Страница 41 из 51
М-да уж. До этих технологий Земле было далеко. Вон даже, телепорт придумали.
— А какое тебе вообще дело, что я делала у Охотника? — предупреждая очередной вопрос, спросила я.
— Потому что шпионы донесли мне, что у вас с Охотником была незабываемая ночка! — закричал козлорогий.
Че ж мы так нервничаем? То, что ночь оказалась незабываемой это точно. Да и в целом тот день был богат на события.
Мое молчание затянулось надолго, что очень нервировало одного козла. Отстранившись, он запустил руку в карман. И вытащил от туда, кто бы мог подумать, фотографию. И, собственно, мне ее показали. На ней я целовалась с Ноктом. Да, тот самый поцелуй. На тот момент он мне казался легким, на фотографии же смотрелось так, как будто я вжимаюсь в предводителя повстанцев.
— И последний вопрос, — рычание. — Неужели я тебе настолько противен? Что такого в этой пернатой курице и безродной выскочке, что ты готова лезть к ним в постель, а со мной тебе противно? Ты же обычная земная потаскушка.
Все! Мое терпение лопнуло! Владыка никак не ожидал удара. А уж тем более удара ниже пояса. Приятный для моих ушей вой боли разнесся по всей темнице. В этот удар я вложила немалую силу. С наслаждением я наблюдала, как от боли козел складывается пополам, оседает на пол. Как со свистом втягивает воздух. Как рычит корчась на полу.
Но улыбка мигом слетела с лица, когда Владыка резко поднялся с пола. В следующее мгновение щеку обожгло болью. Боль была такой сильной, что перед глазами закрутились мушки и подкосились ноги. Неожиданно стало не хватать воздуха — Владыка схватил за горло и поднял меня на уровень своего лица.
— Ты пожалеешь о каждом сделанном вздохе на моей земле, тварь!
Замах и по второй щеке прошелся удар. От головокружения и слабости я повисла на цепях. Звук удаляющихся шагов и щелчок замка — Владыка, наконец-то, ушел.
Глава 11. Каждой ошибке свое наказание (3)
Не знаю, что было в том куске мяса, но три дня я не чувствовала голода. Точнее голод был, но другой. Мне не хотелось ни есть, ни пить. Все тело ныло стоило лишь вспомнить о горячих руках Владыки на оголенном животе. Каждое утро встречала с мыслью, что снова хочу тех мимолетных прикосновений. Козел! Неужели в еде находился афродизак в лошадиных дозах? Убью гада! Только бы добраться до него. Тогда я обхвачу ему его козлиную шею и буду душить… в своих объятиях, пока его руки гладят меня по спине, а желанные губы целуют шею…
"Так! Стоп, Настя! Не о том думаешь!" — шикнула я на себя.
Стоит мне только подумать о Владыке, как больное воображение тут же переводит все в горизонтальную плоскость. И так уже третий день. Не думать об этом козле! Я активно пыталась себе представить небольшую солнечную полянку. Пестрящую изобилием полевых цветов. Прямо в центре расположилась дружная семья, приехавшая сюда на пикник. Отец готовит мангал для жарки шашлыков, мама раскладывает по тарелочкам заранее нарезанные фрукты и овощи, маленькая девочка босиком бегает по росистой траве и собирает желтые одуванчики для венка. Только она совсем не умеет его плести. Ее маленькие ручки сгибают хрупкие стебли цветка, сплетая их между собой. Но каждый раз стебли расплетались и все валилось из маленьких ручек. Маленькая девочка захныкала. Неожиданно мягкие, теплые, нежные руки обняли ее. На пухленьком заплаканном лице расцвела улыбка. Мамины руки взяли один цветок и сплели его с другим. Ловкие движения пальцев и венок был сплетен. Улыбаясь девочка взяла венок, чтобы надеть его мамочке на голову, как принцессе. Улыбка тут же исчезла с моего лица. Потому что позади меня стояла не мама. Владыка собственной козлячьей персоной. Его образ всплывал даже в невинных детских воспоминаниях. Наклоняясь уже ко взрослой мне, он накрыл своими аппетитными губами мои. Его сильные руки забираются под тоненькую рубашку, прижимая к себе.
Я мысленно стукнула себя по лбу несколько раз. Если бы руки не были в цепях, то шику бы набила себе точно. Еще немного и сойду с ума. Соберись, Настя. Возьми себя в руки.
Я представила, как по телу Владыки ползут насекомые. Коротконогие создания бегали по его лицу. Улитки оставляли скользкие следы, пауки уже сплели в его волосах свою паутину, а один мохнатый паучок спускался по паутине прямо на нос, кольчатые черви переползли с его рук на меня. Фу, гадость! Всегда боялась насекомых.
Я поняла, что это помогло — жар желания постепенно стихал стоило лишь подумать о марширующем по Владыке войске насекомых. Ближе к вечеру от действия афродизака не осталось и следа. Я с облегчением выдохнула. Наконец можно поспать спокойно — в эту ночь не присниться обнаженный Владыка. Или чего похуже…
***
Первородные, как же он был зол! На всех! На повстанцев, на Воительниц, на мерзкую землянку! С ее появлением все его планы идут наперекосяк! Сначала он убил свою фаворитку (хотя даже имени ее не помнил), лишился ценных трофеев, половину замка, большую часть ангаров и складов.
Завтра нужно выходить к своему народу. Сказать речь. О чем? Владыка неопределенно махнул рукой. Что-нибудь придумает. Главное не речь. Завтра все закончится.
Владыка устало опустился на кресло, пряча замученное лицо в ладонях. К нему тут же подбежали две наложницы и принялись массировать напряженные плечи. Это немного успокоило. Наслаждаясь нежными руками девушек, он закрыл глаза. Минуты через три он был готов уже мурчать от удовольствия. Если бы не фотография, которую он увидел сквозь полуопущенные ресницы. Эта земная тварь, его собственность, целовалась с его врагом. И эта счастливая улыбка на их лицах.
— Посмотрим, как они будут улыбаться, когда у них не останется ничего, — произнес Владыка своему верному другу.
Роуд бесшумно вошел в комнату. Наконец-то он вернулся домой после затяжных поисков Воительниц. Однако скрылись не только эти девушки.
— Что опять не так? — Владыка скорчил недовольную рожу, заметив хмурое выражение лица друга.
— Из элитного отряда начали пропадать солдаты. Их никто не видел с момента захвата повстанцев.
— Это же элита — эти могут и в воздухе раствориться, — прыснул от смеха Владыка. Но веселье как рукой смело — Роуд шутку не оценил, так и стался сидеть, хмуро глядя на стол.
— Что прям вообще никто не видел?
Медленный кивок в ответ. Таки да, никто не видел.
В комнате резко стало жарко. Шипя от боли, наложницы отдернули обожженные руки от Владыки. Он опять потерял контроль. Уже который день подряд. Наблюдавший не один раз данную картину Роуд не растерялся. Схватив из кармана пульт управления системы безопасности дворца, он активировал противопожарную систему. Огонь с шипением погасал на дорогой деревянной мебели и одежде. Не удержав тихий смешок, он со смешинками в глазах наблюдал, как по волосам друга бегут ледяные капли воды, как Владыка содрогается от холода. Да, Орэн не любил холодный душ. Поэтому каждого, кто совал его в холодную воду ждала жестокая расправа.
— Ты жалкое миринийское отродье (Миринийск — заброшенная планета с ужасным климатом, радиоактивной флорой и фауной; земли этой планеты кишат разнообразием червей различной противности), чтоб тебя… во всех позах… Порождение вермигса (фауна Миринийска — чем-то похожа на земную сколопендру, только имеет длинный ядовитый хвост и гигантские размеры. Их гнездо найти не сложно — яйца имеют настолько зловонный запах, что разом можно отравить целый город)…
— Что ты решил по завтрашнему дню? — прерывая гневную речь друга, спросил Роуд. — Просто казнишь кшэра варгаллов и его сброд?
— Просто? — рассмеялся Орэн. — Нееет, — мимолетный взгляд на фотографию. — Я лишу их того, что им дорого.
***
Рано утром меня разбудил какой-то непонятный гул на улице. И что местным в такую рань не спиться? Все оживленно что-то обсуждали. Но до меня доносился только неопределенный гул голосов. Спустя час стоял такой шум, что голова была готова разбиться надвое. Но как я не пыталась рассмотреть происходящее за крохотным окошком, на глаза лишь попадалась чья-то обувь. Солдаты кричали, чтобы народ отошел на приличное расстояние от виселиц. От этой новости у меня все внутри похолодело. Не смотря на жаркое утро, меня била крупная дрожь. Железные двери тюрьмы распахнулись и по длинному коридору строем зашагали солдаты Владыки. Возле моей решетки остановился, кто бы мог подумать, генерал козлорогих. Словно не замечая меня, он отдавал приказы выводить пленных на казнь.