Страница 42 из 70
– Волдырей вроде нет, только покраснение, – успокоил я его. – Встать сможете?
– Попробую.
Когда Фрумкин немного оклемался, смазав живот растительными маслом, я спросил, как эти типы проникли в его квартиру. Оказалось, Вадим Николаевич ждал мастера починить кран в ванной, ему из ЖЭКа обещали, что тот придёт в течение дня. Вот он и обрадовался, когда, спровадив человека, который принёс ему тарелки для ударной установки, следом в дверь снова позвонили, и он увидел в дверной глазок мужика пролетарской наружности, представившегося сантехником.
Я покосился на стоявший у стены обтянутый коричневым кожзамом видавший виды чемоданчик.
– Это его?
– Да, ну сами посмотрите, вылитый же сантехник!
Я открыл чемодан, в нём лежал одинокий разводной ключ. А что, таким по кумполу тюкнуть – мало не покажется. Закрыл и носовым платком протёр замки. Вроде только их касался. Ни к чему оставлять свои «пальчики» на криминальных вещах.
– А второго не видели в глазок?
– В том-то и дело, что нет, видимо, стоял сбоку.
Я подошёл к Черепу и легонько пнул его в бок носком кроссовки.
– Слышь, ты правда что ли сантехник? Что-то у тебя руки для сантехника не очень мозолистые.
– Да пошёл ты на ***, фраер дешёвый!
– Почему это сразу дешёвый? Может быть, я и фраер, но уж точно не дешёвый. Так ты будешь колоться? Мне-то, в принципе. без разницы, кто ты, следствие разберётся.
– Максим, давайте только без милиции, – сложил ладошки Вадим Николаевич.
Он взял меня под локоток и отвёл в соседнюю комнату, прикрыв дверь.
– Вы же видите, в сейфе валюта, драгоценности, – зашептал он. – У меня, конечно, есть знакомые в органах, но с такими суммами даже они меня не прикроют.
– Так вы их спрячьте куда-нибудь по-шустрому, свои баксы с драгоценностями. Пока будете прятать – я этих покараулю, а потом вызовем милицию.
– А эти-то всё равно расскажут на допросе про сейф.
– Не факт, могут и умолчать. Хотя… Могут и рассказать, тут бабушка надвое сказала. С другой стороны, нет валюты – и предъявить нечего. Вы-то что сами предлагаете?
– Ох, – потёр он ладонью до синевы выбритое лицо. – Даже не знаю… Есть у меня и в других, скажем так, кругах, знакомые, я могу попросить их решить вопрос с этими залётными… А это точно не наши, местные меня знают, я им отстёгиваю, а они за это меня не трогают и как бы защищают. Получается, это их недочёт… В общем, по мне лучше уж к бандитам обратиться за помощью, чем к милиции.
– Дело ваше, моя хата вообще, как говорится с краю, главное – чтобы моё имя нигде не фигурировало…
– Естественно! Скажу, что просто клиент выручил, услышал крики через кухонную форточку и влез по пожарной лестнице. А сам он этот… Ну сейчас модно руками и ногами размахивать…
– Каратист?
– Точно, каратист.
– Договорились, Вадим Николаевич, пусть будет каратист, – усмехнулся я. – Кстати, тарелки можно глянуть?
– Я поражаюсь вашему хладнокровию, Максим!
– Ну а что, бандиты бандитами, а мне для моего ансамбля тарелки нужны.
Мне на выбор были предложены комплекты тарелок вместе со стойками ведущих мировых производителей «Sonor» и «Zildjian». Причём немецкие тарелки оказались на сто рублей дешевле американо-армянских[7]. То есть 400 и 500 рублей соответственно. Интересно, сколько будет стоить ударная установка целиком? Тысячи полторы?
– Давайте те, что подороже, – наконец решился я.
Вадим Николаевич закусил губу, с прищуром глядя мне в глаза, затем неожиданно махнул рукой:
– А забирайте так! Вы меня сегодня от смерти спасли, так что я ваш должник, и эти несчастные тарелки – моя скромная благодарность.
И правда, подумал я, чего отказываться? Пять минут спустя, проверив, насколько надёжно связаны преступники, я покинул квартиру Фрумкина, взяв на всякий случай номер его телефона. Надо было ещё в прошлый раз записать контакты, но думал, что Вадим Николаевич мне, наверное, больше не понадобится.
Теперь, в одной руке держа упакованные тарелки, а в другой – стойки, я прикидывал, что, пожалуй, придётся ловить такси, даже для меня это тяжеловато. А для немолодого фарцовщика, надеюсь, вся эта ситуациям обойдётся без последствий. Тогда как Черепу и Зяме я не завидовал. Хотя… Вдруг они подосланы как раз теми, кто якобы «крышует» фарцовщика? Вот тогда уже не позавидуешь Фрумкину. Да и на мой след могут выйти. Эх, надо было Козыреву звонить, уж он мог бы помочь с его нынешними связями решить проблему, не поднимая лишнюю волну. Или наоборот всё для Вадима Николаевича закончилось бы показательным судом? Дилемма, однако… В конце концов, Фрумкин взрослый дядька, надеюсь, как-нибудь выпутается.
Глава 7
Предчувствие Ингу не обмануло, сочинение она написала на «5».
– Теперь бы ещё историю не завалить, – вздыхала она, отходя от списка с фамилиями абитуриентов. – Ну что, на переговорный пункт, радовать маму с папой?
Инга позвонила отцу на работу, а я тоже, воспользовавшись случаем, наменял пятнашек и позвонил маме, и тоже на работу. Когда её подозвали, рассказал, что Инга сдала сочинение на «отлично», сейчас она дожидается меня в холле переговорного пункта, пообещал передать ей привет. Сказал маме, что в целом у нас всё нормально, скучаю, она ответила, что тоже скучает, и что у неё на работе тоже всё хорошо. Напомнила, что с 1 августа идёт в отпуск, и ей от профсоюзов дают двухнедельную путёвку в Пятигорск, в санаторий имени Лермонтова, так как у неё профпатология ещё со времён работы в типографии. Путёвка с 3 по 17 августа. Только нужно ещё собрать документы, типа выписки из истории болезни, анализы сдать…
– Может, не стоит? – спросила она.
– Да ты что, езжай, конечно, даже не думай отказываться! Ты мне дома нужна здоровая.
– А ты как без меня?
– Мам, ну хватит уже, я взрослый человек… В смысле, вполне самостоятельный, и между прочим, живу с девушкой, почти семьянин.
– Вы там лишнего-то себе не позволяйте.
– Хм, ну вообще-то как раз лишнего мы себе позволяем. Не волнуйся, мы предохраняемся.
Не мешало бы, кстати, озаботиться пополнением запаса презервативов, осталось всего три штуки. Может, конечно, и хватит до возвращения в Пензу, у меня дома ещё с пяток в ящике стола валялся, но всё равно покупать нужно в столице. В Пензе в аптеке мне продадут баковские[8] по 2 копейки за упаковку, которые и натягивать-то страшно, вдруг порвутся. Лучше уж я заплачу в несколько раз больше, но и приобрету нормальные, те же югославские. Надо бы Козыреву намекнуть, чтобы подкинул идею шефу насчёт производства нормальных презервативов. Молодёжь, конечно, за повышение демографии, но и о венерических заболеваниях забывать не стоит.
Можно, конечно, наладить и выпуск противозачаточных средств, но вся эта фармакология почему-то не вызывала у меня доверия. Мало ли какие там могут быть побочные эффекты.
– Ой, чуть не забыла! – вырвал меня из раздумий голос мамы. – Тебе же вчера из журнала звонили, как его… Подожди, у меня тут на бумажке записано… «Уральский следопыт». Сам главный редактор Станислав Фёдорович Мешавкин хотел с тобой поговорить.
– Да? И на предмет чего?
– Да вот не сказал он, чего от тебя хотел, только телефоны свои оставил, рабочий и домашний. Тебе есть куда записать?
– Да, ты же знаешь, блокнот с ручкой у меня всегда с собой. Диктуй.
«Уральский следопыт» – это имя среди любителей фантастики, в это время его днём с огнём не достать, более-менее свободно подписаться на него могут только москвичи и ленинградцы, на периферии – если только повезёт и по большому блату. А всё из-за того, что журнал регулярно публиковал качественную фантастику. Даже я не мог подписаться в своё время, правда, в этой реальности почему-то об этом не думал. А ведь надо бы попробовать, может повезёт.
Но сначала нужно позвонить этому самому Мешавкину. Предупредив Ингу, что мне предстоят ещё пара звонков и она может при желании прогуляться, благо что недалеко торговали мороженым, я набрал Свердловск. Позвонил на рабочий номер редактора, логично рассудив, что в будни днём он скорее всего в редакции, нежели дома. И не ошибся.
7
Компания основана в Константинополе в 1623 году. Основателем является Аведис Зилджиян, алхимик армянского происхождения. В 1929 году производство переносится в США.
8
Завод в Баковке Калининской области выпускал большую часть презервативов в СССР.