Страница 41 из 62
— Что ты «не совсем», Жень?
— Я… я … не совсем умею, наверное.
Он чуть хрипло смеется.
— Не волнуйся. Все будет хорошо. У тебя же был опыт до меня?
— Да, — киваю утвердительно и, чуть помедлив, добавляю. — Правда, один раз.
— Один? — немного удивленно.
— А сколько надо? Я знаешь ли не знала, что мне это пригодится для учебы в вузе, — издаю нервный смешок. — Да, и вообще…
— Ччччч, — мазнул своими губами по моим. — Не надо «вообще».
Отстраняется, берет за руку и ведет прочь из этой комнаты, а еще через секунду мы оказываемся в полутемной спальне. Плотные шторы задернуты, создавая уютный полумрак; матовые стекла на всю стену — встроенный шкаф, наверное; какие-то картины над изголовьем широкой кровати — вот и все, что я успеваю разглядеть, прежде, чем Дан меня поворачивает к себе и накрывает своими губами мои до одури мягким поцелуем.
Поднимает руки, подцепляет футболку, сдергивает ее с себя и отшвыривает в сторону. Я как завороженная смотрю на его тело. Спортивное, поджарое, плоский накаченный живот, сильные плечи, руки, татуировка заходящая на грудь. И да, те две части тату, которые меня заинтересовали в первую нашу встречу, оказались единой композицией — это какое-то животное, но я не успеваю толком разглядеть. Дан подходит практически вплотную ко мне, просовывает руку под край моей футболки и проводит тыльной стороной ладони по животу. А я чувствую, как мышцы непроизвольно сократились, сбив дыхание. Подцепив ее, заставляет поднять руки, стягивает и отшвыривает куда-то в сторону. Делает пол-шага назад, проводит пальцами от ключиц к груди. А я покрываюсь ворохом мурашек — черт, да они везде, и, кажется, даже на кончиках мизинцев. Заводит свои руки мне за спину. А я понимаю, что сейчас останусь без лифчика. Рефлекторно пытаюсь прикрыться. Он останавливается, внимательно смотрит на меня вопросительным взглядом блестящих влажных глаз. Будто, спрашивает разрешение. Наверное, если бы Дан делал все это быстро и агрессивно, я бы… Да нет, ерунда. Я бы ничего не сделала. Я бы не отказала. Просто не смогла бы. Это сильнее меня. И я с медленным выдохом опускаю руки, чуть прикрыв глаза. Еще секунда и бюстгальтер летит в сторону. Дан внимательно разглядывает меня. А я еще больше завожусь просто от его взгляда. От взгляда, от него самого, а еще от его потрясающего запаха. Проводит тыльной стороной ладони по ложбинке между грудей. Я не выдерживаю напряжения и закрываю глаза — видеть и осязать его — сейчас это много, очень много для меня — должно быть что-то одно.
— Сексуальная, очень, — доносится его хриплый шепот.
И меня внезапно пронзает, от неожиданной эмоции резко распахиваю глаза. Его губы, язык на моей груди творят что-то невообразимое. Я вцепилась в его волосы, то ли, чтобы оттолкнуть, то ли, чтобы удержать и не дать отстраниться. Я начала теряться в этих горячих острых ощущениях.
— Всевышний, — простонала я. — Дан, я….я…
— Ччччч, — отрываясь, поднял голову, посмотрел на меня и провел языком по своим губам. Боже, он, действительно, облизал губы. Будто, я экзотический десерт, а он, как заправский гурман, смакует, пробует на вкус.
Богдан чуть приблизился, намеренно едва касаясь своей грудью моих чувствительных сосков. Мамочкиииии, я сейчас уже готова взлететь от этого ощущения. Сердце громыхает набатом, пульс зашкаливает, а кислород отказывается наполнять легкие в полном объеме. Дышу часто, дышу надрывно. Делаю глубокий вдох носом, пытаясь успокоиться. Но это все равно, что тушить кружкой воды лесной пожар. Я же смогу это вынести? Никто же в обморок от секса не падает? Если нет, то, похоже, я буду первой.
Дан нагнулся и поцеловал то место на шее, где бешено пульсирует жилка, грозясь вот-вот не справится с неуправляемым потоком крови, что задал этот медлительный тип. А он наслаждается. Не спеша проводит пальцами по моей шее, заставляя поддаться этой трепетной ласке. Вновь наклоняется и легонько прикусывает тонкую кожу у основания, посылая по телу миллион мелких электрических разрядов.
— Боже, — невольно срывается с моих губ.
— Невероятно, — хрипло говорит. — Чувственная девочка, очень чувственная.
И вновь ведет пальцами, и вновь язык и губы. Я теряюсь в ощущениях, он не дает мне вынырнуть из них, ни секунды передышки, ни толики шанса на восстановление сознания.
— Мммм, даааа. Именно этот вкус, — пробормотал и вновь провел языком от основания шеи к уху, чуть прикусил мочку.
А я поняла, что сейчас рухну. Даже чуть дернулась вниз, скользнув грудью по его. Он напряженно посмотрел в мои глаза. Легонько кивнул своим мыслям.
— Ну что, поехали? — сказал тихо, чуть надрывно.
Что он сказал? Поехали? Он сказал "поехали"? Если сейчас мы не "ехали", то что же будет дальше? Но мысль пролетела вскользь, на подсознании. Я лишь несмело кивнула. А он уже впился в мои губы, заставляя все эмоции, все ощущения подняться и начать вращаться с космической скоростью. Теперь целует напористо, жадно, безапелляционно, не сдерживая себя. То засасывает нижнюю губу, заставляя теснее и теснее прижиматься к нему, то проходится языком по верхней. Руки его творят что-то невообразимое с моим телом. Не могу больше, не могу, не могу. Если он сейчас не… если мы прямо сейчас не…
— Хватит! — и сама вздрогнула от громкого всхлипа, вырвавшегося из моей груди.
Не дав опомниться, притянула Богдана за шею, и прикусила нижнюю губу, как это делал минутой ранее он, провела языком по ней, вызвав у него хриплый звук. Про себя довольно улыбнулась, тут же просунула руку между нашими телами и смело доторнулась до внушительного бугра под молнией джинс. Услышала, как он резко выдохнул сквозь зубы. И, по-моему, даже сругнулся. Сделал шаг назад и, не сводя своих глаз с меня, расстегнул пряжку ремня и стянул штаны вместе с боксерами. А я залипла на дорожке волос, что шла от пупка вниз, и на его мужском достоинстве, что не двусмысленно намекало о желании хозяина. И даже здесь его природа не обидела, — без иронии подумала я.
Без промедления потянулась к пуговице на своих штанах, но он перехватил мою руку. Сам расстегнул их и вместе с нижним бельем стянул вниз по бедрам. Сидя на корточках провел руками вниз по ногам. Я же скованная одеждой не могла сделать шаг, колени дрогнули и я вцепилась в его плечи. Наконец-то избавив меня от одежды, оставил легкий поцелуй на животе и поднялся. Прижался ко мне всем телом, позволив почувствовать степень его желания и вновь поцеловал. А меня затрясло мелкой-мелкой дрожью.
Легонько подтолкнул к кровати. Я легла. Богдан провел ладонью вдоль моего тела, заставляя раздвинуть ноги. Давно ушел куда-то стыд, ушли сомнения, комплексы, остался только он и я, которая ждала его. Его во мне. Рука Дана оказывается на внутренней стороне бедра и замирает, а он наклоняется и чуть прикусывает зубами сосок, вызывая всхлип. Пальцами легонько, почти невесомо двигается по внутренней стороне вверх. А я замерла, ожидая, что вот-вот, еще немного… И довольно выдыхаю, когда чувствую, как он касается меня там, внизу, легонько проходится пальцами, чуть раскрывая.
— Обалдеть, малыш.
Я знала, что давно уже готовая. Знала, потому что с того поцелуя на проспекте от этой пульсации между ног начала медленно, но верно сходить с ума. И она отказывалась исчезать: то чуть успокаивалась, то вновь нарастала и учащалась, как часовой механизм в бомбе.
— Еще, — попросила, перехватив его руку, вновь направляя вниз живота.
Он снова прикоснулся ко мне, рвано выдохнул и, по-моему, опять выругался сквозь зубы.
— Я так долго не протяну, — шепнул на ухо и отстранился.
Но только для того, чтобы в прикроватной тумбочке взять средство предохранения. А я же с силой сжала ноги, пытаясь утихомирить это пламя, но лишь усилила пульсацию внизу, от чего из моих уст вырвался стон. Он тут же повернулся, зубами разорвал фольгу, не сводя с меня своих темных глаз.