Страница 23 из 29
– Эй! Коридорный!
– Д-да? – Третий на мгновение застопорился, но затем повернулся к волшебнику. – Слушаю вас.
– Там по лесу бродит какая-то тварь. Гасит наших – только в путь. На вот! – военный протянул пистолет. – Спокойнее будет.
– Благодарю за щедрость, – выдохнул Третий и принял оружие. Перед глазами тут же проплыли воспоминания из прошлого, когда он был зараженным.
– Давай, дружище. За одну идею воюем! – усмехнулся военный и, похлопав Третьего по плечу, поспешил обратно на базу.
– За одну идею воюем… – тихо прошептал синтетик и, тяжко вздохнув, направился дальше. Впервые за все это время он осознал, что проклятый вирус сделал с ним на самом деле. Третий стал… убийцей. Это не вертолет запустил ракеты и расстрелял работников драги. Это сделал Третий. Хоть и были сомнения… Были мысли, что так делать нельзя, но он выполнил приказ и все равно выпустил ракеты. Он убил тех людей и, наверное, никогда себя за это больше не простит.
Углубившись на два километра в лес, Третий остановился и, еще раз внимательно оглядевшись, начал развязывать сверток.
– Что, уже все? – с облегчением произнес Степан.
– Да. Все, – спокойно ответил синтетик. – Захватчики – странные люди. Дали мне пистолет.
– Так еще бы! Ты же пошел меня хоронить, а не они. Да и к тому же силенок у них маловато, как я погляжу… – Степан резко поднялся и, надев пуховик, начал укомплектовывать все по карманам. – Эх, жаль, идея с ЭМИ не сработала! Вот взрыв бы был!
– Ничего страшного, господин. Я уверен, что войска устроят взрыв не меньше, – улыбнулся Третий.
– Какой взрыв? О чем ты? – удивился летчик.
– База наполнена зеленоглазыми и террористами. Я уверен, что церемониться с нами не будут, – ответил синтетик и сел на снег.
– Так ты же не зеленоглазый! – возмутился Степан, заряжая магазин карабина. – И вообще… С чего ты дал им такое забавное название?
– Потому что их визоры из-за вируса иногда моргают зеленым цветом. Выглядит жутко, – пояснил Третий. – Да и разве будут разбираться, кто заражен, а кто нет?
– Ой, да брось… Сидишь тут! Загруженный, как обманутый торгаш на базаре! Лучше бы со мной пошел, – недовольно буркнул летчик и спрятал все банки с едой в вещмешок. – Кстати… Как ты раздобыл еду? Мои советы помогли?
– Да. Я, как вы и сказали, склеил ее, – улыбнулся Третий.
– Ах ты ж, электронный ловелас! – Степан довольно кивнул. – Я даже в тебе и не сомневался.
– Знаете… Я понял одну удивительную вещь.
– Какую вещь?
– Я убил тех людей на драге, Степан. Я… убийца.
– Так это был не ты, а вирус! Мы же об этом уже говорили? – Степан улыбнулся и, присев на одно колено, по-отечески потрепал Третьего по волосам: – Ну, ты чего? Ты спас меня! И тогда ты сам был зеленоглазым! Так что не переживай. Ты просто ничего не мог поделать.
– Человек живет по своим убеждениями всю жизнь, – молвил Третий и взглянул на летчика, – а нас легко сбить с пути. Какой-то идиотский вирус – и все! Мы забыли о своей задаче. О своей первоначальной цели! Мы стали иными… Мы предали свои убеждения! Предали цель, ради которой нас создали.
– Поверь, с людьми тоже такое бывает. Нас тоже могут перепрограммировать… Только для нас этим вирусом являются деньги, власть… женщины. Да много причин, из-за которых человек может поменять убеждения! – Степан наконец-то закончил собираться, и они направились дальше в лес.
– Тем не менее, вы сами идете на это… – вздохнул синтетик. – А мы лишь жалкая пародия… которой что вольют в голову – то и хорошо. Мы никогда не будем похожими на людей, как бы сильно ни старались. Куда нам до вас?
– Погоди… А почему вы хотите быть похожими на людей?
– Потому что человек прекрасен! Он самодостаточен… Умен… Он может заниматься саморазвитием и самореализацией абсолютно в любой области! Двадцать четыре на семь! А еще… люди хорошие. Очень хорошие!
– Вот тут ты неправ, друг. Человек… – задумался Степан. – Человек – это такое дело… В общем, порой многие говорят, что даже собаки лучше человека. Понимаешь?
– Собаки? Но это же животные?
– Именно. Они живут на ином уровне организации… Но они не предают, не врут и не бросают. В большинстве своем. Поэтому не стоит равняться на всех людей. Стоит равняться только на самых лучших! И ты… Третий… Ты похож на самого лучшего человека! – улыбнулся Степан. – Поэтому не думай и не вини себя.
– Все равно… Каждый человек может что-то оставить после… А когда меня отключат… я просто исчезну! После меня ничего не останется.
– Хмм… А что ты хочешь, чтобы после тебя осталось?
– Ну… К примеру… Какой-нибудь знак. Напоминание о том, что я был.
– Типа знаков на дереве? Это так важно для тебя? – удивился Степан.
– Конечно! Я не столько завидую саморазвитию и самореализации, нежели чем вот этому самому знаку… – вздохнул Третий. – Хоть что-нибудь… Хоть маленькую закорючку на том же дереве.
– Так это просто! Знаешь… Может быть, я тебя сейчас разочарую, но этот знак в большинстве своем замечает очень малое количество людей. Огромное наследие способны оставить лишь большие люди. Писатели… Музыканты! Поэты или художники… Политики. Спортсмены… Архитекторы. Но несмотря на это, даже их не всегда признают. А закорючку на дереве и вовсе заметят от силы два-три человека…
– А мне этого уже больше чем достаточно! – уверенно заключил Третий. – Когда я буду выключаться… я буду знать, что после меня хоть что-то осталось.
– Так в чем проблема? Возьми да сделай! – пожав плечами, ответил Степан. – Это же несложно.
– Знаете, Степан… Мне порой кажется, что вы знаете абсолютно все.
– Я? Все? Да не… – усмехнулся летчик. – Я не могу всего знать.
– Но вы ответили на все мои вопросы. Для меня вы знаете все.
– Пускай будет так.
– Но я пока не разобрался с одним… Я постоянно думаю о том, что совершил, будучи зеленоглазым. Для синтетика нет хуже наказания, чем не следовать своей цели. А я… я нарушил. И теперь каждый день живу с этим грузом.
– Хорошо… Давай зайдем с другого угла? Я живу по принципу, что если сделал что-то плохое, то дважды сделаю что-то хорошее. Я ни в коем случае не хочу себя оправдывать, но поверь… Даже людям порой приходится делать плохие дела. Жизнь никогда не была только белым и черным. Наша жизнь – это монохром черного и белого. Каждое действие рассматривается с разных точек обзора, понимаешь? Кроме убийства детишек. Запомни, Третий: детишек убивать нельзя! Ни под каким предлогом! Понял?
– Да. Я это понимаю…
– Поэтому сделай что-нибудь хорошее! И не вини себя за то, что сотворил под чужим контролем. Идет?
– Идет.
– Первое хорошее дело ты уже сделал, – Степан крепко обнял Третьего, – а второе выберешь сам.
– Выбрать самому? – синтетик с удивлением взглянул на летчика. – А это хорошая идея! Я обязательно… обязательно сделаю второе дело. Выберу и сделаю!
– Кстати… – Степан огляделся, – мы уже отошли далеко от базы. Может, все-таки плюнешь и пойдешь со мной?
– Простите, господин, но если имперские войска не нападут, то меня хватятся. А отбиваться от тех людей очень тяжело. К тому же у синтетиков еще остались снегоходы. Я не хочу рисковать вашей жизнью. Это мой выбор.
– Ты уверен?
– Уверен. Не волнуйтесь, – ответил Третий и улыбнулся. – А вы можете мне пообещать кое-что?
– Так? – Степан вопросительно глянул на парня. – Сделаю, что смогу, друг.
– Живите. Хорошо?
– Не знаю, куда нас раскидает жизнь и увидимся ли мы снова… Но я буду стараться сдержать обещание! До ближайшей базы не так далеко… Уверен, что доберусь за пару дней. А ты держись! И жди подмогу. Идет?
– Хорошо. – Третий вновь солгал человеку. Он так сильно не хотел портить впечатление от последней встречи, что просто решил не спорить.
Крепко пожав друг другу руки, они разошлись. Третий направлялся в сторону базы. Второе доброе дело? Но какое? Что сделать, чтобы затмить то зло, которое он сотворил?
Подходя к краю леса, Третий вдруг услышал людские голоса. Скорее всего, имперские войска уже начали штурм… Повезло, что они со Степаном успели бежать.