Страница 8 из 12
2. Отторжение от СССР территории западнее линии Ленинград – Черное море и далее продвижение вплоть до Кавказа и Урала с одновременным лишением Советского Союза выхода в моря с его европейской территории[53]. Аналогичные данные были получены и военной разведкой – там указывалось, что гитлеровское командование планирует отторжение по линии Ленинград – Одесса.
Впервые данные на этот счет по каналам внешней разведки НКВД СССР поступили еще 26 сентября 1940 г., то есть еще задолго до установления самого факта принятия Гитлером конкретного плана агрессии против СССР. Впоследствии все это подтвердилось. Источником этих сведений был один из ключевых агентов «Красной капеллы» – «Корсиканец», ссылавшийся в свою очередь на «Албанца».
3. Быстрый захват Москвы[54].
4. Формирование в Москве нового правительства[55].
5. Организация новым, вассально зависимым от Третьего рейха правительством гражданской войны против большевиков при материальной поддержке немцев[56]. Одновременно были получены данные о надеждах высшего руководства Третьего рейха на переворот в СССР в общегосударственном масштабе.
6. Создание вассально зависимых от Третьего рейха «национальных правительств» на Украине, в Белоруссии и в Прибалтийских республиках для политического и экономического сотрудничества с Германией[57].
7. Захват и эксплуатация в своих интересах источников сырья и продовольствия, главных промышленных центров СССР в его европейской части,превращение населения оккупированных территорий в дармовую рабочую силу для экономики Третьего рейха, проще говоря, полное его порабощение[58].
8. Привлечение Финляндии к участию в нападении на СССР в порядке войны «мщения»[59].
Подобные сведения поступали по каналам как военной разведки (ГРУ), так и внешней разведки (НКВД/НКГБ). Например, один из источников военной разведки в Германии еще 8 апреля 1940 г. сообщил о том, что Гитлер «…намерен осуществить разрешение восточного вопроса путем расчленения Советского Союза на несколько отдельных национальных государств»[60]. А военный атташе СССР и резидент военной разведки в Берлине генерал-майор В.И. Тупиков и вовсе открыто указал в одном из своих докладов, что главная цель нацистов – захват Москвы в кратчайшие сроки. Да еще и схему направлений главных ударов вермахта прислал в Москву, на которой четко обозначена главная цель – Москва, о чем будет сказано ниже.
В-третьих
В этом заслуга прежде всего двух ценнейших агентов ГРУ – «Альты» (Ильзе Штёбе) и «Арийца» (Рудольф фон Шелия)[61].
Аналогичными данными по линии внешней разведки НКВД/НКГБ СССР, относящимися именно к этому периоду, в настоящее время нет возможности располагать – очевидно, еще не все рассекречено. Однако нельзя не отметить, что, например, то же сообщение «Албанца», направленное в Москву, свидетельствовало о том, что в Германии активно ведется разработка плана агрессии и подготовка к нападению.
С другой стороны, нельзя не отметить также и того, что берлинской резидентурой внешней разведки НКВД СССР в декабре 1940 г. был зафиксирован чрезвычайно тревожный факт, о котором она немедленно сообщила в Москву. 18 декабря 1940 г. (как впоследствии выяснилось, именно в тот самый день, когда фюрер подписал пресловутую директиву № 21 – «Вариант Барбаросса») Гитлер выступил перед пятью тысячами выпускников военных училищ рейха с пространной, но крайне резкой антисоветской речью, в которой, в частности, высказался против «несправедливости, существующей на земле, когда 60 млн великороссов владеют 1/6 частью земного шара, а около 90 млн немцев ютятся на клочке земли» и призвал молодых офицеров к устранению этой несправедливости»[62]. И хотя в Германии эта речь Гитлера не была напечатана (правда, каким-то образом текст этой речи оказался за океаном и был опубликован в «Нью-Йорк таймс» 19 декабря 1940 г.), резидентура, тем не менее, сразу зафиксировала и сам факт, и суть речи фюрера, о чем и сообщила в Москву. Публично высказанные Гитлером крайне резкие пассажи в адрес СССР в переводе на нормальный язык – без разницы, хоть немецкий, хоть русский – означали, что фюрер призвал молодых офицеров к войне против Советского Союза. Главы государств, а Гитлер в тот период был не просто глава государства, а некое подобие рекламного слогана «пять в одном флаконе» – фюрер партии, нации, рейхсканцлер и президент, да еще и верховный главнокомандующий – просто так подобные заявления не делают, тем более перед такой аудиторией.
Вывод Кремля мог быть и на самом деле был однозначен –
началась реальная военно-политическая подготовка к нападению
Тогда же, 18 декабря1940 г., в Москву поступила телеграмма-молния полномочного представителя СССР в Великобритании И.М. Майского в НКИД СССР следующего содержания: «18 декабря 1940 г. Немедленно. Строго секретно.
1. Из чешских источников сообщают как вполне достоверную информацию следующее: 29 ноября Кейтель выступал в Берлине на собрании высшего командного состава германской армии (начальники корпусов и дивизий, Генштаба и прочие) и сделал ряд важных сообщений и разъяснений. Прежде всего, он коснулся визита т. Молотова в Берлин, с удовлетворением констатировав, что СССР продолжает сохранять нейтралитет и что таким образом Германии с Востока не угрожает опасность, но затем в чрезвычайно резких выражениях заявил, что по большим вопросам политики “с русскими очень трудно разговаривать”, что “русские слишком отсталые и некультурны” и что в силу этого они в таких вопросах “ничего не понимают”. Кейтель дал при этом явно понять, что фюрер очень недоволен нежеланием “русских” вести разговоры о “новом порядке в Европе и вообще о разделе мира на сферы влияния”»[63].
Сочетание упомянутых выше трех информаций, не говоря уже об иных, в том числе упомянутых выше, а также пока еще не рассекреченных и потому не преданных гласности, могло привести действительно только к одному выводу –
началась реальная военно-политическая подготовка к грядущему в скором времени нападению на СССР
В-четвертых
20 марта 1941 г. начальник военной разведки генерал-лейтенант Ф.И. Голиков подписал «Доклад Начальника Разведуправления Генерального штаба Красной Армии в Народный Комиссариат обороны СССР, в Совет Народных Комиссаров и ЦК ВКП(б) “Высказывания (оргмероприятия) и варианты боевых действий германской армии против СССР”» от 20 марта 1941 г. (б/н)[64] для высшего государственного и военного руководства СССР – доклад, который к нашему времени стал самым знаменитым и легендарным документом военной разведки накануне войны. И хотя в докладе был сделан вполне аргументированный вывод о том, что вероятность нападения Германии весной 1941 г. ничтожна и муссируется лишь стараниями английской и германской разведок, сам доклад был посвящен не этому, точнее, не столько этому.
53
Соцков Л.Ф. Агрессия. Рассекреченные документы Службе Внешней Разведки Российской Федерации. 1939–1941. М., 2011. В данном случае приводится по Интернету.
54
ЦА МО РФ. Ф. 23. Оп. 24119. Д. 4. Л. 279–280. Копия. См. также: ЦА МО РФ. Ф. 23. Оп. 24119. Д. 1. Л. 606–609; Гладков Т. Король нелегалов. М., 2000. С. 222, 224. Очерки Истории Российской Внешней Разведки. Т. 3. М., 1997. С. 427. ЦА ФСБ. Ф. 3 ос. Оп. 8. Д. 57. Л. 1373–1377. Секреты Гитлера на столе у Сталина. М., 1995. С. 117, 118.
55
ЦА ФСБ. Ф. 3 ос. Оп. 8. Д. 57. Л. 1373–1377. Секреты Гитлера на столе у Сталина. М., 1995. С. 118.
56
Там же.
57
Там же.
58
См. Секреты Гитлера на столе у Сталина. М., 1995. Сообщений разведки по этому вопросу было много.
59
Секреты Гитлера на столе у Сталина. М., 1995. С. 118.
60
См. статью В. Лота «Увидеть красный свет …». Есть в Интернете.
61
ЦА МО РФ. Ф. 23. Оп. 22424. Д. 4. Л. 537. Заверенная копия. ЦА МО РФ. Ф. 23. Оп. 24119. Д. 3. Л. 6–7. Машинопись на специальном типографском бланке. Копия. Имеются в виду информации резидента военной разведки «Метеора» (полковник Скорняков) от 29 декабря 1940 г. и 4 января 1941 г., основанные на данных «Альты» и «Арийца». Приводится по: Военная разведка информирует. Документы Разведуправления Красной Армии. Январь 1939 – июнь 1941 г. Составитель В. Гаврилов. М., 2008. С. 499, 527.
62
Секреты Гитлера на столе у Сталина. М., 1995. С. 11.
63
АВП РФ Ф. 059. Оп. 1. П. 326. Д. 2237. Л. 272–274. Под «чешскими источниками» Майский подразумевал (а в Москве абсолютно точно это знали) непосредственно президента Чехословакии в эмиграции Эдуарда Бенеша, который к этому времени уже обосновался в Лондоне и установил дружески-деловые отношения с советским полпредством и лично с Майским. К тому же следует иметь в виду, что отношения Бенеша с советским представителем были настолько тесными, что однажды даже Черчилль выразил Бенешу свое недовольство по этому поводу. После визита Молотова в Берлин, по итогам которого Сталин сделал однозначный вывод о необходимости всемерного усиления подготовки к отпору грядущей агрессии Германии, подобное сообщение вряд ли удивило Иосифа Виссарионовича. Справка: Черчилль как-то напрямую спросил Бенеша, пришел ли он к нему в качестве самостоятельного политического деятеля или как агент Сталина: «Что, Сталину удобнее разговаривать со мной не напрямую, а через Бенеша?» (Судоплатов П.А. Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год. М., 2001. С. 76). Между тем через Бенеша был установлен не прямой, но очень важный канал связи с английскими и американскими правящими кругами. И Сталин очень активно пользовался этим каналом и информацией, получаемой по этому каналу. Ведь Бенеш еще с довоенных времен имел неплохие деловые отношения со Сталиным, который, невзирая на всевозможные выкрутасы Бенеша, все-таки поддерживал с ним конфиденциальные отношения и даже снабдил его очень солидной по тем временам суммой в долларах (10 тысяч дол. США 1939 г. – по тем временам это огромная сумма, в современных долларах это примерно 2,5 млн) для жизни в лондонской эмиграции. Кроме того, будучи многоопытным, прошедшим через тернии всевозможных подлых интриг политиком и масоном высокой степени посвящения, Бенеш прекрасно понимал, что возрождение (им же, Бенешем, преданной) Чехословакии возможно только в результате разгрома гитлеровской Германии, а единственное государство, которое может остановить и разгромить нацизм – это Советский Союз. Именно поэтому он и поддерживал тесные конфиденциальные связи с советским полпредом, а через него – со Сталиным. В упомянутом выше случае Бенеш действовал в соответствии с секретным соглашением от 16 мая 1935 г. о взаимном обмене разведывательной информацией по Германии. Оно было подписано между чехословацкой и советской разведками в рамках советско-чехословацкого договора от 16 мая 1935 г. о взаимопомощи в отражении агрессии. До оккупации Чехословакии Третьим рейхом советско-чехословацкое сотрудничество по линии разведки успешно развивалось к полному удовлетворению обеих сторон. Естественно, что, поскольку никто не отменял и даже не дезавуировал упомянутое соглашение, обмен информацией продолжался и после того, как руководство Чехословакии оказалось в эмиграции в Лондоне. Что же до источников самого Э. Бенеша, то это прежде всего чехословацкая военная разведка и ее глава полковник (впоследствии генерал) Франтишек Моравец, который еще до оккупации гитлеровцами Праги был вывезен английской разведкой вместе со своими архивами и сотрудниками в Лондон. В абвере у Ф. Моравца имелся ценнейший, прекрасно информированный о многих тайнах Третьего рейха агент – А-54, он же полковник абвера Пауль Тюммель. Советская разведка знала о Пауле Тюммеле, неоднократно получала от чехословацких коллег его информацию, которая всегда отличалась достоверностью, секретностью и актуальностью. П. Тюммель имел возможность выйти на связь с советской разведкой в Праге, чем иногда и пользовался.
64
ЦА МО РФ. Ф. 23. Оп. 14750, Д. 1, Л. 12–21.