Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 15 из 21



Этим странам нужно было преодолеть разрыв с Западом по трем показателям – по уровню образования, капитала и производительности. Массовая школьная система устраняла разрыв в сфере образования, а та или иная разновидность индустриализации под руководством государства позволяла решить вторую и третью задачи. Всюду внедрялись крупномасштабные капиталоемкие технологии, даже несмотря на то, что первоначально они, вероятно, не были эффективны с точки зрения издержек. Этим странам удалось избежать той неэффективности, которую была вынуждена терпеть Латинская Америка, пытавшаяся втиснуть современные технологии в узкие границы своих малых экономик. Они либо были достаточно велики, чтобы поглотить продукцию крупных предприятий, либо получили доступ к рынку США, потеснив американских производителей.

Крупные страны, которым удалось достичь быстрого роста, сделали это с помощью стратегии «большого толчка». Чтобы выйти на рост ВВП в 6 и более процентов в год, нужно было синхронно предпринимать такие инвестиции, которые в более медленно растущих экономиках осуществлялись поэтапно. Города нужно было построить до того, как появятся отрасли, которые обеспечат занятость населению. Автомобильные заводы должны были строиться до того, как для них появится листовой прокат, а металлургические заводы, поставляющие листовой прокат, нужно было строить до того, как будут готовы автомобильные заводы, его потребляющие. При таком подходе каждое капиталовложение должно делаться при уверенности, что совершатся сопряженные инвестиции. Чтобы достичь этой уверенности, тот или иной вид планирования или координации вложений неизбежен. Существенное различие между странами заключалось в том, какие методы координации они применяли и насколько эти методы были эффективны.

Каноническим примером индустриализации «большого толчка» является Советский Союз. Большевики одержали победу в Гражданской войне, последовавшей за революцией 1917 года, однако экономика лежала в руинах. Ее возрождению послужила Новая экономическая политика (1921–1928) Ленина, которая сочетала государственную промышленность и крестьянское сельское хозяйство. После смерти Ленина в 1924 году разгорелась борьба за власть, и в ней победил Сталин. В 1928 году был принят первый пятилетний план, который дал старт «большому толчку». К 1941 году, когда в страну вторглись немецкие армии, СССР мог похвастаться тысячами фабрик и электростанций. Чтобы обеспечить города продовольствием, сельское хозяйство было подвергнуто принудительной коллективизации, а миллионы бывших крестьян отправили в города и на далекие стройки. Многие бежали от террора, развязанного государством против зажиточных крестьян, еще миллионы были депортированы в ходе политических чисток.

Вторая мировая война лишила жизни около 25 млн советских граждан и уничтожила немалую долю основного капитала страны. Тем не менее к 1950 году ВВП и основной капитал вернулись к уровню 194° года, и стремительный рост возобновился. Экономика работала настолько безупречно, что стало казаться, будто советский эксперимент даст всем бедным странам пример, как нужно догонять Запад. В 1970-е годы, однако, начались сбои. Хотя инвестиции оставались высокими, темпы роста постепенно ослабли. В 1985 году расширение экономики прекратилось. Президент Горбачев провозгласил перестройку; централизованному планированию пришел конец. Эти перемены настали слишком поздно, чтобы спасти Советский Союз, и в 1991 году он распался.

Советская история ставит перед нами два вопроса относительно развития. Первый вопрос – почему в 1928-1970-е годы экономика росла так быстро. Советские фирмы находились в собственности у государства, и объем вложений (как и направления их использования) определял Госплан. Координация в экономике осуществлялась методом планирования материальных балансов – подхода, при котором плановые органы определяли совокупный объем производства большинства видов продукции и, исходя из этой совокупной величины, спускали отдельным фирмам задания. Стремительный рост базировался на четырех предпосылках. Во-первых, повышенная доля инвестиций направлялась в металлургическую, строительную и машиностроительную отрасль, благодаря чему можно было быстро создать основной капитал. Во-вторых, основной целью фирм было не получение прибыли, а выполнение заданий по выпуску, спускаемых из центрального планового органа. В-третьих, фирмы не были ограничены по издержкам, поскольку это могло помешать им выполнить задание. Фирмы получали банковские займы, чтобы покрыть свои издержки и, таким образом, действовали в условиях «мягких бюджетных ограничений» в отличие от «жестких бюджетных ограничений» у капиталистических фирм. В-четвертых, стремительно расширялась система образования, целью которой была подготовка для промышленной экономики инженеров, управленцев и рабочих.

В таком режиме душевой ВВП стремительно возрастал. Это достигалось за счет как ускоренного роста ВВП, так и снижения темпов роста населения. ВВП увеличивался стремительно, поскольку вложения в производство средств производства вели к быстрому росту физического основного капитала и поскольку расширение системы образования приводило к тем же последствиям для человеческого капитала. В условиях, когда фирмам ставились задания по выпуску, их управляющие сосредоточивали силы на увеличении производства, а мягкие бюджетные ограничения позволяли прибыльно увеличивать занятость при наличии структурной безработицы в сельском хозяйстве.



Также душевой доход стремительно увеличивался из-за медленного роста населения. Решающую роль в этом сыграл вовсе не политический террор Сталина и не вторжение гитлеровских армий, а падение коэффициента рождаемости. В 1920-е годы советские женщины в среднем имели семь детей, что соответствовало обычному значению в очень бедных странах. К 1960-м годам среднее число детей на одну женщину упало до трех. За этим снижением крылись те же самые причины, что и в других бедных странах – рост уровня образования женщин и вовлечение их в оплачиваемый труд за пределами домашнего хозяйства. Эти тенденции были обусловлены советской политикой в сфере образования и занятости.

Второй важный вопрос, который ставит советская экономическая история, – почему после 1970-х годов темпы роста снизились. Экономисты спорили о причинах и предложили широкий спектр ответов. По мнению одних, диктатура сковывала свободу мысли и изобретательство, по мнению других – слишком много ресурсов НИОКР направлялось в военную сферу в ущерб гражданской промышленности. Третья группа авторов видела в этом доказательство невозможности экономического планирования. По мнению четвертых, развитие промышленности за счет сельского хозяйства привело к исчерпанию излишков рабочей силы. По мнению пятых, стимулы фирм искажались из-за плановых заданий по выпуску и мягких бюджетных ограничений, заставляя их скапливать труд и другие ресурсы, вместо того чтобы высвобождать их для других игроков в экономике. Рассмотреть этот вопрос полезно в свете китайской истории, к которой мы вскоре перейдем.

Индустриализация «Большого толчка»: Япония

Для Японии Вторая мировая война окончилась сокрушительным поражением. Воссоздавать с ровного места предстояло не только промышленность, – пересматривать пришлось и те национальные ориентиры, которые определяли развитие страны со времен реставрации Мэйдзи. С империализмом было покончено, от лозунга «сильная армия – богатая страна» осталась только «богатая страна». И эту задачу Япония решила исключительно успешно. Темпы роста душевого ВВП поднялись с 2 % в год в 1870–1940 годах до 5,9 % в 1950–1990 годах. Наивысших темпов страна достигла в период с 1953 по 1973 год, когда ее душевой ВВП рос на 8 % в год. В результате по уровню жизни Япония сравнялась с богатыми странами.

И добиться столь впечатляющих успехов она смогла лишь полностью пересмотрев политику в области технологий, сформулированную в период Мэйдзи. Вместо того чтобы приспосабливать западные технологии к условиям низких зарплат (то есть сокращать использование капитала и повышать использование труда), Япония нацелилась на самые крупномасштабные и капиталоемкие технологии. На развалинах войны выросла передовая промышленная экономика, и цены на факторы производства приспособились к новым капиталоемким условиям, а не наоборот.