Страница 15 из 19
Если до февраля 1917 года азербайджанские деятели ограничивались требованиями создания соответствующих условий для свободного развития азербайджанской культуры и языка, отмены национальных ограничений, то уже в марте 1917 года, в обстановке подъема освободительной борьбы во всех российских колониях, они выступили за политическое конституирование азербайджанцев как самобытной нации, за территориальную автономию Азербайджана в рамках Российского государства.
Следовательно, с победой февральской революции Азербайджанское национальное движение вступило в качественно новый этап своего развития: от постановки и решения проблем в основном национально-культурного характера, от теоретических дискуссий и споров на страницах печати оно перешло к активным политическим действиям, призванным обеспечить азербайджанскую нацию государственным организмом в форме национально-территориальной автономии.
Вместе с тем, углубление политического характера движения отнюдь не снимало актуальности культурно-языковой проблематики, которая все более тесно увязывалась с социально-политическими задачами. 9 марта 1917 г. по решению Временного правительства наместничество на Кавказе было ликвидировано, и в целях "установления нового порядка и устройства Закавказского края" образован Особый Закавказский комитет (ОЗАКОМ), в состав которого вошли члены IV Государственной думы: Б.Харламов (председатель), М. Пападжанов, М.Ю. Джафаров, А. Чхенкели и К. Абашидзе. ОЗАКОМ непосредственно подчинялся Временному правительству и был уполномочен вести все гражданские дела в Закавказье.
12 апреля 1917 г. ОЗАКОМ обратился к населению Закавказья с воззванием об установлении в крае «нового порядка на основах, всенародно объявленных 6 марта с.г. Временным правительством, и в соответствии с местными условиями и нуждами». ОЗАКОМ намеревался в ближайшем будущем обеспечить осуществление свободы совести с привлечением местных общественных сил для управления краем, реорганизовать общественное городское самоуправление и принять меры к скорейшему введению земства на широких демократических началах, ввести выборный мировой суд и преобразовать крайне неудовлетворительные сельские суды. Далее в воззвании отмечалось, что «вопросы, имеющие общегосударственное значение, как-то: национальный, церковный, аграрный и рабочий – могут получить окончательное разрешение лишь в Учредительном собрании». Война должна была продолжаться, налоги и пошлины должны были по-прежнему вноситься, запрещался захват земель крестьянами и т.д.70
ОЗАКОМ не выполнил даже этих минимальных обещаний, провозглашенных в данном воззвании. При правлении этого органа остались без изменений суды и ведомства в Закавказье, а в школах и учреждениях края в принудительном порядке сохранялся русский язык, что окончательно подорвало позиции ОЗАКОМа, и так не пользовавшегося особым авторитетом среди населения. В конечном итоге ОЗАКОМ, не имевший законодательной функции и не обладавший необходимой силой, не смог разрешить ни одну из важных проблем региона и превратился в один из многочисленных комитетов и организаций, возникших сразу после революции на Закавказье и вынужден был разделять с ними власть на местах.
После февральских событий в Азербайджане, как и на всей территории бывшей империи, на волне подъема национально-освободительного движения стали возникать организации и партии различного политического и идеологического направления. Большинство из этих партий в силу слабости своих организационных структур и социальной базы вскоре прекратили свое существование, не оставив сколь-нибудь значительного следа в истории национального движения. Подобная участь, например, постигла партии «Иршад» и «Фиркаш-Мамедлы», созданные, соответственно, в Иреване и Гяндже.71 Однако, несмотря на скоротечность деятельности этих партий, само их появление свидетельствовало о политическом пробуждении населения, что, в свою очередь, являлось одним из признаков активизации национального движения в Азербайджане.
После февральской революции вышла из подполья партия «Мусават», которая в этот момент находилась в состоянии перехода от небольшой строго законспирированной группы к массовой партии.
Партия «Мусават» была образована в условиях строжайшей конспирации в 1911 году. Учредителями "Мусавата" являлись М.Э. Расулзаде, А. Казымзаде, К.В. Микаилзаде и Г. Шарифзаде, в большинстве своем бывшие члены «Гуммета». В декларации, принятой в связи с образованием «Мусавата», отмечалось, что «будучи властителем на таких громадных частях света, как Азия, Европа и Африка, ислам ныне разбился на мелкие части, а мусульманские государства стали в руках иностранцев игрушкой и народы наши изнывают от влияния и угнетения иностранцев».72 Поэтому, партия провозглашала своей целью «объединение всех разрозненных сил мусульманского мира и защиту национальных и человеческих прав мусульман для возвращения былой славы народу ислама».73
Первая программа «Мусавата», составленная вскоре после образования партии, содержала 8 пунктов:
«1. Объединение всех мусульманских народов без различия нации и религиозных толков.
2. Восстановление утраченной независимости мусульманских стран.
3. Оказывание моральной и материальной помощи мусульманским странам, борющимся за сохранение или восстановление независимости.
4. Помощь развитию оборонительных и наступательных сил мусульманских народов и стран.
5. Устранение всех преград, препятствующих распространению этой идеи.
6. Установление связи с партиями, стремящимися к объединению и прогрессу мусульман.
7. Установление по мере надобности связи и обмена мнений с иностранными партиями, ставящими своей задачей благоденствие и прогресс человечества.
8. Усиление средств борьбы за существование мусульман и развитие их торговли, промыслов и, вообще, экономической жизни».74
Как видно, красной нитью через всю программу проходила идея единения мусульманских народов. В этот период «Мусават» был далек от национальной идеи и претендовал на роль общероссийской мусульманской организации, что подтверждается содержанием первых программных документов партии. В них открыто подчеркивается стремление партии «организовать свои отделения во всех концах Российской империи».75 По своей политической доктрине «Мусават» в начальный период своего существования являлся в некоторой степени преемником «Дифаи». Неслучайно и то, что многие бывшие руководители и члены этой организации впоследствии вступили в «Мусават». Приверженность первой программы «Мусавата» к идеям исламской солидарности и единения была обусловлена как особенностями развития Азербайджанского национального движения, так и тогдашней ситуацией на международной арене.
Стремление азербайджанцев к освобождению от колониального гнета наталкивалось на растущую агрессивность русского империализма, в планы которого отнюдь не входило освобождение угнетенных народов. Силы в этой борьбе были слишком неравными. Поэтому основатели партии «Мусават» будучи политическими реалистами ясно осознавали, что в подобной обстановке без мощной внешней поддержки и союзников трудно рассчитывать на победу в национально-освободительной борьбе.
В тот момент такой поддержкой мог служить лишь взаимопомощь и взаимодействие мусульманских народов, расселенных в Российской империи и за ее пределами. Тем более, что перед этими народами стояла идентичная задача – покончить с насилием европейских держав и добиться национального освобождения.
В этом контексте становится вполне логичным, почему в первой программе «Мусавата» идеи исламского единения имели приоритет над собственно национальными идеями, хотя нельзя говорить о полном отсутствии последних в теории и практике национального движения в этот период, т.к. национальные идеи в форме тюркизма появились в азербайджанской общественной мысли уже в первые годы XX столетия.
70
Сеф С.Е. Революция 1917 г. в Закавказье (Документы, материалы). Тифлис, 1927. С. 80-81.
71
Беленький С. и Манвелов А. Революция 1917 года в Азербайджане (хроника событий). Баку, 1927. С. 33.
72
Гусейнов М.Д. Тюркская демократическая партия федералистов "Мусават" в прошлом и настоящем. Баку, 1927, с.71.
73
Там же. С. 73.
74
Гусейнов М.Д. Тюркская демократическая партия федералистов “Мусават” в прошлом и настоящем. С. 73.
75
Там же.