Страница 78 из 104
«Лежи на месте, смотри по сторонам, чтобы меня фрицы не обошли, я сам справлюсь, а ты только подставишься!» - накричал на нее Иван.
Разведчики на двух «Мулах» возвращались в полк довольные проделанной работой. Бурят, едущий в кузове первого грузовика, застучал по крыше автомобиля. Грузовик остановился, а из кабины высунулся Ледков: «Бурят, что случилось?»
- Да что-то близко слишком стреляют немецкие автоматы и наши винтовки, такое впечатление, что бой идет в тылу.
Грузовики заглушили, и разведчики двинулись по дороге, выслав предварительно вперед Бурята и Ледкова.
Ледков бежал к нам, махая рукой, чтобы мы ускорились. Подбежав к Ледкову, выяснили, что на обоз напали с тыла группа немцев человек в двадцать, и пока непонятно, но, похоже, что немцы атаковали наш тыл и основные позиции. Пробежав по дороге метров триста, встретили отходящего Бурята, который подробнее уточнил сложившуюся диспозицию.
Малеев и Бурят заняли позицию, позволяющую увидеть всю картину в целом. Им в прикрытие были оставлены все саперы. Андрей Мутонин, Игорек Кожуков, Леша Андрейченко с оставшимися мореманами собрались с криками «ура» геройски атаковать врага, но я остудил их пыл, пояснив, что на расстоянии более 50 метров от немцев ничего кроме пули в грудь в случае атаки они не получат. По моей команде все разведчики рассредоточились и стали окружать немцев, подходя к ним через лес. В это время снайпера открыли огонь, а, выйдя на ударную позицию, разведчики так же вступили в перестрелку. Теперь уже немцы, не ожидавшие атаки с тыла, оказались в трудном положении. Сразу уничтожив больше десятка немцев, 19 наших разведчиков отжимали фрицев к дороге, которые подставляли тем самым свои спины, как говорится «на прямую наводку» снайперам. В течение десяти минут с группой врагов было покончено и мы в срочном порядке выдвинулись к основному рубежу обороны нашего полка.
Картина была печальная. Немцы залегли за естественными укрытиями, растянувшись цепью вдоль всех наших позиций, и расстреливали наших бойцов в спину, а с фронта наступала пехота. Учитывая отсутствие полноценных окопов, нашим приходилось несладко, стоящие во весь рост за щитами пушек артиллерийские расчеты были расстреляны в спину. Пехота лежала в отрытых снежных укрытиях, поэтому ей пришлось легче, но погибших было много. Полковые пулеметчики в ответ тоже давали прикурить обошедшим немцам, подавляя огнем особо активных стрелков, заставляя их прятаться за укрытия. Но подавление сопротивления и разгром полка являлось вопросом часа, если не меньше.
Когда мы подошли, получился этакий слоеный пирог: вдалеке линиями наступают немцы, потом линия наших солдат, потом снова линия немцев и, надеюсь, последним слоем стали разведчики.
Снайпера заняли, как всегда позиции издалека, а мы, рассеявшись по лесу цепью вместе со всеми саперами, атаковали фашистов в спину.
Пленных не брали, стараясь уничтожить всех немцев в бою. Теперь немцам пришлось тяжело. Бой был скоротечным, все прорвавшиеся гитлеровцы были убиты или добиты после того, как разведчики обходили поле боя.
Потери были большие, почти половина состава убита, был ранен комполка Шубин, в строю оставалось около 120 человек от двух полков, нашего и 1075-го. Еще порядка 40 человек получили ранения разной степени тяжести. Донников командовал бойцами, отбивающими атаки врага через поле, а Недогаров организовывал срочную эвакуацию раненых и остального нужного имущества полка. Смирнов тоже оказался ранен, всего из двадцати артиллеристов в живых осталось человека четыре, поэтому моряки снова вернулись в артиллерию, составив два неполных расчета на две 76-мм пушки.
Мутонин возглавил артиллерию полка. Две 45-мм пушки были разбиты выстрелами танков, из двух еще отстреливались по двинувшимся в атаку танкам. На поле боя задымилось два подбитых танка. Оставшиеся тыловики подогнали всю имеющуюся колесную гусеничную технику, саперы прицепили к двум «Мулам» два 76-мм орудия, а 45-мм решили бросить, потому, что к ним практически не осталось снарядов, и стали грузить раненых. Залетевший на позиции танковый снаряд разнес подогнанную для погрузки раненых полуторку. В общем, в авральном режиме, загрузили раненых, оставили пехотинцев тридцать в заслоне под командованием Донникова, а сами быстрым маршем отошли к поселку Красная Поляна.
Все это время мы отступали и будем еще год отступать на южных фронтах, а через неделю отступление закончится под Москвой и, наконец, начнется наше наступление.
Прибыв в Красную Поляну, Тяпов с Недогаровым сформировали колонну с ранеными и машину сопровождения, в которой размещалась охрана. Колонну возглавил Боголюбов, с ним же ехал и Женя Воробьев, держащий ручной пулемет, санинструктора Лена, Наташа, Оксана, Светлана и четверо сержантов из взвода разведки. Планировали передать раненых в госпитали, расположенные в Химках.
В это время подошли бойцы Донникова и Мутонина: «Товарищ начштаба, немцы на хвосте, танки будут минут через десять».
- Хорошо, сейчас сообщу роте капитана Синицына из 438-го стрелкового полка.
Мы установили две наши пушки на западных подступах к поселку на прямую наводку, однако снарядов оставалось совсем мало - по десятку выстрелов. Пехота Донникова и мой взвод заняли оборону, маскируясь за домами и деревьями рядом с бойцами роты Синицына.
Транспортная колонна, состоящая из 4 четырех трофейных «Мулов» и двух грузовиков–полуторок с ранеными, документами нашего полка двигалась по шоссе в направлении Химок. Пройдя поселок Лобню, повернули по дороге к месту, где будет расположен в будущем аэропорт Шереметьево. По бокам дороги тянулись настоящие густые леса. Колонна выезжала с проселочной дороги, когда шофер из разведчиков переднего «Мула» дал по тормозам, потому что в сторону Химок метрах в семистах по Ленинградскому шоссе навстречу нам ехали три немецких мотоцикла.