Стальная империя

Все броненосцы и крейсера требовались в Атлантике, не сегодня и не завтра, а еще неделю тому назад… Четыре оставшихся у него исправных броненосца ничего не могли противопоставить даже не русским, а дефилирующей перед ним германской армаде.

— Мой венценосный брат, — вздернул подбородок принц, — обеспокоен вероятностью того, что с уходом основной части Балтийской Эскадры русские займут Борнхольм по праву победителя. Это было бы абсолютно неприемлемо для Германии. Мы вынуждены взять безопасность Балтики в свои собственные руки.

— Я должен посоветоваться с Адмиралтейством, — усомнился адмирал.

— Разумеется, — просиял принц, — время пока есть. Русские сейчас занимают Либаву и Мемель, проводят разминирование, вряд ли их броненосцы появятся здесь раньше, чем через неделю. Да и нашим войскам, призванным обеспечить безопасность Борнхольма, нужно время для погрузки на транспорты. Но я бы не рекомендовал вам медлить, мой адмирал: кто знает, как скоро здесь могут появиться, к примеру, русские U-боты. Согласитесь, цивилизованная Германия в качестве гаранта безопасности этого острова будет более хорошим вариантом, чем варварская Московия.

Сутки спустя Лондон.

— Итак, господа, надеюсь вы все в курсе «благородного» предложения нашего дорогого кузена?

— Сжечь. Сначала послание, а потом и Вильгельмсхафен! Этот солдафон…

— Солдафон? Ты уверен, Уильям, что он действительно солдафон, паяц, неврастеник, трус и заслуживает массы других эпитетов, которыми мы награждали его все эти годы? Алан?

Джентльмен с плохо запоминающимся лицом, которого Его Величество назвал Аланом, встал.

— Мне хотелось бы напомнить, господа, из чего выросла вся эта… непростая ситуация. Из той самой карты с нанесенными на ней стрелами русских ударов по Индии, которую агенты кайзера, якобы, выкрали у русских и, разумеется, совершенно случайно, ознакомили с ней наших людей.

— Но царь тянул по указанным направлениям железные дороги, сосредотачивал запасы и войсковые группировки…

— Как выяснилось, совершенно оборонительного характера. А железные дороги перевозили в основном хозяйственные грузы. Масштабный, гениальный по замыслу и исполнению бизнес-проект, не уступающий Транссибирской Магистрали, знаете ли. Но я продолжу. После этого Вилли резко идет навстречу царю в вопросах промышленного сотрудничества и что более интересно, в перевооружении его армии и флота. Причем не только за деньги, но и за существенные территориальные и политические уступки, с немалой прибылью. В дополнение к этому, на вооружении царя внезапно оказываются орудия германского калибра, превосходящие старые крупповские девятидюймовки не на одно, а на два поколения. На флот кайзера они начинают поступать только сейчас.

— Эти русские девятидюймовки — всего лишь перестволенные старые, — заметил новый Третий Лорд Адмиралтейства, сменивший несчастного Уолтера Мэя. — Хотя, надо признаться, эффект от их модернизации впечатляющ. Джек был прав: русские преподнесли нам весьма неприятный сюрприз.

— И Вы полагаете, что проект качественного повышения боевых возможностей за столь малую цену русские придумали сами? — поднял бровь Алан. — Честно говоря, в инженеров Круппа, десятилетиями работающих именно с этим калибром, я верю больше.

Несколько весьма уважаемых британских промышленников, присутствующих на совещании, по неписаному, но никем не оспариваемому праву переглянулись и кивнули. Мистер Алан продолжил.

— Далее — турбины, ставшие столь неприятным сюрпризом для нас и японцев. Тише, Джек, теперь мы все знаем, что ты был прав, а мы нет. Полагаю, господа из АЭГ и Сименса сами не ожидали подобного эффекта, а когда поняли, что именно сотворили… Вот тогда они пошли нам навстречу, «испугавшись» и задержав передачу русским большей части оснащенных этими турбинами кораблей, приберегая их для себя. Для этого самого момента.

— И самоходные мины, — вздохнул лорд Керзон-Хау, которого этот вопрос коснулся особенно неприятным образом. — Их керосиновые «Уайтхеды» шли возмутительно далеко, большинство наших противоминных орудий на тех пятнадцати или даже двадцати кабельтовых, с которых русские производили пуск, были попросту неэффективными. И могу сказать, что немецкие легкие силы с недавних пор тоже отрабатывают залпы с дальних дистанций. А минные силы тевтонов достаточно многочисленны и беспрецедентно активны, они называют их «Черная прислуга», потому что всегда заняты, как Синдерелла из детской сказки.

— И их торпеды при этом не взрываются прямо в аппаратах, — добавил Третий Морской Лорд. — Как и русские. Замечу, русские импортируют именно из Германии эту дьявольскую перекись, стоившую нам одиннадцати светлых голов. Правда, мы отследили только одну небольшую партию, но в том, что русские пользуются именно немецкой перекисью, у меня лично сомнений нет. Возможно, тевтоны знают какой-то секрет…

— И это тоже. Но особенно интересны результаты расследования истории подброшенного нам угольщика с адскими машинами.

Джентльмены нахмурились: этот случай единодушно воспринимался всеми как абсолютно нерыцарский способ ведения войны.

— Тринитротолуол для адских машин, как оказалось, тоже был не русского, а немецкого производства. Разумеется, немецкую взрывчатку русские также закупали — их собственная химическая промышленность слишком слаба. Но взрыватели полностью отличаются по конструкции от обычных русских взрывателей Бринка и напоминают немецкие.

— Русские просто за-заметают следы!

— Не исключено. Но клейма на взрывателях спилены очень тщательно. Правда, мы обратились к мистеру Вуду из Америки. Он великолепный экспериментатор в области физики и весьма изобретательный молодой человек, знаете ли. Так вот, разглядывая предоставленный образец в поляризованных ультрафиолетовых лучах, что является новым словом в научной криминалистике, он умудрился частично восстановить клеймо. Изображение, разумеется, нечеткое, но, я думаю, все его узнают, — представитель разведки пустил по кругу несколько фотографий.

— Джерри, — прорычал лорд Керзон-Хау. — Чертовы джерри! (*)

— Вряд ли русские были в курсе идей, которые могут прийти в безумную голову мистера Вуда, — пожал плечами разведчик, — да и немцы тоже. С точки зрения традиционного подхода, эти спиленные клейма невосстановимы. И еще один интересный нюанс. Угольщик, который мы захватили, хоть и ходил под русским торговым флагом, принадлежал немецким подданным. И его шкипер, тоже немец, взяв подряд на доставку угля в Либаву, сначала «забыл» в Ростоке коносаменты, а потом, когда русские решили закрыть на это глаза, начал апеллировать к орднунгу. И продержал свою калошу в Либаве до тех пор, пока не стало слишком поздно. А потом исчез.

— Это интересно, но…

— Есть еще кое-что. Мистер Розенберг, так некстати построивший в Уругвае угольную станцию, позволившую русским оторваться от нас и сыгравшую фатальную роль в наших дальневосточных усилиях, говорил о себе как о еврее, уроженце Одессы. Мы послали в Россию одного из наших молодых перспективных сотрудников, также одессита по рождению… И никто из местной общины не смог опознать по фотокарточке некоего Мордухая Розенберга, отправившегося искать счастья за океан пятнадцать лет назад. Более того, после продажи мистером Розенбергом терминала людям кайзера и исчезновения, мы тщательно исследовали его жизнь в Уругвае. Он посещал местный молельный дом, тщательно соблюдал субботы… Но по воскресеньям, сразу после окончания шаббата, неизменно приходил в один малоизвестный ресторанчик, содержателем которого был немец, и постоянно заказывал себе пиво с сосисками и тушеной капустой. Со свиными сосисками, джентльмены!

— О-о-о.

Это было чисто британское, до ужаса аристократические «О», выражающее настолько много смыслов, сколько иным народам не выразить и в обширном философском трактате. Особенно, когда это «О» является хоровым.

— А Гавайи?

— Мистер Кац, уроженец не Одессы, а Жмеринки, построивший аналогичный терминал в бухте Перл-Харбор и ведущий переговоры о продаже своего предприятия Правительству САСШ, не позиционирует себя в качестве ревнителя кашрута, отговариваясь тем, что свинина — основа мясного рациона гавайцев. Наряду с угольными, нефтяным, двумя грузовыми и пассажирским причалами, он завел неподалеку маленький, но имеющий тенденцию к расширению пивной заводик и продавать его не собирается, ведь американские военные моряки любят пиво…