Страница 4 из 6
– Мы ненадолго, завтра уедем к маме. Разрешишь переночевать?
– Да, конечно, проходи.
Сестра проводила меня в комнату, где вся семья была в сборе.
– Это кто? Кто это? – повторяли малыши, выходя из комнаты друг за другом.
– Это ваша тётя Марина, – представила меня сестра своим детям.
– А это ваша младшая сестрёнка – Розочка!
Малыши смотрели на нас, не спуская глаз, ведь с рождения они нас ещё не видели.
Я раздела дочурку свою и поставила на пол, поддерживая её за ручки. Малышка очень пугливо смотрела на них, вцепившись в меня руками и всё стараясь прижаться ко мне всем своим маленьким тельцем. Я вновь взяла её на руки, прижимая к себе.
– Всё хорошо, не бойся, котёночек мой. Это твои брат и сестра! Знакомься.
Малышка, сидя на руках, чувствовала себя уже более уверенно и стала даже немного улыбаться, поглядывая на них.
– А где твои вещи? – спросила сестра.
– Все мои вещи в этом чемодане. А вернее сказать – вещи моей дочери. Мы так убегали, что было не до вещей.
– Понятно. Кушать будете?
– Да, если можно.
Побыв у сестры не один день и даже не два, мы вскоре всё-таки уехали к маме. Отвёз нас туда за 200 км от города муж сестры, и всё последующее время мы оставались жить там.
Мама нас приняла с радостью и желанием помочь. Её помощь была настолько своевременна и необходима, что передать трудно. Прошёл примерно год, и мы с малышкой постепенно восстановились психологически и физически.
Внезапно раздался звонок сестры:
– Марина, звонил Борис, спрашивал про вас. Он, оказывается, в сильную аварию попал, под грузовик въехал. И сейчас лежит дома в гипсе.
Я промолчала. Я совсем не знала, как реагировать на это известие, ведь все воспоминания о нём были только негативными, со слезами на глазах. Я только-только ожила и воспрянула духом.
Рассказав матери о случившемся, я выслушала её ответ.
– Напиши ему письмо, дочка. Пусть приезжает к нам, он ведь до сих пор твой муж, и у малышки отец будет. Может, он уже всё осознал и изменится. Семью сохраните.
Я молча обняла свою дочурку и призадумалась. Взяла паузу на несколько дней и думала, какое же решение принять. Мама убедила меня последним аргументом:
– Дочка, малышке нужен родной отец, а не чужие дяди, дай мужу ещё один шанс.
– Попробую…
Я написала одно письмо, и уже через месяц муж стоял на пороге в нашей маленькой деревушке, с перебинтованной рукой и шрамом на лбу. Сейчас, если вспоминать те минуты, конечно, смотреть на это было жалко.
– Привет, Марина! Привет, дочурка моя, – он кинулся к малышке и обнял её одной рукой.
Малышка даже спустя год его узнала и кинулась к нему, обнимая и прижимаясь в ответ.
– Вот и хорошо! Вот и вся семья вместе! – сказала мама. – Проходи, сынок, проходи. Мы тебя ждали.
Мама приняла его, как истинная мать, не показав и доли недовольства в его адрес за причинённые обиды своей дочери.
Там мы прожили около двух лет, пока благодаря маме не встали на ноги. Она помогла нам во всём. И материально и психологически.
Поддержку семьи и самых близких, родных мне людей я чувствовала постоянно, с самого детства…
Глава 3. Забота
– Плыви! Плыви! Давай! Смелей! Давай! – подбадривала меня сестра, стоя рядом и поддерживая руками снизу на плаву.
Она во что бы то ни стало решила научить нас с младшим братом плавать. И хотя сама к своим 16 годам ещё не освоила этот навык, за нас она переживала больше, чем за себя. Как самый старший ребёнок в семье, первенец, сестра Светлана чувствовала свою ответственность за всех нас и всячески старалась обезопасить нашу жизнь от всевозможных опасностей.
Ещё с самого малолетства она всячески оберегала своих младших сестёр и брата: накормить, переодеть, успокоить, забрать из детского сада, поиграть, постирать, погладить, да ещё и помочь маме по хозяйству. Этот труд переоценить невозможно, её полная самоотдача семье, младшим детям была просто жизненно необходима как воздух. Я, вспоминая себя в детстве, могу припомнить даже несколько моментов нашего детского эгоизма по отношению к ней. Если подруги заходили за ней вечером прогуляться, то я непременно в детской истерике напрашивалась с ней, и мне было на тот момент не понять, что молодёжь в юном возрасте хочет провести время со своими сверстниками, но никак не с капризной малышнёй. И хотя Светлана могла попросту оставить меня с бабушкой и уйти, она предпочитала не допустить на моём детском личике ни одной слезинки и спокойно отпускала подруг на вечеринки без неё.
Я только сейчас понимаю, чего это стоило юному девичьему сердцу. На протяжении всего нашего детства она была для нас не только любящей сестрой, но в каком-то смысле мамой, няней, учительницей или лучшим другом.
Летнее солнце палило весь день, не щадя обгоревшую от загара кожу отдыхающих на берегу сельского пруда односельчан. Наш деревенский пруд был небольшой, но очень глубокий, по форме напоминающий овальное озеро. По берегам его обрамляли старые кустистые деревья, по ним можно было понять, что и им, и пруду далеко за сотню лет. Они массивно склонялись над водой, задевая зеркальное отражение листочками спускавшихся веток. В летние солнечные дни, когда небо отражалось на поверхности, казалось, что лучики солнца играют с тобой, и, куда бы ты ни направил свой взгляд на зеркальную гладь воды, солнечный луч всё равно найдёт тебя, засветит, заискрится и непременно заставит прищуриться и улыбнуться в ответ.
В этот день наш привычный берег пруда был полон народу: детей с родителями, школьников, молодёжи, да и попросту взрослых одиноких людей, заглянувших окупнуться и смахнуть с себя пыль жаркого лета. Вода у самого берега была очень тёплая и приятная, нам с братиком совсем не хотелось выходить из неё. Мы купались, барахтались, брызгались друг на друга, эти счастливые моменты детства запоминаются на всю жизнь.
Прошло примерно около часа наших уроков на воде, сестра, по-видимому, уже немного устала с нами заниматься и неожиданно заявила:
– Марина, Тофик, вот здесь немного сами поплавайте, на глубину не заходите! Я рядом буду наблюдать.
– Хорошо! – в один голос ответили мы.
Я, пытаясь обогнать брата, попробовала сама немного проплыть, сильно бултыхая ногами и брызгая водой на рядом плавающих людей.
– Осторожнее! Осторожнее! – возмутились рядом стоящие девушки, никак не осмеливающиеся окунуться и красующиеся перед сидящими на берегу парнями своими юными фигурами.
Я обратила внимание на моего брата: маленький 6-летний мальчик вовсю пытался догнать и перегнать меня. Вода и под ногами, и под руками брызгала ему в лицо, но он настырно и целенаправленно старался «плыть». Его бесстрашие и воля мне нравились, и я старалась как можно сильнее раззадорить его, или, как сейчас принято говорить, мотивировать.
– Не догонишь! Не догонишь! Я всё равно быстрее тебя! А! – высунув язык и улыбаясь, подравнивала я его.
Нахмурив брови, сжав скулы, с блеском и гневом в глазах он настойчиво и верно продолжал сам, без чьей-либо помощи учиться плавать. И хотя мы барахтались на мелководье, где отсутствовала какая-либо опасность, сестра неподалёку не сводила с нас глаз.
– Марина, смелей! Хватит по дну ползать! Я всё вижу! Давай отталкивайся ногами и старайся плыть сама!
– Стараюсь! – с недовольством отвечала я, продолжая барахтаться на мели.
– Тофик вон какой молодец! Похоже, он быстрей тебя научится плавать! – вдруг неожиданно для меня заявила сестра.
«Вот ещё! Выдумала! – подумала я. – Ещё этого не хватало!»
Я, вытаращив глаза, что есть мочи кинулась со всех ног осваивать водяные просторы мелководья, барахтаясь и пыхтя около получаса. В голове крутилась лишь одна мысль:
– Я первая! Первая научусь плавать! Ведь я старше его на целый год! Нет! Не на год! А на год, три месяца и 12 дней!!!
Сестра со скрытой улыбкой на лице наблюдала за нами, с удовлетворением заметив, как умело действует на нас её педагогическая уловка.