраться в другое время - в один из тех веков, где приходилось работать, - и сделать его своим настоящим. Но мало кто решается на это. Правила очень строги, и мысль о том, чтобы лишиться всего, к чему привык, невыносима. Так что большинство никогда об этом не задумывается по-настоящему. - Ты это серьезно?

– Ну да. - Пэм снова села рядом со мной и, глядя в пол, взволнованно стиснула сплетенные пальцы. - Я не знала, стану ли просить тебя об этом. Не была абсолютно уверена, до тех пор пока не узнала тебя поближе. Но теперь я действительно этого хочу. Я могу за тебя поручиться. Мы и правда хорошо поработали в будущем: до сих пор не могу забыть тех дней, которые мы вместе проведем в Лондоне. Прекрасное будет время! Я тоже тебя люблю. И наши Помощники друг другу нравятся.