Демон против правил

– О! Это что, кровь? – удивился Бочоро, глядя на багровые капли на своей ладони. Только затем он заметил следы еще и на рубашке. – Ваш отец утверждал, что он очень смирный.

– Так и есть, – ответила Витория, испытав внезапную потребность защитить честь безупречного раба, действительно не сделавшего ничего предосудительного, если не считать врожденного несоответствия ее представлениям о рабах. Поэтому она взяла всю вину на себя, заявив: – Я развлекалась.

– Что ж, понимаю. У этого мальчика удивительный язык, – внезапно сказал Бочоро, схватив Экатора за подбородок, чтобы посмотреть в его бесстрастные глаза.

Витория поморщилась, стараясь не понимать сути разговора. Куда больше ее удивляло, что раб, недавно ухитрившийся показать ей поистине обиженное лицо, теперь даже бровью не повел.

– Только он уже был моей собственностью, а значит вы должны заплатить за его использование.

– Я у вас его выкуплю целиком! – выпалила Витория, видя, как этот гад беззастенчиво лапает парня прямо у нее в гостиной.

– Но я не хочу его продавать! – возмутился Бочоро. – Сами посудите, он уникален, при этом хорошо воспитан и…

Мужчина присвистнул.

– Экатор, сядь! – рявкнула Витория.

Раб послушно опустился на прежнее место.

– Я не спрашиваю, насколько он хорош, я требую, чтобы вы назвали цену! – заявила Витория, чувствуя, что она точно в ответе за этого раба, и отдавать его вот этому человеку она, по меньшей мере, не хочет.

– Мое удовольствие не может иметь цену, – рассмеялся Бочоро и тут же приказал: – Встань!

Его кукла тоже вскочила с места. Экатор же поднялся мягко, плавно и неспешно, словно рабовладелец рядом не был угрозой. По крайней мере, именно так его воспринимала Витория, хотя ей этот человек не мог сделать совершенно ничего.

– Сядь! – тут же рявкнула Витория.

Кукла шлепнулась обратно.

– Только посмей, – прошипел Бочоро Экатору в самое ухо.

Раб посмотрел на Виторию – злую, выпиливающую в нем дыру – и вдруг очень тихо произнес:

– Госпожа, пожалуйста.

И тут Витория поняла, что ведет себя ничуть не лучше этого гада в желтом халатике. Соревноваться, кого послушает раб – последнее, что вообще может делать вменяемый человек.

– Кто позволил тебе говорить? – вскрикнул Бочоро и хотел было ударить раба кулаком, но тут-то Витория точно знала, что делать.

Используя печать перемещения, она в долю секунды преодолела комнату и с хваткой тренированного бойца поймала руку рабовладельца, сжимая его запястье, так и не дав коснуться виска Экатора, который каким-то чудом даже тут смог остаться равнодушным к происходящему.

– Я позволила ему говорить, – четко заявила она.

– Вы вообще в курсе, что осознанная речь усиливает волю? – спросил Бочоро, пытаясь вырвать руку, но хватка боевой магессы была слишком сильна.

Пальцы Витории сжались крепче. Еще немного и под ними захрустели бы кости, так сильно она была зла на этого человека.

– Я сама разберусь со своим рабом.

– Моим рабом, – напомнил Бочоро и беззастенчиво ударил Виторию по руке, чтобы освободиться.

Она могла это остановить. Могла даже скрутить работорговца узлом. Он маг, но подавить его сопротивление одной печатью она могла легко, но что потом? Все это не изменит сути: прав на Экатора у нее нет.

– Послушайте, – уже спокойней начала Витория. – Он мне важен, как память об отце…

– И поэтому вы избили его в кровь? Не смешите меня! – рассмеялся Бочоро. – Ладно, не буду даже денег с вас брать, просто заберу его и все. Доброй вам ночи. Пошли за мной, – скомандовал он Экатору и пошел к двери, раб последовал за ним.

У Витории аж внутри все сжалось, словно у нее отобрали самую ценную вещь, хотя совсем недавно она хотела избавиться от раба, а теперь считала, что раз уж она начала за него отвечать, то должна идти до конца.

– Стойте! – крикнула она, бросившись внезапному гостю наперерез, чтобы не позволить покинуть дом. – Двух любых рабов в обмен на него.

– Не интересно, – фыркнул Бочоро, но задержался, давая понять, что поторговаться можно, при этом добавил: – Просто рабов у меня и у самого хватает, а чтобы таких необычных…

– Не знаю, кто и что вам о нем сказал, но разве что болтать умеет необычно, в остальном как все, только из-за болтовни мне он пригодится для разработки печатей. Когда еще получишь в руки демона, способного рассказать, какая цепь сильнее? – Она усмехнулась с видом прирожденной мучительницы, хотя такой никогда не была, и предложила: – Давайте двое любых рабов и это чудо вам на час. Убедитесь, что в нем нет ничего особенного, и выберете, что вам по душе.

– На ночь, – тут же заявил Бочоро.

– На час, на большее его не хватит, – хмыкнула Витория, надеясь, что раб поймет, что от него требуется. В то, что он захочет попасть в руки этого извращенца, ей не верилось, а значит, он просто обязан ей подыграть. Только раб бросил на нее почти возмущенный взгляд, но тут же опустил голову.

– Да вы просто не все знаете, – хохотнул Бочоро и приказал рабу. – Высунь язык.

Тот послушно открыл рот и показал острый кончик черного блестящего языка. Бочоро явно ожидал чего-то другого, схватил язык, дернул, но ничего кроме тихого глухого стона не получил.

– Но я же видел…

– С моим отцом глазам верить никак нельзя, – пожала плечами Витория. – Ну, так что? Берете его на час?

– Беру, только если я пойму, что он все же интересней простых рабов, сделки не будет!

Витория почти равнодушно пожала плечами, будто не сомневалась в исходе, хотя сама уже паниковала, понятия не имея, чем все это обернется.

«Вот и сам выберет, у кого остаться», – думала она и тут же злилась, понимая, что выбирать он не должен, не для раба это занятие.

– Только не бейте его, я планировала еще сегодня с ним поиграть. Меня веселит его идиотская болтовня.

Раб снова странно на нее посмотрел, но успел опустить глаза раньше, чем Бочоро это увидел.

– Бить мне есть кого, а этого я хочу трахнуть, может подложу под него свою девочку. Ты же любишь девочек?

Бочоро грубо схватил раба за подбородок и посмотрел Экатору в глаза. Те, мгновение назад возмущенные, совсем ничего не выражали, и на вопрос раб явно не спешил отвечать. Разумно, ему ведь приказали молчать, вот он и молчит. Бочоро ответа и не ждал, рассмеялся и потребовал:

– Предоставьте мне комнату.

– Экатор, отведи господина в одну из гостевых и выполни все его приказы, – велела Витория, чувствуя ужас от собственных слов.

Только законы работорговцев и их привычки стоит уважать, если хочешь отобрать у них раба.

– Да, госпожа, – спокойно ответил Экатор. – Идемте, господин.

Его спокойствие и совершенное безразличие Виторию пугали. Отцовский раб вел себя так, словно не понимал, что происходит, и не слышал ничего, кроме озвученного приказа.

«Выкрутится – найду для него дело при себе, нет – значит участь постельного раба его не смутит», – решила Витория, провожая взглядом мужчину с рабом и куклой, а сама почему-то вспоминала нежность его кожи, ощущением возникшую на ее пальцах, а затем кровавые следы, которые сама же и оставила.

– Он не может мыслить, думать, принимать решения, – устало прошептала Витория, оставшись одна, – а если может, то это уже не раб, а что-то другое…

Слово «что-то» ей не понравилось, но и «кем-то» она назвать его не могла. Думая и сомневаясь, она присела в кресло, закусила губу и вздрогнула, когда вниз спустился Бочоро, растерянный и разочарованный, как первокурсник академии, купивший свое первое красивое оружие и осознавший, что толку от него никакого.

– Вы были правы… своим глазам явно нельзя верить. Уж не знаю, как ваш отец это делал, но… впрочем, не важно. Я могу выбрать любых?

– Да, – легко ответила Витория, не представляя, что мог видеть этот маг и что успел сделать с рабом, если так разочаровался, но виду не подала, просто вызвала смотрителя и велела тому заняться этим делом.

– Оставьте бумаги, я их подпишу и отправлю вам завтра, слово мага, – говоря это, она подняла руку, изобразила из пальцев магический символ клятвы, просмотрела как в воздухе на краткий миг вспыхнула огненная руна, подтверждающая ее слова, а сама, сославшись на усталость от суетных дел, пошла наверх, скрылась из виду и перешла на бег.