Сказка на ночь

— Хочешь сказать, ты мог умереть? — еле двигаю губами.

— Я мог заразить тебя.

— Рустам, — судорожно выдыхаю. — Ты должен был сразу объяснить.

— Зачем? — дергает пояс моего халата, распахивает, обнажая тело, выразительно сжимает мои ягодицы. — Все под контролем. Теперь приступим к настоящему лечению.

Глава 10

— Подожди, — накрываю его ладони своими, старательно удерживаю. — Сбавь обороты. Сначала нам нужно поговорить.

— Я подыхаю, — хриплый голос обжигает, горящие черные глаза продирают насквозь, не оставляя никакой надежды сбросить порочный дурман. — Разве не хочешь меня спасти?

— Хочу, — нервно прикусываю нижнюю губу и отодвигаюсь от него, пробую держать дистанцию. — Но для начала надо обсудить важные вопросы.

— Что может быть важнее первой брачной ночи? — криво усмехается и подхватывает меня на руки, игнорируя протесты.

— Мы ведь еще не расписались, — хмурюсь. — Церемонию сорвали, поэтому мы пока даже не муж и жена. Ну официально. Понимаю, это чистая формальность.

— Документы я получил, — невозмутимо заключает Рустам.

— В каком смысле? — поражаюсь.

— В таком, когда свидетельство о регистрации брака уже находится в нашем новом особняке, — произносит ровно.

— Но как ты, — запинаюсь. — Как?!

Хотя признаюсь, у меня была мысль, что этот мужчина так просто дело не оставит и обязательно доведет все до конца.

— Я хотела красивую свадьбу.

— Будет, — уверенно заявляет он.

— А вдруг свадьба для нас плохая примета? — зябко веду плечами.

— Чушь, — одним махом развеивает опасения.

И укладывает меня на огромную кровать. Комнату рассмотреть не успеваю. Здесь царит полумрак, но оказавшись во власти Рустама, понимаю, мне сейчас совсем не до изучения интерьера.

— В следующий раз скажи мне, — выдаю с нажимом. — Если будет подобная ситуация, и ты решишь, что можешь погибнуть, пожалуйста, не надо оберегать меня от правды. Я всегда готова к любым поворотам. Я выдержу и постараюсь помочь.

— Идеальная супруга, — срывает халат и отбрасывает подальше.

— Рустам, — бормочу я, пробую ускользнуть. — Рустам!

Он устраивается между моими широко разведенными ногами, явно не собирается притормаживать и давать шанс отдышаться.

— Кто этот японец? — спрашиваю прерывисто. — Кто такой Джеро? Почему он одержим местью? Что между вами произошло?

— У тебя талант, — замечает вкрадчиво, трется щетиной о мою щеку, пробуждая волны голодных мурашек во всем теле.

— Какой? — роняю чуть слышно.

— Обламывать, — хмыкает Рустам и отстраняется, укладывается рядом, придвигая меня вплотную к себе. — Вспомни, как долго держала мои яйца в железных тисках, не давала приблизиться, всякий раз ускользала, оставляя наедине с диким стояком.

— Это случайно получалось, — дотрагиваюсь до своего мужчины, веду кончиками пальцев по широкой груди, ощущаю, как ладонь начинает покалывать, складывается впечатление, точно по руке пробегает электрический ток, разряд за разрядом, все сильнее.

Задерживаю дыхание. Растворяюсь в пылающей черноте темных глаз.

Боже. Что я творю? Сама провоцирую. Дразню. Распаляю. Но это чертовски затягивает. Держать зверя, управлять безумной и бешеной стихией, пока он позволяет.

— Джеро сказал, ты задолжал, — говорю тихо. — Кому?

— Только тебе, — выразительная ухмылка играет на идеально очерченных губах, во тьме хищный оскал кажется еще более порочным и пугающим.

Горячая ладонь накрывает мой живот, легко скользит ниже, проникает между бедрами, медленно поглаживает, заставляя меня выгнуться и простонать.

— Рустам, — отчаянно сопротивляюсь наваждению, пробую перехватить его запястье, пытаюсь остановить, но с тем же успехом можно рискнуть и угомонить ураган. — Я серьезно. Что за долг?

— Я решу этот вопрос, — следует ровный ответ.

— Не сомневаюсь, просто хочу понять суть. Между нами было много секретов прежде, теперь не желаю никаких тайн, — очень стараюсь не потерять остатки самообладания под обжигающими ласками. — Ты проходил обучение вместе с этим японцем? У вас был один учитель. Тот, кто дал вам новые имена? Джеро. Райден. Вы прежде дружили? Сражались вместе, а потом вас разделила судьба?

— Джеро не японец, — выдает холодно. — Метис. Грязная кровь. Ему никогда не занять то место, которое он желает.

— Грязная кровь? — напрягаюсь на этой фразе.

— Мы проходили обучение в закрытой школе. Обычно туда не принимают чужаков. Для тех, кто рожден в смешанном браке, тоже доступ закрыт. Но наш мастер смотрел на эти традиции под другим углом, сам выбирал достойных учеников. Ему нельзя было ничего приказать и многих это не устраивало. За пределами школы находится реальный мир. Джеро так и не оставил мечту все перестроить, добиться власти над кланом, который считал своим.

— Как это связано с твоим долгом?

— Нет никакого долга, — отрезает Рустам. — Люди из моего прошлого считают, будто способны требовать от меня что-то. Джеро один из них. Но вообще стервятников слетелось много. Часть из них я уже успокоил.

— Почему звучит как «упокоил»? — замечаю глухо.

— Я допустил ошибку, когда разрешил тебя похитить.

— Ты не разрешал, — нервно мотаю головой. — Ты не виноват…

— Виноват, — обрывает твердо. — Буду исправлять. Слишком много просчетов. Я не имею права на такие ошибки. Особенно сейчас, когда начинается настоящая война кланов и на сцене появляются новые игроки.

— Ты про людей из Азии?

— Да, — подтверждает мрачно. — Им оказалось мало Японии, желают завоевать новую территорию, уже давно засылают к нам своих людей, теперь и вовсе нанесли удар.

— Ясно, — судорожно выдыхаю. — Только все равно непонятно, что именно они хотят получить от тебя.

— Пойдем, — говорит Рустам, поднимается с кровати.

— Это вещь? — следую за ним. — Предмет?

— Сейчас поймешь.

Темный коридор приводит нас в просторную комнату без окон. Стены выкрашены в бордовый цвет. Черный пол и черный потолок создают такой мрачный эффект, что кажется будто попадаешь в коробку. Подсветка вверху и внизу создает мерцание повсюду. Сразу замечаю три возвышения в самом центре. Подхожу ближе и рассматриваю. Справа — меч, которым недавно орудовал Рустам. Слева — тоже меч. Однако выглядит он иначе, вроде и похож, отличаются лишь незначительные детали, только при взгляде на это оружие чувствую неясную тревогу. Посередине ничего не обнаруживаю. Пусто. Только кроваво-красная бархатная подушка.

— Здесь чего-то не хватает? — спрашиваю.

— Абсолютный баланс, — отвечает Рустам, подходит к своему мечу, накрывает рукоять пальцами, сжимает, а я не могу отвести взгляда от его раны, точнее от перебинтованной руки, сквозь белые полосы просачивается кровь, и мое сердце невольно сжимается.

Я чувствую эту боль остро. Явно. Как свою собственную. А еще мне кажется, Рустама сумели ранить лишь по той причине, что я была рядом. Я его единственная слабость.

— Бред, — отрывисто бросает он.

— Ты о чем?

— О твоих мыслях, — перехватывает мой взгляд и усмехается. — Я знаю, почему пропустил тот удар, и ты здесь совершенно не виновата.

— Откуда ты… — начинаю и замолкаю.

Он знает. Всегда. Ничего нельзя скрыть.

— Катана, — продолжает Рустам. — Японский меч. Ходили слухи, таким лезвием можно и танк разрубить на куски, человека и вовсе порезать легче, чем масло. Нарубишь на куски, сам не заметишь. Быстро. Точно. Четко.

— Ужас, — выдыхаю судорожно.

— Мой меч создал Масамунэ, — впервые отмечаю в его голосе некое благоговение. — Это оружие отличается особой прочностью. Перепутать мастера невозможно. Ему даже не было необходимость подписывать свои работы. Такой клинок нереально подделать.

— В чем секрет?

— Технология плавления стали, — отвечает, выпуская рукоять, ведет ладонью над лезвием, не дотрагивается, скользит по воздуху. — Никто так и не сумел повторить. Настоящий творец вкладывает душу. Искру, которую не заменить. Оживляет сталь.