Жестокая сказка

Моя девочка рвется в клетку. Жаждет приручить зверя.

Я усмехаюсь, постукиваю пальцами по подлокотникам кресла. Прикрываю глаза, считаю удары пополам с мгновениями.

Дверь распахивается. Слышатся осторожные шаги.

- Рустам? – ее голос ласкает горло изнутри.

Как нож ласкает. Нежно. Холодит.

- Я подумала над твоим предложением, - откашливается. – Ну по поводу «стать твоей до конца». Решила, нам все-таки стоит обсудить некоторые детали. Условия, скажем так. Мы должны заранее установить границы допустимого.

Она не сдается. Никогда. Забавляет и раздражает одновременно.

Поздно, принцесса.

Ты сделала выбор, когда переступила порог.

Моя.

Моя до конца.

Глава 68

Рустам возникает из ниоткуда. Будто сам Дьявол материализуется из густого сумрака, умело использует игру света и тени. Умом понимаю, он просто расположился в том огромном деревянном кресле, после резко поднялся и предстал передо мной в полный рост, сбивая с толку. Ничего мистического в его появлении нет и быть не может. Но ощущения все равно жуткие.

Первым делом надо попросить не пугать меня так. Не подкрадываться. Не скрываться в черноте. Не выбивать почву из-под ног. Не отбирать кислород.

Точно. Отличная идея. Попросить перестать быть самим собой.

Рустам Ахметов жестокий ублюдок. Безжалостный гад, не ведающий ни пощады, ни милости. Жадный до крови зверюга. Другим не будет. Никогда.

Но есть ведь и просто Рустам. Мой Рустам. Его сумею укротить.

Мой план перестает казаться хорошим. Вообще выветривается из головы. Мысли сбиваются в горящий клубок. Эмоции переполняют изнутри. Грудь жжет каленым железом.

Мужчина оказывается рядом в один миг. Сокращает расстояние между нами до неприличия. Слишком быстро и стремительно. Порывисто. Разом выбивает остатки дыхания.

О чем я хотела сказать? Обсудить… детали. Обговорить… условия. Да, точно, именно это и выразила пару секунд назад. Мы обязаны достичь компромисса насчет наших будущих взаимоотношений.

Никаких извращений. Это надо сразу озвучить. Хотя с учетом богатого опыта моего партнера, мне и в голову не придет назвать большую часть тех вещей, которые он наверняка испробовал.

Страшно вообразить, сколько у него было женщин. Особенно если настолько быстро и легко с ними сходится. Как с той бедной девушкой в гостинице. Он их всех, как будто щелкает. Взял свое и дальше пошел.

Хмурюсь и отступаю на шаг назад. Его губы кривятся в оскале. Назад отхожу.

А чего ты хотел? Думал, вспомню, приму чувства и сразу в объятья брошусь? Нет, я может еще не простила твои измены. И пусть тогда была почти рада той сцене в отеле. Только бы меня не трогал. Плевать хотела с кем развлекаешься. Но теперь… хм, если честно, и прежде радости оказалось гораздо меньше, чем я рассчитывала. Даже тогда, когда я искренне тебя ненавидела. Боялась. Презирала. Да, прозвучит глупо и безумно, однако ужасно сильно тянуло выцарапать твои бесстыжие глаза. И дикая боль изнутри продрала. Я разрыдалась как последняя идиотка. Слезы не удавалось остановить.

Ты трахал ее и смотрел на меня. Ржал и забавлялся. Придурок. Чего добивался? Думал, тоже посмеюсь? Разделю твое веселье? Больной подонок, вот ты кто.

И я больная. Точно больная. Если до сих пор тут нахожусь.

А маскарад? Твой чертов маскарад. Все эти розыгрыши с Графом. Наша первая ночь. Краденая. И потом тоже комедия разыгралась. Заставил неизвестного дружка надеть чужую маску, сам рядом встал. Путал меня, издевался. Принудил изменять. С самим собой. Разве так поступать нормально? Когда я сорвала ту проклятую железку, чудом удержалась, чтобы ногтями в твою наглую рожу не впиться. Желала разодрать до мяса, расцарапать, только бы запомнил, мечтала передать слабую часть собственной боли. Но сорвалась. Приласкала. Провела по родному лицу кончиками пальцев. Захмелела от захлестнувших меня чувств. И убить хочется, и зацеловать. Разве бывает так?

Я тебя узнала. По-настоящему. Узнала.

Жестокий. Безумный. Неудержимый. Неукротимый. Но мой. Только мой. Рустам. Мой Рустам. Никому не отдам. Даже тебе самому не позволю вновь спрятаться за образом морального урода.

- Подожди, - выставляю руки вперед, пытаясь остановить его приближение. – Нам нужно поговорить.

- Нет, - усмешка становится шире. – Не нужно.

Замок не заперт. Еще успею сбежать. Пожалуй, я поторопилась со своим решением. Не стоило действовать под влиянием порыва и подчиняться бредовой идее. Передо мной опасный хищник.

Я не готова. Никогда не буду готова делать то, чего он желает. Во всяком случае, в полной мере.

Тогда почему пришла? Понимала, куда иду и к кому. Знала, преступаю черту.

Бросаюсь на выход, не глядя и не оборачиваясь. Повинуюсь природному рефлексу. На краю сознания вспыхивает главное правило. Не убегай от зверя. Преклони колени.

Дверь захлопывается, обжигая спину холодом. Рустам умудряется закрыть проход в считанные мгновения, отнимая надежду на спасение. Загоняет в ловушку. Нависает мрачной скалой. Его взгляд устрашает. Горящий… и ледяной.

- Я не встану на колени, - мотаю головой, хватаюсь за ручку, отчаянно дергаю, верчу во все стороны, но без особого результата, механизм не поддается.

Черт возьми. Почему?! Он же просто закрыл дурацкую дверь, на замок не запирал, значит, я сумею отсюда выбраться.

Нет. Я ничего не сумею.

Пальцы забираются под ворот моего платья и раздирают плотную ткань на части, до самого низа разрывают. Потом наступает черед нижнего белья. Кружево очень быстро превращается в лохмотья.

- Ты пришла, - хрипло произносит Ахметов.

- А могла не прийти? – прикрываю грудь руками, шумно сглатываю. – Ты бы меня правда отпустил? Позволил бы отсюда уехать?

Он оставляет эти вопросы без ответа, обхватывает мои запястья и разводит в разные стороны, вдавливает в поверхность двери, точно распинает.

Я понимаю, что поступаю ненормально. Заявляюсь сюда и пытаюсь диктовать правила. Хочу броситься в объятья, но исключительно на своих условиях.

Так не будет. Лидер здесь один. Он не допустит вольностей. Подчиняйся до конца. Покоряйся, принимая роль послушной куклы.

Или нет?

Господи. Я его совсем не знаю. Мой мальчик давно вырос, превратился во взрослого мужчину. Чужой. Посторонний. Враг. Искуситель. Люцифер собственной персоной.

- Давай поговорим, - повторяю твердо. – Пожалуйста.

Опять тишина. Только взгляд красноречиво скользит по телу, и ощущение такое, словно по коже движется остро заточенный стальной клинок. От губ к горлу, по ключицам, еще ниже опускается, задевает враз напрягшиеся соски, исследует ребра, перемещается вниз по животу.

- Ты бы меня убил, - выпаливаю. – Если бы я вдруг решила принять предложение и уехать обратно домой… я бы не уехала. Верно? Ты скорее уничтожишь, чем отпустишь на волю то, что считаешь своей личной собственностью.

- А ты? – оглушает, будто выстрелом.

- Я тебя не держу.

Он срывает рубашку. Сдергивает брюки. Тоже оказывается голым. Железные мускулы перекатываются под гладкой смуглой кожей. Идеальное вылепленное тело выглядит будто ожившая скульптура.

Такой огромный. Везде.

- Чувствуешь? – спрашивает и подхватывает меня под попу, поднимает в воздухе и прижимает к себе, буквально впечатывает в каменные мышцы, заставляет обернуть крепкие бедра ногами. – Крючок.

Его громадный член утыкается в лоно. Обдает кипятком. Мощный и жилистый, обвитый набухшими венами, угрожающий. Раскаленный. Жуткий орган рвется в бой.

- Ты все умудряешься опошлить, - бормочу сдавленно.

- А ты по краю ходишь, - его губы настолько близко, что становится совсем невозможно дышать. – Я очень не советую называть мою женщину «собственность». Только я так могу. Остальным запрещается. Даже тебе.

Глава 69

Крупные ладони сминают мои ягодицы, притягивают плотнее, хотя у меня уже ощущение, будто наши тела спаянны воедино, слиты нерушимой связью. Гигантский вздыбленный член пульсирует и подрагивает. Прижимается к самому чувствительному месту, заставляя порочно прогнуться и простонать, издать надсадный хрип. Мелкая дрожь пробегает по струной натянутому телу, раскалывает надвое. Сотрясает изнутри.