Страница 15 из 55
Ровно наполовину человек. Хотя может и не ровно. И не наполовину. Кто его проверял, это процентное соотношение? Сколько на данный момент в Дэннисе от человека и сколько от бронированной багровой твари? Ведь совсем невозможно узнать. Лабораторий и Ангаров с их оборудованием и реактивами давно нет, последствия Катастрофы устранены, продукты МС неопасны.
Это все. Все. Все!
— Итак, сэйта Канц, — Трэвил наблюдал за неумело располагающейся на специальном кресле девушкой — Первый контакт у вас был именно с сэттаром Дэннисом? До него имелись партнеры?
Лайса уперлась затылком в трефовый подголовник, морщась от неприятных прикосновений и разглядывая матовый потолок.
— Не было… — отозвалась, почему — то вспомнив другой потолок.
Темный, дощатый, со свисающими с него гроздьями ламп, оплетенных жесткой проволокой, пылью и паутиной. Потолок в комнатах социального приюта. Она не любила вспоминать его. Лайса вообще не любила вспоминать детство. В том времени не было ничего, за что она могла бы цепляться. Только разве что Анета…
Сестра неразрывной нитью связывала Лайсу сегодняшнюю и Лайсу тогдашнюю. Анета… Может, еще и жива была Лайса, еще сильна и уверена в себе, потому что если б сломать этот стержень, кто бы держал и Анету, и саму старшую Канц в этой жизни? Да и зачем…
"Мы вырвемся. Мы обязательно вырвемся! И я тебя не брошу. Ничего не бойся."
Когда — то Лайса обещала это сестре. И для того, чтоб выполнить обещание, она готова терпеть тысячу солдат Восстановления в своей постели. Да ради этого она всему городу отсосет, лишь бы только Анета получила то, чего достойна: тепло, еду и лечение. Кто оплачивает все это, Лайса, узнав случайно, поняла — догадывалась об этом всегда. Просто, не желая признавать, надеялась еще на какие — то пути к отступлению… Так вот. Их теперь не было.
— Одевайтесь, сэйта Канц.
Металлический звяк какого- то инструмента прервал ее мысли. Лайса осторожно поднялась, чувствуя, как затекла спина.
— Все хорошо. — сказал Трэвил, почему — то отведя взгляд — Я уже говорил сэттару Дэннису, скажу и вам. Используйте контрацептивы. Если, конечно, не желаете проблем. Или все же… хотите завести детей?
Лайса Канц щелкнула застежкой ремня просторных брюк:
— Да вы что, доктор… — дернула уголком рта — Какие дети? Я их терпеть не могу. А вот… Сэттар Дэннис…
Она помялась, но потом, поймав вопросительный взгляд, спросила:
— Получается, он плодный, да? Я слышала, что ликвидаторы…
— Ликвидаторы нет. А вот ваш партнер, возможно да. Мы ждем результаты посевов. Пока точно я ничего не могу вам сказать, сэйта. В любом случае — осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Если не хотите стать матерью больного ребенка.
"Больного". Да, лучше так. Эта Лайса — всего лишь смазливая шлюха, привыкшая жить весело и легко. И ей ни к чему тяготы, проблемы и беременность. Дети (любые, больные, здоровые), тоже без надобности. Пусть боится. Хотя бы этого.
За девушкой уже закрылась дверь, а Трэвил все никак не мог унять дрожь в теле и руках. Конечности ломило нещадно, членом же можно было гвозди заколачивать.
Вот же дрянь! Интересно, как Тирон удерживается от того, чтобы каждые пять минут не валить ее на спину? Хотя может и не удерживается… Кто их там знает? Вполне вероятно, что уже трахаются, отьехав подельше от города куда нибудь в лесополосу. Ебутся, исходя потом и влагой, насрав на все меры предосторожности. Идиоты…
…Между тем, все было не так, как представлял себе доктор Трэвил, подчиняясь распаленному неожиданным желанием телу и задурманенному взрывом гормонов мозгу.
Все поворачивалось иначе.
В фургоне, нагретом дневным теплом, пахло духами, нейрокожей и металлом. Тирон, положа руки на контроллер, смотрел на Лайсу искоса, ласкал взглядом, скользил, цепляясь за изгибы ее тела и складки ткани одежды.
Девушка ответила тем же, но сделала это осторожно, не желая быть обсмеянной (а кто знает, сейчас он расхохочется и выдаст: "Чего ты на меня пялишься, Канц? Влюбилась?") Поэтому она едва тронула взглядом темные волосы, глаза, неповрежденную сторону лица, в сравнении с той, другой стороной казавшуюся беззащитной и нежной. Потом спустилась вниз, по плотной ткани куртки, в который раз представив под слоями одежды смуглую кожу и каменные мышцы под ней… Плотный живот, рельефы… Мать твою, он же почти не раздевается, когда шпилит ее! Почему?! Ну, шрамы. Подумаешь, шрамов она не видела, что ли… Надо сказать ему.
— Слушай, Канц, — начал сэттар, ломая слова зубами, как сладкую стеклянную карамель — Сейчас спрошу кое — что. Только не гогочи сразу.
— Я вся внимание, — отозвалась, сузив зрачки и катая голубой шарик взгляда от черной, нейрокожаной щеки к обтянутым серой тканью брюк сильным бедрам — Что вы хотели?
— Смотри. Как ты думаешь, если бы я… выглядел нормально и мы познакомились… ну, не так. В других условиях. Более по — человечески, что ли… Ты бы согласилась… Выйти за меня замуж? Жить вместе, семью, детей… И прочую дребедень, типа совместных поездок за город по выходным, а? Как думаешь?
Сердце Лайсы упало в живот, застряв там, заметалось, запаниковало, оказавшись не в своей среде.
Всему свое место, ага. Точно так! А сейчас, да и в последнее время, все перепуталось — верх, низ, реальность, анреал, разумы, жизни.
— Я и сейчас согласна, — выдал язык, пользуясь тем, что мозг отвлекся на то, чтоб выловить сердце из живота — Смешного тут ничего не вижу, сэттар. Только без детей. Во — первых, я их не переношу. Простите, но из меня мать, как из вас непорочный дух. Во — вторых, я все — таки с "той" стороны. Сами знаете.
Он кивнул:
— Знаю. Ну и ладно, да? Я детей тоже не особо… Нет и нет. Давай, может… Поедем в Центр, проветримся?
И ровно в момент, когда громоздкий черный фургон шоркнул колесами по плитам, отьезжая от здания медицинской точки, из — за поворота змеями выползли еще два — плоских, легких и невзрачно — серых. Один из фургонов притормозил у сияющей стены, прямо у входа в Корпус Е Пятьдесят Один. Второй же двинулся вслед за фургоном Дэнниса.
Мягко, ровно и почти бесшумно. Крадучись, как хищник, преследующий добычу…
Глава 13
Домой вернулись они поздно, Ортан закатился за горы, его место занял Дилес, прогнав дневную жару и пыль уходящего лета.
Уставшая за день Лайса задремала прямо в фургоне, уронив черно — белую голову на плечо Тирона, мужчине пришлось вести неповоротливый транспорт осторожно, стараясь не потревожить нервный, поверхностный сон девушки. Спала она неглубоко, крепко сжав пальцами пакет с конфетами и сливочными вафлями.
Затормозив у входа, Дэннис еще долго не решался пошевелиться, осторожно просунув ладонь под щеку Лайсы, задержал собственное дыхание, стараясь запомнить дыхание спящей любовницы, которое сейчас плавало на его ладони.