Страница 29 из 104
Похоже, именно на эти машины мы и наткнулись, проводя разведку местности. Мы быстро разбежались по остальным машинам с целью осмотра. Я подъехал к дальнему грузовику. Машина сломала небольшое деревце и стояла, упершись в него капотом. В кабине сидело два трупа сотрудников НКВД: лейтенанта и сержанта-водителя. Судя по виду и запаху, смерть наступила не менее суток назад. Вдоль стекла, крыши кабины и всего кузова сверху и сбоку были видны дырки от пуль авиапулемета. Будка была закрыта на навесной замок со свинцовой пломбой. Осмотрев карманы лейтенанта, нашел ключ, вскрыл замок и забрался внутрь будки. В будке также стояли тяжелые ящики. Во второй машине также было двое погибших сотрудника НКВД, которые при кувыркании машины погибли - офицер сломал себе шею, и его голова была неестественно вывернута, а у водителя все лицо было запачкано засохшей кровью, вероятно, что он смертельно ударился о руль. Выгрузив из машины погибших, уложили их аккуратно вдоль лесочка на травку.
Зная будущее нашей страны, а также, учитывая то, что я вселился не в Сталина или в Берию, а в обычного лейтенанта, которого к ним и на пушечный выстрел не подпустят, разве что в том случае, если совершу что-то выдающееся, например, Гитлера в плен возьму, тогда в Кремле награждать будут, где я увижу лидеров страны вблизи и смогу что-то им сообщить полезное.
Иных реальных путей изменения будущего страны я не видел. Значит, это золото очень может пригодиться мне или моим потомкам в годы, когда страна с именем «СССР» окончит свой земной путь и золото станет главным мерилом жизни: есть золотой запас, с тобой считаются - ты на коне, а нэту, значит, существуй и не вякай.
Я встал напротив бойцов, они смотрели на меня.
- Значит так, товарищи мои фронтовые, несколько дней назад меня полковой комиссар за то, что я мягко, без пролетарской принципиальности вел беседу с генералом Фишером, называя его по имени, и позволил себе согласиться с тем, что на сегодняшний день мы проигрываем, а значит, сеял пораженческие настроения, записал в шпионы. Его даже не интересовал полный текст нашего разговора, он выхватил удобные ему фрагменты беседы. Кроме того, я организовал приближенную группу пособников - вас, которые, находясь рядом, не пресекли подобные разговоры. Вы были в окружении, и, поэтому являетесь элементами, требующими тщательной проверки. Чем может закончиться для меня и вас такая проверка в военное время, когда руководить ею будет такой человек, каким был наш полковой комиссар, думаю, понятно всем – расстрелом по сфабрикованным фактам. Скажу больше - все наши действия описаны в отчете завербованного комиссаром в нашем взводе «стукача», нашего бывшего товарища, я именно так считаю - рядового Гондоренко. Откуда я о нем узнал? Мне сказал и показал отчет агента, а по сути, обыкновенный донос об этом комиссар в процессе моего допроса. Сержант Ледков расспрашивал у вас недавно, кто был поближе к нам?»
- Так точно, было такое.
Я продолжил свой спич: «Так вот, я приказал составить рапорт об участии в последней операции каждому из указанных сержантом Ледковым бойцов. Почерк Гондоренко оказался схожим с почерком, каким был написан этот донос. Гондоренко был рядом, слушал и, как сумел, так и додумал мою беседу с немцем, так что и здесь все эти факты указывает на него. И пусть он завербован нашими советскими органами, но черта характера, когда ты шпионишь за своими боевыми товарищами, говорит о том, что в сложный момент, чтобы выжить, он предаст тебя уже врагу. Теперь вы понимаете, что, если мы заявим о найденных машинах, а вы сами видите, что несколько сундуков разбито и монеты рассыпались, то найденное нами золото по количеству не будет соответствовать опечатанному в банке, потому что мы просто не соберем все до «копейки». Что это означает для нас, надеюсь, всем ясно? Если не всем, то поясню. Это означает для нас то, что все мы будем находиться под подозрение в расхищении государственной собственности, а красть, особенно группой лиц, нас же шестеро, у государства и в мирное время каралось сроком от 10 лет, а золотовалютные резервы, да, в военное время – все мы можем просто погибнуть».
Я не знал меру пресечения, которую к нам могли применить. Может быть, за эту находку нас наградили бы «посмертно», как сказал герой фильма «Бриллиантовая рука» С.С. Горбунков, но скорее всего те, кому мы сдали бы эти ценности, сами могли украсть, а на нас свалить недостачу, ведь когда человек видит столько «бесхозного» золота, никто не скажет, как он поведет себя. Или еще что-нибудь могло произойти, например, могли появиться немцы или отступающие мародеры, от которых мы бы не смогли защитить находку. Но основным мотивом сгущения красок было то, что я хотел сохранить это, уже, считай, потерянное золото, для себя, для своего будущего.
- Друзья! Слушай боевой приказ. Проверить машину у леса, сможет ли она ехать. Если может, то загрузим ее золотом и перегоним ее подальше вглубь леса. Втроем, выбрав место в лесочке, начинаем рыть схрон. Нам нужно спрятать примерно две тонны золота и несколько сундуков с деньгами и монетами, хотя, по объему - это не так то и много уж. Если машина на ходу, то мы отвозим слитки золота и целые сундуки, возвращаемся и загружаем в нее все остальное вытащенное и собранное вами. Если нет, тогда придется грузить в коляски мотоциклов – это дольше и рейсов больше, то есть шума, но что делать. Филиппов на охране, Ломов и Ледков, как самые здоровые перегружают золото из остальных машин, привлекая, если надо Филиппова, а мы копать яму».
Машина оказалась на ходу. Сдав назад, я выехал на дорогу и с двумя бойцами по кромке леса покатил вдоль берега по разнотравью. Увидев широкий проем между деревьями, повернул и заехал в него. Проехав десятка два метров, остановились перед лужайкой, на краю которой рос мощный дуб.