Любимая для бессмертного

Но я сам виноват в этом, впрочем.

- Что-то не так? – выдернул меня из размышлений голос девушки. – Ты какой-то сегодня слишком сосредоточенный.

- Не выспался, - отмахнулся я.

- Конечно, не выспался, - фыркнула Анна. – Ты ж никак не мог оставить меня тут одну. Небось, у тебя дома кровати получше, чем эти.

- Ты хочешь проверить?

Она покраснела.

- Не хочу. И не надо пошлых намеков.

- Все, на что я намекаю – это на то, что ты можешь перебраться из этой дыры в какое-нибудь нормальное место, - усмехнулся я.

- Здесь вполне нормальное место.

- Отнюдь. Здесь клопы, моль, блохи, которых мне пришлось отгонять магией, и вообще, не слишком пригодное для нормальной жизни все… Но ты упертая и не хочешь принимать от меня помощь.

- Потому что, - упрямо проворчала Анна, - мы с тобой чужие люди. И то, что ты при других назвал меня своей невестой, меня таковой не сделало. И…

Она отвернулась и, придвинув стул к столу, села завтракать. Скатерть издала разочарованный вздох.

- Между прочим, - пропищала она, - за несколько ночей страсти я готова отплатить просто потрясающим романтическим ужином! С лобстерами!

- Еще слово, - пригрозил я, - и я отплачу тебе сожжением. Это понятно?

Скатерть вздохнула и поникла.

Анна, впрочем, сидела красная, словно вареный рак, и упорно делала вид, что ничего не услышала. Потом, поковырявшись с минуту в своей овсяной каше, пробормотала:

- Никаких страстных ночей не будет. Мы никто друг другу. Я вообще не понимаю, зачем ты возишься со мной, Рене.

- Помочь тебе хочу, - усмехнулся я. – Зачем в каждом моем действии пытаться найти подвох?

- Наверное, затем, что этот подвох точно есть! Потому что должна же быть для тебя какая-то выгода!

Я вздохнул. Вспомнилась почему-то Матильда – убийственная, холодная и способная заставить кого угодно чувствовать себя идиотом. А еще – пламенная и страстная, когда от нее того совсем не ждешь.

И слова ее тоже вспомнились.

- Я просто хочу вспомнить, как оно – быть живым, а не бессмертным, - пробормотал я. – Просто, Анна, я предпочитаю это вспоминать так, чтобы другим не становилось хуже.

- Но разве быть бессмертным плохо? – удивилась Анна. – Мне казалось, большинство людей к этому стремится…

- Стремиться можно много к чему, - легко пожал плечами я. – А потом, когда достигнешь, надо еще уметь нести ответственность за собственные желания.

Анна ничего не ответила. Наверное, она и не могла, я и так взвалил на нее слишком многое и переложил тяжесть собственных мыслей на девушку. Не следовало этого делать; она ведь не виновата, что оказалась рядом со мной, когда мне вздумалось пофилософствовать. Однако, тяжесть бессмертия – груз, который с себя просто так не скинешь.

Я непроизвольно потянулся к песочным часам, висевшим на цепочке у меня на груди, и стиснул их в кулаке. Иногда мне хотелось сорвать этот знак отличия со своей шеи, швырнуть его на землю и наблюдать за тем, как стекло расколется на тысячу кусочков. Мне думалось, что это может помочь. Но ответственность никто не отменял, и поступить подобным образом со своим миром и с людьми, доверившимися мне, я не мог. Даже если изначально никто не делал этот выбор.

Истинные часто повторяли, что они устали от ответственности, и со временем я начал понимать, что именно утомляло их так сильно.

Но хотел ли кто-то отречься от своего бессмертия и уступить обязанности другому? Нет. Они цеплялись за привилегии, которые предоставлял им статус Истинных, и не собирались с ними расставаться ни за какую свободу.

- Ладно, хватит рефлексии, - встряхнул головой я. – Там совсем скоро начинается рабочий день, так что предлагаю переключить источник света на внутренний генератор энергонити уже сейчас, до того, как твои подчиненные придут на рабочие места.

Анна опасливо покосилась на меня.

- Знаешь, это, наверное, довольно опасно… Может же ударить током… Ну, или какая энергия тут в ходу. Разве нет?

- Может, - легко согласился я. – Но ничего мне не будет, не волнуйся.

- Ты… Ты уверен?

Я усмехнулся.

- Конечно, уверен! – подтвердил я уверенным кивком. – Не просто так же я – бессмертный! Должна быть от этого хоть какая-нибудь польза!

Девушка не стала спорить.

- Не бойся, я не в первый раз, - промолвил я. – Тем более, в отличие от вашего мира, у нас все не настолько опасно. Скорее, энергонити могут дать сильное облучение, но для меня оно закончится разве что переполнением силового резерва. Простому человеку да, лучше не лезть.

Можно было сказать Анне, что она сама – почище любой энергонити, но я предпочел промолчать. Не стоит пугать девушку дополнительными проблемами. Рано или поздно, впрочем, она все равно узнает, что на близкие отношения с простым человеком может даже не рассчитывать, потому что элементарно погребет его под валом своей энергии. Но сейчас-то можно не говорить ей об этом! Тем более, в мире полно людей, которые довольно хорошо впитывают в себя силовые всплески.

У меня, например, и до бессмертия отлично получилось.

Дав себе по мозгам, чтобы не было соблазна представлять себя рядом с Анной – ишь чего захотел! А работу кто делать будет? – я просто жестом велел девушке следовать за мной.

Общежитие находилось в состоянии полудремы. Конечно, кто-то уже выглядывал в коридоры, но женщины были сонные, уставшие и, завидев нас с Анной, скрывались обратно в своих комнатах. Вероятно, не все они смирились с тем, что вчера произошло.

Когда мы наконец-то вышли на улицу, бульдозеров больше не было. Войчика – тоже. Я не сомневался, что этот любитель бумаги обязательно вернется с очередным постановлением об аресте или еще какой-нибудь ерундой, но пугать Анну не стал, нечего ей пока об этом думать. Возникнет проблема – решим. Должен же быть толк от моих полномочий.

Потому, вместо разглагольствований о возможных последствиях излишнего внимания Войчика к швейному цеху, я зашагал в сторону здания. То темными окнами смотрело на нас, словно какая-то заброшка, и явно не стремилось облагораживаться само собой.

- Придется потратиться на ремонт, - отметил я, заходя внутрь. Трещины, тянувшиеся по потолку, особого оптимизма не внушали.

- Были б у нас еще деньги, чтобы их тратить, - вздохнула Анна. – Но ничего! У меня вроде как появилось несколько идей, но надо время, чтобы их реализовать. Время… И чтобы никто не мешался под ногами, как вчера. Мы из-за Войчика потеряли целый день.

- А могли потерять свободу, - здраво рассудил я. – Так-с… Нам в подвалы.

Анна поежилась. Было видно, что перспектива посещения подвалов ее нисколечко не прельщает.

- Если хочешь, - предложил я, заметив ее смущение, - можешь остаться наверху, я сам схожу.

- Нет, что ты, - возразила она. – Я не боюсь темноты. И не могу отпустить тебя одного заниматься таким опасным делом.

- Ну, ладно.

Я зажег крохотный магический огонек – тот повис у меня над плечом, освещая дорогу, - и спустился в подвалы. Нужная комната была одной из самых последних и одной из самых маленьких. Щитовая вместо привычного гула молчала, и я сделал вывод, что Войчик уже максимально меня обезопасил – лично отключил все, что мог.

Отключить линию от щитовой было несложно. Я полюбовался на провод с коннекторами и, вздохнув, медленно потянул его за собой, к выдвижной панели на полу. Под ней, если верить моему внутреннему чутью, таилась энергонить.

Я легонько толкнул панель одной рукой, склонился, чтобы рассмотреть сияние энергонити – и в ужасе отшатнулся.

- Твою ж мать! – прошипел, не в силах сдержаться.

Глава двенадцатая

Сказать, что Рене не выглядел как радостный человек – не сказать ничего. Он завис над сдвинутой в сторону панелью и сверлил взглядом содержимое, словно оно было живым существом и собиралось на него напасть. Я осторожно сделала шаг вперед, желая тоже заглянуть, подкралась к мужчине и через его плечо попыталась высмотреть, что там внутри.