Страница 1 из 18
Игорь Изборцев
Праздники Православной Церкви с подробным объяснением. Книга 1
Праздники
Блажени людие ведущие воекликновение:
Господи, во свете лица Твоего пойдут.
(Пс. 88, 16).
Праздник! Святое слово. Когда Бог осудил падшего человека возделывать землю, обремененную проклятием греха, и в поте лица своего есть хлеб свой, Он изрек человеку заповедь – праздновать субботу: «день же седьмый – суббота Господу Богу твоему». Это не значит только: один день отдыхай, человек, от трудов своих. Нет, это значить много более: неделю работал ты, человек, в заботе о земном приникая лицом к земле, твоей питательнице, – но в седьмой день воздвигни лицо твое от земли, обрати взоры свои к небу, к Богу Создателю твоему, и воспари к Нему благодарной душой. И тогда – оставь гнетущие тебя заботы; упразднись и от богатства и чести, и от нищеты и безчестия, и обратись к источнику жизни безсмертной – туда, где нет нужды, болезни, зла и неправды.
Это вековечный завет Божий человеку. Святая Церковь наша крепко хранить его, и все верные дети ее, все любящие Церковь, хранят его крепко и верно и любовно, потому что не могут не любить праздники, посвященные воспоминанию великих событий в Церкви Христовой.
Как бы мы, верующие, жили здесь без этих праздников, как бы пуста и безотрадна показалась нам жизнь, посреди всей ее суеты, посреди гнетущих забот, посреди нужды и неправды! А всякая душа «скорбящая, озлобленная, помощи и милости от Бога требующая», без праздника, – куда бы давалась, на чем бы отдохнула от своей отчаянной скорби? Всякую душу, как бы ни была она погружена – и в молву людскую, и в безмолвие одиночества, – праздник призывает петь песнь Вседержителю Богу.
Слово это понятно и сочувственно русскому человеку, с детства воспитанному в благочестивом обычай, с детства знающему церковь с ее праздниками. Русской человек всю свою жизнь, все свое рабочее время, привык размерять по праздникам церковным. Русская душа отдыхает и радуется в церковный праздник, и благо тому, кого благочестивые родители с детства приучили чтить праздник, с радостным чувством ждать его и услаждаться его освежающею и возвышающею силой. А Церковь наша своим богослужением так торжественно обставила не только великие праздники, но и таинственное ожидание их для верующих, что праздник сам собою постепенно вступает в душу, озаряя ее тихим светом благодати.
Весь год светится этот свет тому, кто привык ощущать его. Настает весной праздников праздник, Пасха Христова – и ему предшествует семь недель торжественного приготовления и ожидания – непрерывной цепью молитвенных созерцаний, таинственных воспоминаний и вдохновенных песнопений. Настает подлинно «царица времен, весна душам», как сказано в каноне на неделю св. Фомы. – За Пасхой идет ряд недель по Пасхе, посвященных Евангельским воспоминаниям, умиляющим душу, – до радостного Вознесения, на котором Церковь собрала подлинно и песнопения и звуки, исполненные светлой радости. Недолго за тем ждать цветущего праздника Пятидесятницы: «небеса поведают славу Божию», природа пышным расцветом своим призывает славить Бога во Святой Троице, и живые с усопшими соединяются в общей друг за друга молитве. Осень приводить великие дни Преображения, Успения, Рождества Богородицы, Воздвиженья и Покрова. И уже в начале зимы возникает в душе чаяние Введеньева дня, когда затеплится заря Рождества Христова и в церкви уже слышится тихое пение: «Христос раждается!» Ждем сочельника, – и чему уподобить торжественную тишину этого дня, исполненного, от царских часов до вечерни и всенощной, таинственных образов, пророчеств и песнопений! Знают эти дни все церковные люди, кто стаивал в трепетном ожидании первой вечерней стихиры: «приидите, возрадуемся Господеви, настоящую тайну сказующе».
Вслед за Рождеством – Богоявление со своим торжественным сочельником, – Сретение, Благовещение, уже озаряемое дальним сиянием Пасхи.
Многим людям, принадлежащим к Церкви, но не имеющим живой связи с нею и с ее Богослужением, странно и непонятно кажется – радостное ожидание Великого Поста. Но церковный человек стремится к нему как к источнику живой воды в пустыне, и жаждет ощутить в нем тишину, среди житейского шума. Открывается постная Триодь, наступает неделя Мытаря и Фарисея, предвестница поста, и уже видятся вдали отблески первой зари Воскресения.
С раннего утра в чистый понедельник уже ощущается тихое веяние Великого Поста. Какая тишина в Московских улицах и переулках, и в свежем, чистом весеннем воздухе, какой гармонией звучат серебристые переборы колоколов, отовсюду зовущих к утрени! Войдешь в любую церковь – она наполнена, и в какой тишине стоять всюду первые говельщики. Зачинается что-то торжественное всюду – и православный человек ждет, когда за вечерней потекут умилительные песни великого Канона и послышатся давно не слышанные тихие, величественные напевы ирмосов: «Помощник и Покровитель».
Каждая неделя затем – новая ступень восхождения к великому празднику. Ждать этого праздника, переживая день за днем возвышенные богослужения страстной недели – и, наконец, вступить в час светлой полуночи: – счастлив, кому знакомы эти ощущения, кого они переносят светлым воспоминанием в дальние годы цветущего, невинного детства.
Такова благословенная цепь праздников, связующая из года в год жизнь христианина в церкви. Но в течение года и на каждой неделе сияет верующей душе – день Воскресный. Утомленный шестидневной суетой и заботой, жаждет человек вечера субботы – и вот, опять раскрывается пред ним священная поэма субботы – на воскресной всенощной: торжественное начало вечерни, голосами природы призывающее славить Господа, – потом осмогласие воскресных стихир, и вечерняя песнь на солнечном закате; – потом, в сумраке и тишине молитвы и возвышенные образы псалмов Давидовых; потом в сиянии света громкие торжественные песни Воскресения, с детства радующие слух верного сына Церкви, и на каноне чудные песни ирмосов на 8 гласов, один другого благозвучнее, один другого торжественнее, все издавна знакомые слуху, все неизменно умиляющие душу…
Так совершается венец лета в церкви и в жизни православного христианина. Истинно блаженны люди, ведущие воскликновение в праздниках церковных.
К. П. Победоносцев
Рождество Пресвятой Богородицы
8 (21) сентября
Когда в семье рождается ребенок, то радуются родители, радуются и все окружающие. Радуются потому, что новый человек родился в мир. Радуются, хотя и не знают, каким вырастет это дитя и что несет оно с собой в мир – внесет ли добро или зло, будет ли чадом света или чадом тьмы. Люди радуются рождению нового человека, ибо надеются на то, что каждый человек должен внести в мир добро.
Когда в семье престарелых Иоакима и Анны родилась дочь Мария, то радовались родители и все близкие к ним. Радовались не только потому, что теперь снято было поношение с их семьи, ибо в древности отсутствие детей считалось за великий позор, но и потому, что, как было им возвещено, через их дочь даровано будет миру спасение.
Теперь же этому событию радуется весь христианский мир, ибо в этот день родилась Пречистая Дева Мария, – Невместимого Бога во чреве вместившая и радость миру родившая.
Само событие это было предопределено еще на заре человеческой истории. Когда через праматерь Еву первозданная чета впала в грех, тогда, после праведного суда Божия над прародителями, было дано от Бога и обетование, что через женщину же придет в мир и спасение: Семя жены сотрет главу змия (см.: Быт. 3, 15).
Это обетование Божие о спасении человеческого рода всегда хранилось в памяти древних народов. Особенно свято оно сохранялось в богоизбранном народе израильском, ибо именно родоначальнику его – праведному Аврааму Господь обещал, что благословятся в семени его все племена земные (Быт. 22, 18). Но от кого же именно и когда должен был родиться Спаситель? Ожидали, что Спаситель (по-еврейски – Мессия) произойдет от рода славного царя Давида. Но династия рода Давидова давно уже не правила страной. Потомки царя-героя жили в безвестности, как простые люди, и никто из них не мечтал когда-либо сидеть на престоле иудейских царей. Да это было и невозможно, ибо после возвращения из плена вавилонского страна долгое время находилась под властью то персидских, то греческих, то сирийских царей. Одно время, когда Иудея вышла из-под власти поработителей, ею правили цари из династии народных героев Маккавеев. Потом она снова попала в зависимость. В тот период, о котором сейчас идет речь, Иудея находилась в полной зависимости от Рима и во Святом Городе Иерусалиме, в славной столице царя Давида, сидел на царском троне ставленник ненавистных поработителей-римлян Ирод, ненавидимый народом как чужеземец, как узурпатор и вместе с тем как жестокий, кровожадный правитель.