Неправильная сказка

Сверкающая улетала все дальше и дальше, погружая мир в объятия ночи, а потом и вовсе исчезла, поглощенная бездонной чернотой. И лишь разноцветные искры – упавшие на землю частицы Сверкающей – слабо мерцали в траве, разгоняя плотный мрак. Одна из драгоценностей этого мира, чистое волшебство.

Но сейчас Канро совершенно не интересовали ни искры, ни та польза, что они принесут. На указанном Агрийо месте так никто и не появился. Сам звездочет переминался с ноги на ногу рядом, и владетель слышал его тяжелое прерывистое дыхание, а из-за сползшего капюшона видел и залившую старческое лицо бледность.

– Она здесь, господин, – прошелестел Агрийо, перехватив взгляд Канро. – Я чувствую, что мир принял ее.

– Было бы намного лучше, если бы ты, а заодно и я видели ее, – процедил шэт-шан.

– Расчеты подобного рода не всегда точны, – поклонился звездочет. – Существует множество причин…

– Тебя должна волновать лишь одна, – перебил Канро, – почему я не могу прямо здесь и сейчас оборвать твою жалкую жизнь?

Звездочет промолчал, только склонился еще ниже, и владетель отвернулся от него. Обвел взглядом сияющую траву, посмотрел на темное небо. Канро всегда получал то, чего хотел, и на сей раз исключения не будет. Другое дело, что это займет больше времени, нежели обычно, и, возможно, потребует больше сил, ведь даже Агрийо не знал, кого они ищут – мужчину или женщину. Но в итоге утерянная частица мира будет во власти шэт-шана. Рано или поздно. Так или иначе.

Ночевать под открытым небом мне не приходилось, и желанием приобрести такой опыт я не горела. Пусть даже это и бред, вызванный неудачным столкновением моей дурной головы и асфальта. А голова и правда дурная. Могла бы чего и поприятнее организовать. У меня даже бред скучный до невозможности! Ну, за исключением небесного представления. Такого моя фантазия еще не выдавала, ни во сне ни наяву.

То, что трава мерцает, словно ее украсили светодиодными гирляндами, я заметила, лишь когда странный шар окончательно пропал. Золотые, голубые и серебряные искры вовсе не растаяли в воздухе, а осели на землю, преобразив унылый пейзаж. Я провела рукой по траве, и искры прильнули к коже, остались на одежде, превратив меня в безумного светлячка. Да, я безумна, раз видела это. Раз верила, что это – правда. Но не верить не получалось: я чувствовала боль, мне было жарко в пуховике, свитере и зимних ботинках, а еще хотелось пить. Воды поблизости не наблюдалось, но кое-что я могла исправить. Достала телефон, убедилась, что сигнала здесь нет и, похоже, никогда не было, постаралась свыкнуться с мыслью, что помощи ждать неоткуда, по крайней мере, незамедлительной. Сняла пуховик и, скатав его, с трудом запихала в сумку, ничуть не напоминавшую изящный дамский ридикюль. Хотела разуться, но, поразмыслив, передумала. А если здесь водятся змеи или еще кто мелкий, злобный и зубастый? Лучше уж пострадать от жары, чем быть укушенной или на осколок стекла наступить. А чтобы свести подобные вероятности к минимуму, нацепила на нос заранее извлеченные из сумки очки. Обычно я их не носила, но здесь нужно быть настороже и подмечать любую мелочь, а как раз-таки мелочи мои глаза различали не всегда.

– Сумасшедший турист на свободе, – пробормотала я, перекинув ремень распухшей сумки через плечо, и, вздохнув, побрела в противоположную от деревьев сторону. Вряд ли близ леса найдется жилье, по крайней мере, никаких его признаков не видно и не слышно. Сейчас не важно, где я и как сюда попала, главное, отыскать людей. Телефон. Позвонить родным. Вернуться домой.

Убить Светку, из-за которой потащилась неизвестно куда на ночь глядя.

Хотя злилась я больше на себя. Подруга в моей собственной дури не виновата. Ну, почти не виновата, ибо талантом разбудить эту дурь обладают немногие.

Шла я долго, но пейзаж не менялся. Темное небо расцветило крупными яркими звездами, искры в траве мерцали подобно крошечным светлячкам, все выглядело красиво и невероятно романтично… И только уставшая, растрепанная, злобно пыхтящая девица, прокладывающая путь в травяном море, абсолютно в эту красоту не вписывалась.

Я готова была упасть и позорно разреветься, когда в сиянии звезд и искр возникла темная фигура с факелом в руке. У меня открылось второе дыхание, и до неспешно шагающего навстречу человека я долетела за считаные секунды. Факт, что он оказался странно одетым, широкоплечим и бородатым, а из его густой ярко-красной шевелюры выглядывают аккуратные рожки, мой окончательно уставший мозг старательно проигнорировал.

– Дядечка! – радостно воскликнула я, вываливаясь из травы на широкую тропку. – Спасите, пожалуйста!

«Дядечка», даром что был выше и явно сильнее, шарахнулся в сторону, и я едва увернулась от вспыхнувшего факела. Нервный какой! Хотя, наверное, не каждую ночь на него безумные девицы выпрыгивают… Пришлось повторить вопль отчаяния, на этот раз чуть потише и не столь эмоционально, но вместо клятвенных заверений, что все непременно будет хорошо и мне конечно же помогут, потенциальный спаситель нахмурился, смачно почесал бороду и выдал нечто замысловатое и совершенно непонятное.

Подобного языка я никогда не слышала. А странный рогатый мужик явно ожидал реакции… Я и отреагировала. На английском, ломаном итальянском и жутком немецком, от звуков которого сама поморщилась. Да я даже жестами попыталась донести, что мне нужно! Но к пониманию мы так и не пришли. Бородатый окинул меня внимательным взглядом, обошел, покачал головой и неожиданно ткнул пальцем в небо, очертил ладонями большой круг и указал на свои, а затем на мои глаза.

Это он чего, спрашивает, видела ли я ту сияющую штуку? Да ее лишь слепой не увидел бы! Мое зрение неидеальное, но не настолько же.

Прогресс в нашем общении таки наметился. Я энергично закивала и тоже обозначила в воздухе круг, еще и искорки изобразила. Ну, как могла, так и изобразила. Мужик просиял и хлопнул огромной лапищей по своему бедру, но порадоваться вместе с ним я не успела: на голову подло накинули плотный мешок и, бесцеремонно оторвав меня от земли, куда-то потащили.

Кажется, мы друг друга поняли как-то не так. Я бы даже сказала, совершенно не поняли!

По всем законам читанных мною книг я должна была красиво потерять сознание, но увы. Так и болталась на чьем-то невероятно костлявом неудобном плече головой вниз, словно набитая овощами авоська. Обращались со мной соответственно, протестующее мычание игнорировали, а после попытки – удачной, кстати – лягнуть обидчика встряхнули, едва без зубов не оставив, и очень неласково рявкнули. Что именно, не разобрала, но на всякий случай прониклась и решила тихонечко повисеть, пока вместо чувств не лишилась жизни.

Бред из фантастического превращался в криминальный…

Божечки, за что мне это? Попала неизвестно куда, встретила не пойми кого… Теперь еще и похитили! Для чего, спрашивается? Денег все равно не получат, хоть по частям режьте, жаль, объяснить не могу. И проснуться – тоже! Нет, это явно не сон. Иначе я давно бы уже вскочила, перебудив соседей, и пила бы щедро сдобренный валерьянкой чай на своей уютной кухне.

Я успела окончательно загрустить, когда меня отпустили – вернее, уронили – и наконец-то сдернули мешок. Я зажмурилась от неожиданно яркого света, приоткрыла глаза – и, судорожно выдохнув, все-таки отключилась.

В себя я приходила постепенно. Сначала появились звуки. Неясные шорохи, осторожные шепотки, невнятное бормотание… Затем – запахи. Остро пахло какой-то травяной настойкой, и оттого во рту горчило, а еще захотелось чихнуть. Я смогла пошевелиться, потереть зачесавшийся нос… И резко сесть, когда вместе с чувствительностью вернулись воспоминания. Ну как вернулись… Обрушились горным водопадом на мою несчастную голову, которая болела так, будто по ней долго и упорно били.

Глаза я открывала с опаской. Не была уверена, что моя психика выдержит новую встречу с образиной, увиденной до обморока и весьма оному поспособствовавшей. Но, вопреки страхам, ничего ужасного здесь не оказалось. В отличие от странного… Комнатка была небольшой, конусообразной, будто я попала в шалаш. Стены обтянуты светлой, мягкой тканью. Пол устлан теплым ковром, а на нем, помимо меня, расположились еще несколько человек, причем никто ни на кого не обращал внимания. Неподалеку свернулась калачиком девушка – если судить по хрупкой фигурке и длинным темным волосам, лица я не видела. Чуть дальше, скрестив ноги и покачиваясь из стороны в сторону, сидел худощавый парень. Женщина средних лет, беззвучно шевеля губами, вычерчивала на стене пальцем только ей ведомые узоры. Еще одна девушка, сидевшая в центре, не сводила с меня глаз. И одеты все одинаково: свободные брюки, рубашка и длинная безрукавка. Серые, без единой цветной детальки. Скучно. И жутковато. Куда меня опять занесло?!