Страница 19 из 24
– Нужны ли им технологии, унитазы, транспорт и прочие «блага» цивилизации?
– Так же в процессе становления по минимуму.
– Для всех остальных у нас нет ответов – как им обустроить их бред, каким хламом обставить по фэншую свою тюремную камеру.
– Все остальные – жители мира сего и рабы князя этого мира и его прихвостней во власти. И это их выбор, на который не вправе влиять насильно даже Всевышний.
– Тем паче не вправе никто из людишек. Хочешь быть грязным – будь им. Хочешь очиститься – очищайся. Но не называй грязь чистотой.
– А чистоту грязью.
– Тоже и с так называемыми произведениями искусств. Ну что может произвести токсичный и зашлакованный «гений-творец»?!
– Такую же токсичную и зашлакованную хрень, как и сам. Единственное, что воистину прекрасно или около того, так это наследие аскетов – некоторая иконопись и литература по борьбе с ЖКТ и половой системами. Вся прочая культура – бесовщина, культ мира сего.
– Разве что ещё те, кто опирается на аскетические практики и симпатизирует им.
– Не только. Эти могут быть и надменными фарисеями. Важнее мытарская культура. Это те, что осознают свою немощность, не оправдывают её, не делают нормой, но смиряются. Понимают, что бьют мимо цели своего существования, призвания, по-Франклу, но всеми фибрами и жабрами желают исправления. Их искусство поучительно, хотя и малоинформативно, в смысле проверенных рекомендаций. Но такие не будут врать и романтизировать на исповеди, сиречь творчестве, дно, на котором оказались.
– По-Франклу же, кстати, страсти сопоставимы с либидо Фрейда и волей к власти Адлера. Детство и юность. Чревоугодие, блуд, сребролюбие – это к Фрейду. Гнев, печаль, уныние, особенно тщеславие и гордыня – это к Адлеру. Сам же Франкл, зрелость, – это добродетели, поиски смыслов. Воздержание, целомудрие, нестяжательность, кростость, блаженный плач с тихая радостью, трезвение с упованием, смирение, любовь.
– На таковых несть закона и суда. Фрейд и Адлер, как и Дарвин, имели дело с примитивными представителями человечества, приматами, низшими расами. И были правы, делая свои выводы. Франкл исследовал представителей того самого недостающего звена между обезьяной и богочеловеком. Только пройдя через горнило и труд поиска и твёрдого обретения Смысла, Логоса, обезьяна становится человеком, богочеловеком, Теозисеем, по-Базилевсу, как и по-Франклу. Именно этот труд сделал из обезьяны человека, а никакой-то ещё, как и говаривал Фридрих Энгельс и все его марсксисты-ленинисты, но приматам этого не понять[90]. – Подвела я очередную черту под бесконечным нашим дискурсом, так похожим на песенный дуэт.
Вот с кем так ещё приятно и плодотворно поговоришь кроме как с сыном? Только вот, нет ни меня, ни сына. Есть только Ум, раздвоившийся на субъект и объект или на два субъекта, миллиард миллиардов субъектов, что тоже. Ум представляет себе собеседника и беседует с ним. Сам с собой. Это бог Франкла, придуманный им собеседник. Только дело в том, что не Франкл выдумал бога, перед которым он может быть абсолютно честным, а Бог выдумал всех, чтобы карать за промахи мимо призвания по справедливости и распинаться за всех по милости. Богу умер, спасибо Ницше, что сказал, и в течение семи минут Его, Богов, мозг выдумал всё это, всех нас. Посмертно. Но вначале выдумал сам мозг. Такова психосоматика бытия. А смысл? Потрындеть.
Безруконог
«Прощение это не то, что можно заслужить»[91]
10:01
Я родился таким же как большинство – у меня были руки-ноги, никакой индивидуальности. Родители были рады мне и моим рукам-ногам. Но в четыре года я осознал, что лично для меня руки-ноги не приемлемы и стал тяготиться ими. Никому не говорил, переживал внутри, думал, это не нормально, ведь все вокруг меня с руками-ногами.
В 6 лет родители отдали меня учиться танцевать. И я танцевал. Родители не могли нарадоваться. А я скорбел и рыдал втихую в туалете и у себя в комнате. Скорбь моя была безутешна, шире вселенной было горе моё.
В 14 я не выдержал и сообщил родителям, что считаю, что руки-ноги у меня лишние и попросил у них денег на операцию по ампутации конечностей. Денег мне не дали, но отвели к детскому психологу. Он попытался убедить меня, что руки-ноги это нормально, особенно если они есть от рождения и не утрачены в результате несчастного случая.
Но я привёл им всем в пример Ника Вуйчича[92]. Им нечем было крыть в ответочку. Пример Вуйчича демонстрировал, что руки-ноги только мешают в творчестве и достижении долгой и счастливой жизни. Мозгоправ согласился с этим в отношении Ника, однако указал, что Вуйчич таким родился, а не стал. Посему, мол, каким родился таким и нагрешился всласть. С его точки зрения грешить надо в рамках полученных от природы возможностях, незачем эти возможности укорачивать. Но в воскресной школе, куда меня так же родители на свою голову отдали, мы уже проходили кое-что и я привёл цитату из авторитетной для мамы и папы литературы: «если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну»[93].
– Разве правая рука тебя соблазняет? – Спросили они.
– Очень. Каждый день по нескольку раз. Особенно в туалете или когда в ванной моюсь. Уф, как соблазняет, устал дрочить.
– Ну, тогда хотя бы одну правую руку давай ампутируем, – предложили они.
– Но меня и левая соблазняет и ноги тоже. Хотя, может проще пипиську отрезать?
– А чем тогда писать будешь? – Вспомнила мама ответ старца из Псково-Печерского монастыря, архимандрита Иоанна (Крестьянкина) на подобные предложения.
– Святые не писают и не какают, ибо постяться и питаются только воздухом, – был мой ответ. – А мы призваны быть святыми.
– Твои намерения прекрасны, – согласился папа. – Не то, что у этих трансгендеров и гомиков, тем бы наоборот, удалить что-нибудь для того чтобы грешить по-другому. И они это называют любовью. В этом я с тобою солидарен. Или эти, маньяки набить татуху на тело, считая это красотой. Но!
– Никаких «но»!
– «Но» всё же имеется, – категорически заявил папашка. – Святые учили, что нельзя буквально понимать это место из Писания.
– А как же его ещё понимать?! Вашу мать!
– Не выражайся! Понимать символически, а не членовредительски.
– То-то никто из них членам своим не вредил яко бы. Один в колодце письку отмораживал, стоя в ледяной воде, лишь бы у него не вставал. Другой-таки отрезал и даже оставался учителем Церкви и епископом.
– Это ты про Оригена?
– Про него, голубчика.
– Ну, он не голубчик, всё же. А таких скопцов и евнухов было немало в ту пору.
– Членовредителей?! – Злорадствовал я.
– Основная масса иерархов Церкви не признавала такое членовредительство за подвиг святости. Потому что надо было побеждать мысленного волка, чтобы он не руководил телесным. Так что давай побеждай мысленного и нечего уродовать мной и мамой с великим трудом созданное тебе тело.
– Чего уж тут трудного?! Попихались, потёрлись и всё.
– А потом?! Пелёнки, распашонки, ночные и дневные кормления. И всё это бережно и трепетно, боясь уронить, поцарапать, ушибить ненароком, а не то, чтобы руки-ноги оторвать. Пожалей уж нас за наши труды, сохрани себя, как мы тебя сохранили.
– Я вам заплачу. Говорите, сколько должен?
– Эх, ты, бесчувственный!
– Сами вы…
Ни мне их, ни им меня не удалось переубедить. Когда мне исполнилось 16 лет я заявил, что если родители не дадут мне денег на ампутацию, то я уйду от них жить в подвал соседней пятиэтажки или даже девятиэтажки, где живут БОМЖи.
Родители согласились дать мне немного денег на ампутацию пальца, только ради пробы:
90
См. Ф. Энгельс – «Роль труда в процессе превращения обезьян в человека», 1876 (1896).
91
Сериал «Сотня» 1 сезон, 8 серия, 28 минута.
92
Ни́колас Джеймс (Ник) Ву́йчич (сербохорв. Nick Vujičić / Ник Вујичић, англ. Nicholas James Vujicic; род. 4 декабря 1982, Мельбурн, Австралия) – австралийский мотивационный оратор, меценат и писатель, рождённый с синдромом тетраамелии – редким наследственным заболеванием, приводящим к отсутствию всех четырёх конечностей.
93
Матф.5:30