Плохая привычка (ЛП)

Ашер проводит рукой по лицу, и я замечаю, что его костяшки тоже сбиты и все в крови, что, в общем-то, совсем не ново.

— Тебе нужен лед? — говорю я и встаю, указывая на его руки.

— А, это? — спрашивает он, осматривая свои костяшки. — Я в порядке.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — я тереблю завязки своих шортиков. Его глаза следуют за моим движением и затем путешествуют вверх по телу, пока он не встречается со мной взглядом.

— Нет, — его тон уверенный, но он не утруждается объяснять. Волнение завязывается узлом в моем животе, и я киваю, закусив уголок губы.

— Хочешь… посмотрим фильм?

— Давай, — он пожал плечами.

— Что бы ты хотел посмотреть?

— Выбор за тобой.

Я оборачиваюсь в поисках пульта Дэша и, обнаружив его под носком, начинаю листать каналы. В нерешительности я стою перед телевизором, без малейшего понятия сесть мне на полу или же присоединиться к нему. Ашер похлопывает по кровати рядом с собой, почувствовав мою внутреннюю борьбу.

— Я не укушу, Брай.

Я сажусь рядом с ним и включаю один из своих любимых фильмов. Не имеет значения, какое количество раз я смотрела его до этого момента, я все равно уткнусь в экран всякий раз, когда его показывают.

— Серьезно? Легенда Дикого Запада? — это заставляет Ашера улыбнуться.

— Да, черт возьми. Это мой любимый.

— Я буду твоей черничкой, — цитирует он фразу из фильма.

— Заткнись. — Я посылаю ему легкую улыбку, до сих пор не понимая, как вести себя в этой ситуации, но кидаю в него подушку, пытаясь казаться самой невозмутимостью.

— Черт! — рычит он, прикрывая лицо руками.

— О, господи! Я идиотка! Извини! — говорю я, переползая на его половину кровати, чувствуя себя ужасно виноватой из-за того, что забыла.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, убирая от лица его руки, но затем замечаю, что он смеется.

— Придурок, — шиплю я, отворачиваясь, но он хватает меня за запястья и переворачивает на спину. Его тело накрывает мое.

— Извини, — говорит он совсем не извиняющимся тоном. — Но ты смотрела на меня так, будто моя собака только что отошла в мир иной. Мне нужно было сделать что-то, чтобы разрядить обстановку.

Он до сих пор держит мои заведенные за голову руки и находится так близко, что я чувствую запах его мятной жвачки с легкой примесью сигаретного дыма.

— Я переживаю за тебя, — говорю я, даже не пытаясь выбраться. Он зажмуривается, будто ему физически больно слышать мои слова.

— Не стоит, — отвечает он. — Последнее, о чем стоит беспокоиться такому ангелу как ты, так это о таком придурке, как я.

— Ты не придурок. А я не ангел.

Ашер наклоняет голову и упирается в мой лоб.

— О, ты он и есть, — настаивает парень, его губы прокладывают дорожку по моей щеке к уху, оставляя за собой след из мурашек. — И это, черт возьми, последнее, чем я должен с тобой заниматься.

— Чем ты со мной занимаешься? — шепчу я.

— Трогаю тебя. — Он потирает большими пальцами мои запястья. Едва слышный стон слетает с моих губ, и он опускает свое тело на мое. Инстинктивно я раздвигаю ноги, чтобы принять его. Он рычит и пристраивает свои бедра между моих ног.

— Мне нужно уйти, — говорит он низким и напряженным голосом.

Я облизываю губы, собирая всю свою смелость в кулак, и спрашиваю:

— Можно я поцелую тебя?

Он морщится, но не спешит мне возражать. Он прижимается губами к местечку у меня за ухом, затем его губы прокладывают свой путь по моей щеке к подбородку, и, наконец-то, его рот накрывает мой. Я все же целовалась с несколькими мальчиками, даже несмотря на то, что Дэшиелл, Ашер и Эдриан старались всеми силами этому помешать, но сейчас это было гораздо большее, нежели простой поцелуй. По крайней мере для меня.

Ашер проводит языком между моих губ прежде чем втянуть нижнюю в свой рот. Его язык проскальзывает внутрь, мой неуверенно тянется к нему, и они переплетаются. Я понятия не имею, что я делаю, но ему должно быть нравится, поскольку его бедра напряглись и вжались в мои. Я чувствую нарастающее напряжение под его джинсами, и шире развожу ноги, требуя большего, большего, большего. Я высвобождаю руки из его хватки и кладу одну на шею парня, целуя его еще сильнее. Трение между моих ног для меня настолько ново, что я не позволю чему-либо остановить меня в погоне за этим чувством. Ощущения нарастают гораздо более интенсивно, чем в те моменты, когда я игралась сама с собой, запершись в своей комнате. Я обхватываю его ногами и изо всех сил вжимаюсь, не боясь показаться слишком нетерпеливой.

— Бл*дь. Остановись, — шипит он. Я не прекращаю.

— Брайар, хватит, — говорит он, вдавливая мои руки в кровать снова, но в этот раз произнося это таким тоном, который не потерпит возражений. Но я его не слушаю. Я вновь приподнимаю бедра, и он рычит. Прежде чем я успеваю понять, что произошло, я оказываюсь лежащей на животе с руками, прижатыми к бокам коленями Ашера, в то время как он сам сидит на мне сверху.

— Тебе долбаных четырнадцать лет, Брайар. А я уже даже не в старшей школе, ради всего, бл*дь, святого.

— Мне все равно, — упираюсь я. — Я уже достаточно взрослая, чтобы знать, чего я хочу. — Волосы застилают мое лицо, заглушая слова. Он проводит пальцем по моей щеке и заправляет выбившуюся прядь мне за ухо.

— Ты понятия не имеешь, чего ты хочешь, — продолжает он. — Чего ты просишь.

Его снисходительный тон заставил бы меня чувствовать себя по-детски неполноценной, отвергнутой, смущенной и уязвленной, если бы не факт того, что доказательство его возбуждения упиралось в мою задницу. Одним наглым движением я выгибаю спину навстречу ему.

— Ну так покажи мне, — говорю я, бросая на него взгляд из-за своего плеча. Его глаза уставились на мои пижамные шортики, которые немного задрались, обнажая ягодицы.

— Нет, — шепчет он. Я роняю лицо на матрас. Господи, матрас моего брата. Я бы попросила его перебраться в мою комнату, если бы была уверена в том, что на него вновь не нахлынут чувства и он не прекратит все это, чем бы это ни было.

Он испуганно отталкивает меня и отодвигается настолько, насколько позволяет огромная кровать Дэша.

— Черт! — кричит он, цепляясь за свои волосы. Наблюдая за ним в таком состоянии, я чувствую себя виноватой, но не настолько, чтобы сожалеть о чем-либо.

— Почему, Ашер? — спрашиваю я, чувствуя, как слезы наполняют глаза. — Что же не так со мной?

Когда он не отвечает, я разворачиваюсь, чтобы уйти, но он тянется ко мне, хватает за запястье и тянет к себе, пока я не оказываюсь у него на коленях.

— Брайар, — говорит он, пытаясь поймать мой взгляд, умоляя понять его.

— Говори, что думаешь, и думай, что говоришь, Эш. Я мысли не читаю.

— Тебе четырнадцать, — выделяет он свои слова, будто это достаточная причина. Наверное, так и есть. Но эти ощущения не подвластны возрасту. Он не какой-то похотливый самец. Он просто… Ашер.

— Не говоря уже о том, что ты младшая сестра моего лучшего друга. Ты знаешь, что я бы сделал с тем, кто хотя бы посмотрел в сторону моей младшей сестренки?

— Но у тебя нет сестры, — отмечаю я. — И это совсем другое, — настаиваю я. Я не похожа на остальных девочек моего возраста, и я хочу этого. Моя подружка Софи играет в Барби (пока никто не видит, конечно же) и любит One Direction. А мне нравится это. Это чувство, возникшее к Ашеру, прямо здесь и прямо сейчас.

— Это не так. И от этого мне хреново, — начинает он, теплыми руками поглаживая мою спину. — Это неправильно.

Я толкаю его настолько, что он падает назад, и нагло пристраиваюсь сверху, прижимая свои губы к его губам. Сначала он не реагирует. Он просто лежит на спине, прижав руки к бокам, позволяя мне исследовать, целовать, трогать и посасывать. Но когда он чувствует мой нетерпеливый язык напротив своих губ, его руки находят мою талию, и он целует меня в ответ. И в этот раз не сдержанно и вежливо. Этот поцелуй как война. Как борьба между правильным и грешным. Нравственностью и испорченностью. Благородством и виной.