Страница 32 из 52
Рори появилась в моем офисе рано утром. Чем крайне меня удивила. Я думал, она пробудет в палате Богдана, пока тот не придет в себя. А тут…
С трудом погасил зарождающуюся где-то внутри злость на нее. Наверное, у нее все же были причины молчать о Лие. Но осознание того, что все это время Рори знала, где живет моя жена, отдавало горечью. А иначе зачем еще Лия стала бы ей писать?
— Как тебе все удалось? — Невестка присела в кресло напротив, закинув ногу на ногу и деловито вздернув бровь. На ее скуле красовался синяк. Я крепче сжал кулаки от досады. Кожа Авроры была настолько бледной, что даже цвет гематомы виделся ярко-фиолетовым, а не синим.
— Все сложно, — я вздохнул, провел пятерней по волосам, — но ты сделала то, на что не решался сначала брат, а потом и я. Я… я недавно узнал о причастности отца, потом предположил, что в смерти Богдана тоже виноват он. Тогда я и помыслить не мог, что Бо жив.
— Но ты все равно молчал? — хмыкнула она.
— Я просто зашел с другой стороны. Я люблю отца, Рори, и все это для меня тяжело. Да, люблю меньше, чем мать, и не буду скрывать этого, но также меньше, чем братьев. Гибель Богдана я ему не простил. — Так же как и обман с Максимовыми и Лию. Виноват в том, что упустил ее, был лишь я. Но так просто было скинуть это на кого-то… ведь если бы не идиотские условия отца… — А потому начал работать над его отстранением от дела. Месяц за месяцем лишая его поддержки влиятельных знакомых, переманивая на свою сторону его личных бойцов.
— Где он сейчас?
— В клинике.
— И?
— Мне есть за что его посадить, не за смерть первого мужа матери. И даже не за вчерашнюю попытку убийства, там уже все концы в воду. Мужчины, которого ты вчера видела, нет в живых…
— Откуда ты? Я же тебе не гово…
— Мама сказала. Так вот, я могу его посадить, но, честно признаюсь, не хочу. Потому надеюсь, что он выберет другой вариант.
— Какой?
— Закрытая клиника, из которой его просто так не выпустят.
— Господи, — она растерла лицо ладонями, — как же у вас все… — она осеклась, часто задышала, а затем и вовсе меня огорошила: — Я уеду.
— Что?
— Ты забыл? У меня отпуск. Ты сам меня в него отправил и обещал не запустить мои рестораны. Так что разбирайтесь тут сами. Все, что могла, я сделала. Яне Юрьевне вроде лучше. Хотя… я даже не хочу представлять, каково ей…
Аврора резко поднялась со стула и крутанулась на пятках.
— А как же Богдан? — на этот раз вздернул брови я, взглянув на невестку по-новому.
Лию она от меня скрывала. Теперь и от воскресшего Богдана сбегает.
— С Богданом все хорошо, ну или будет хорошо. — Она пожала плечами. — У вас сейчас, наверное, много бумажных проволочек будет по его воскрешению, но я уверена, уж ты-то придумаешь что-нибудь. Только одна просьба. Оформи нам с ним развод.
— Ты уверена?
— Как никогда, — серьезно произнесла она и быстро направилась к выходу.
Если бы не моя злость на нее, я бы не послушал ее, ратуя за счастье брата, да и ее самой. Ведь знал же, как она его любила, но… Но именно сегодня я мстительно пожелал ей удачи и решил: пускай разбираются сами. Мне найти Лию никто не помог. И это грызло. Чертовски грызло меня изнутри.
— Хотя… — я усмехнулся и потер глаза.
Слишком хотелось спать. Ведь это именно Аврора натолкнула меня и на то, что Лия жива, и потом на ее фотографию в сети. Вот же шпионка доморощенная. Как же легко искать, когда знаешь кого и где.
В итоге Аврора улетела в Китай. Я удивился, что не в Антарктиду, ведь понятно же, что она хотела быть как можно дальше от Богдана. Сам же брат, когда мы восстановили ему все права и документы, придумав идиотскую сказочку с работой на органы, переписал почти все свое имущество на Аврору. Точнее, свои акции в семейном ресторанном бизнесе, что достались ему от отца.
Не знаю, надеялся он произвести этим впечатление на свою бывшую жену или же просто окончательно лишился мозгов, но ничего у него не вышло. Аврора просидела в Китае больше месяца и, кажется, не собиралась возвращаться даже на работу, тогда брат сам отчалил в азиатскую страну следом за ней.
Поиски Лии за это время замерли на мертвой точке. Сим-карта оказалась зарегистрирована на какую-то бабульку из провинциального городка. Естественно, Антон отправился туда вместе со своими людьми, но на Лию так и не вышел. Та бабулька понятия не имела, как у кого-то могла оказаться ее сим-карта, да еще и такая малюсенькая. Видимо, женщина до этого если и видела сим-карты, то только большого формата, для старых кнопочных телефонов.
С отцом же оставался один непроясненный вопрос, а именно его личные счета, о паре из которых я только недавно узнал. И это был минус мне. Так что отец все еще мог кого-нибудь подкупить, но пока он боялся компромата. Все же в тюрьму попасть он не горел желанием. Но и мне навстречу идти не хотел.
— Сначала приведи ко мне Яну, — артачился он. — А потом проси, что хочешь.
Я бы не пошел у него на поводу, если бы не сама мама. Она тоже хотела с ним встретиться. А потому я впервые воспользовался камерой, находящейся в его палате. Лишь для того, чтобы не бояться за маму, потому что отец был слишком спокоен в последнее время. Словно сдался. И в это совершенно не верилось, а скорее, наоборот, напоминало затишье перед бурей.
Запись выводилась мне на телефон, и я даже звук включать не стал, стараясь не переходить черту. Все же это их личное дело, их отношения. Но когда мама начала кричать, а затем размахивать руками, я все же включил звук. И то, что я услышал, разнесло меня на ошметки.
Они говорили о Лие. Мама подбежала к отцу, начала затыкать ему рот, он же валил ее правдой о том, как нанял каких-то хачей изнасиловать и избить мою Кнопку, чтобы я ее больше никогда не захотел, а она осознала раз и навсегда свое место, а затем отец отправил уже своих людей, чтобы не осталось свидетелей. Он отшвырнул маму и грубо произнес:
— Увы, от девки избавились еще до приезда моих ребят.
— Замолчи!
— Зато мне есть чем гордиться. Сильного сына вырастил. Даже меня как лихо сделал, и никто ему мешать теперь не будет.
Отец рассмеялся, мама начала что-то кричать, потом даже бросалась чем-то в него, а я просто оглох и никак не понимал, зачем… зачем я это все услышал. Лия была жива, отец ошибался, и, судя по всему, Кнопке удалось спастись, потому она и сбежала. И те самые деньги… Ее не ограбили, она просто ими откупилась. Надеюсь, что откупилась.
Но как же я не хотел слышать этот разговор. Зачем? Зачем я вообще включил звук на видео? Хотя у меня была определенная цель, точнее причина: я опасался за маму. Я никак не мог просчитать, что было на уме у отца, а потому боялся. Потому заранее подготовился к их встрече и был готов к тому, чтобы забрать маму от него в любой момент. Но я совершенно не был готов к тому, что услышал сейчас.
Я не понимал, зачем он рассказал это матери. Чего хотел добиться от нее? Или же это все было заранее продумано и рассчитано именно на меня?
Я не понимал. Совершенно ничего не понимал.
Меня впервые в жизни настолько сильно сорвало. Перед глазами стояла пелена. В ушах был лишь глухой звон. А сознание затмевала лишь страшная, жуткая, совершенно нездоровая и неадекватная ярость. Я больше ничего не слушал, что еще говорил отец матери, что она отвечала ему, размазывая слезы по щекам. Я просто смотрел в экран телефона и все крепче и крепче его сжимал, представляя, что в руках у меня не новомодный девайс, а шея родного отца, потому что именно так мне хотелось сжимать ее.
Что я и проделал, стоило только маме выйти из его палаты. Я забежал туда и закрылся изнутри: да, у отца была и такая роскошь, помимо замка с другой стороны, еще и щеколда.
Я сорвался, сам себя не помня. Я и правда не помнил и не соображал. Чувствовал лишь раздирающую душу ярость, боль и зверское желание крушить и ломать. Убивать. За Лию. За мою Кнопку, которая пострадала из-за меня. Лишь из-за меня. А я не уберег. Подставил. Не подумал даже о таком. Не рассчитал. И получил ножом в спину. Еще и от кого? Меня предал родной отец. За это я ненавидел его еще больше. Хотя казалось, что та сумасшедшая ярость выжгла меня полностью, не оставив ничего. Но ненависть все же была все те минуты, что я крепко сжимал его шею и смотрел ему в глаза, желая услышать ответ. За что?