Страница 5 из 7
Главнокомандующий Людендорф писал: «Наступавшие германские войска в удивительно короткий срок заняли Нарву, Псков, Полоцк, Оршу и Могилев… Наступление на Украине также пошло быстрым темпом. Центр тяжести германского наступления был направлен на Киев, и 1-го марта последний был уже занят нами… Большевистские войска оказывали лишь незначительное сопротивление»[7]. До российской столицы немецким войскам оставалось два-три дневных перехода.
Вскоре немцы захватили Минск и Режицу, затем Борисов, Ревель и Юрьев. Посланные им навстречу отряды красногвардейцев и революционных матросов под командованием прапорщика П.Е. Дыбенко, бывшего председателя Центробалта, после нескольких боев с регулярными частями немецкой армии беспорядочно отступали или просто разбегались. Защищать «колыбель революции» уже было некому. Нужно было что-то срочно предпринимать. Большевистское руководство было вынуждено обратиться за помощью к… царским генералам. К «душителям революции»!
Этим классово чуждым элементам было суждено стать спасителями советской власти, а заодно и страны. По-другому никак не получалось. Отряды сознательных рабочих, получивших оружие по декрету о создании Рабоче-крестьянской Красной армии, надежд не оправдали. Пришлось связывать судьбу революции со старорежимными военными специалистами. А это означало, что новую армию неизбежно придется строить на традициях старой Русской армии. Под революционными лозунгами, разумеется.
20 февраля состоялось совещание, в котором участвовали представители генералитета Русской императорской армии: Н.М. Потапов, его помощник генштабист генерал М.П. Каменский, обер-квартирмейстер генерал Э.А. Верцинский, генерал Г.Г. Гиссер, а также генералы А.И. Андогский, В.Е. Борисов и В.Ф. Новицкий, контр-адмирал В.М. Альтфатер.
На следующий день к ним подключились генералы А.А. Балтийский, В.А. Черемисов, П.И. Изместьев и полковник Й.Г. Пехливанов.
В этот же день Совнарком принял воззвание «Социалистическое Отечество в опасности»[8]. Это был уже программный документ. В нем было указано: «1. Все силы и средства страны целиком представляются на дело революционной обороны.
2. Всем Советам и революционным организациям вменяется в обязанность защищать каждую позицию до последней капли крови. […]
4. Все хлебные и вообще продовольственные запасы, а равно всякое ценное имущество, которым грозит опасность попасть в руки врага, должны подвергаться безусловному уничтожению. […]
5. Рабочие и крестьяне Петрограда, Киева, всех городов, местечек, сел и деревень по линии нового фронта должны мобилизовать батальоны для рытья окопов под руководством военных специалистов.
6. В эти батальоны должны быть включены все работоспособные члены буржуазного класса, мужчины и женщины, под надзором красногвардейцев; сопротивляющихся – расстреливать.
7. Все издания, противодействующие делу революционной обороны и становящиеся на сторону немецкой буржуазии, а также стремящиеся использовать нашествие империалистических полчищ в целях свержения Советской власти, закрываются. […]
8. Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления».
Отныне Отечество и армия в советской политике будут тесно взаимосвязаны.
Генерал Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич вспоминал, что в день, когда была завершена демобилизация старой Ставки Верховного главнокомандования, его и уже уволенных сотрудников срочно вызвали в столицу. 22 февраля генералы и офицеры Ставки с огромным риском для жизни сумели на специальном поезде пробиться в осажденный Петроград. Вечером группа «товарищей генералов» прибыла в Смольный. Вместе с Бонч-Бруевичем приехали генералы С.Г. Лукирский, Н.И. Раттэль, Н.А. Сулейман, А.С. Гришинский и группа офицеров Генерального штаба.
В своих воспоминаниях Бонч-Бруевич подробно описал встречу с вождем большевиков, председателем правительства Ульяновым-Лениным: «Владимир Ильич быстро подошел к разложенной на столе карте и почти скороговоркой сообщил, адресуясь ко мне и остальным бывшим генералам, что немцы наступают на город Нарву, а кое-какие конные части их появились уже и под Гатчиной.
– Вам с вашими товарищами, – продолжал Ленин, – надо немедленно заняться соображениями о мерах обороны Петрограда. Войск у нас нет. Никаких, – подчеркнул он голосом. – Рабочие Петрограда должны заменить вооруженную силу.
– Я не думаю, товарищ Ленин, чтобы на Нарву могли наступать значительные силы германцев, – сказал я.
– Почему вы это решили? – спросил Ленин, вскинув на меня свои острые глаза.
– Достаточно сделать простой расчет. Большая часть дивизий давно переброшена немцами на западный театр войны. Но и те сравнительно небольшие силы, которыми германское командование располагает в ближайших к столице районах, нельзя было так быстро передвинуть к Нарве и Пскову. Следовательно, немецкое наступление предпринято только с расчетом на отсутствие всякого сопротивления и ведется ничтожными силами.
– Совершенно с вами согласен. Немецкое наступление на Нарву мы расцениваем точно так же и потому и готовимся дать ему отпор силами одних рабочих, – сказал Ленин и, извинившись, что занят, ушел».
М.Д. Бонч-Бруевич предложил создать для отпора германскому наступлению так называемую Западную завесу, которая состояла из нескольких территориальных образований.
На ночном чрезвычайном совещании Центрального Исполнительного комитета Российской Советской республики 23 февраля генерал М.Д. Бонч-Бруевич доложил о возможных действиях против наступающих австро-германских войск. Генеральский план был принят.
Командующими нарвской, финской, порховской и псковской частями «завесы» были назначены соответственно генерал-лейтенант Д.П. Парский, генерал-майор Д.Н. Надежный, генерал-лейтенант Ф.А. Подгурский, полковник Й.Г. Пехливанов (болгарин, принявший русское подданство). Возведение оборонительных сооружений было поручено инженер-генералу К.И. Величко.
Первые четверо – потомственные русские дворяне. Трое из них подвергались аресту, но были отпущены. Все пятеро выпускники Николаевской академии Генерального штаба, боевые «генштабисты».
Каким образом им удалось «сколотить» боеспособные части из остатков «разложившейся» армии и остановить немецкие войска? Этот вопрос еще ждет своих исследователей.
Для определения реального положения на фронте были созданы подвижные разведывательные группы по 50 человек. Эти группы выдвинулись по железной дороге к Нарве до соприкосновения с противником. Каждой из групп был указан участок для разведывания расположения неприятеля. Все «разведывательные группы» поддерживали взаимную связь и присылали в Смольный нарочными или по телеграфу срочные донесения. На основании полученных данных вновь сформированные воинские подразделения, а также сохранившие боеспособность старые были направлены на наиболее опасные участки.
В этот же день разведывательные группы и поддерживающие их вспомогательные отряды вступили в бой с немецкими частями на линии фронта Остров – Псков – Нарва – Себеж.
Так зародилась «завеса» как форма обороны от нападения австро-германцев.
Петроградский Совет объявил 23 февраля «Днем защиты Социалистического Отечества». В городе было создано 15 сборных пунктов записи добровольцев в ряды Красной армии.
При обороне Пскова войсками под командованием полковника Пехливанова особо отличились отряд сибиряков под командованием фельдфебеля И.М. Дашкевича, латышские стрелки и Второй Красноармейский полк штабс-капитана А.И. Черепанова. «Рано утром 23 февраля, – пишет Черепанов в книге «Поле ратное мое», – бойцы 2 красноармейского полка сосредоточились в деревне Большое Лопатино и на позициях на реке Череха. […] Уже во второй половине дня наш полк и псковский отряд красногвардейцев отбили ожесточенные атаки противника».
7
Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. С. 136–137.
8
Совет Народных Комиссаров. 21 февраля 1918 г. Петроград (Декреты Советской власти). Т. 1. М., 1957. С. 491.