В ритме сердца

Остин

В детстве у нас троих была своя добрая традиция. Каждый субботний вечер мы проводили вместе у меня дома. Бабушка запекала своё фирменное мясное рагу, а на десерт — ягодный пирог, стойкий аромат которого потом ещё пару дней витал в квартире. Никс, без остановки танцуя под музыку, помогала ей с готовкой и накрывала на стол, а я занимался выбором настольных игр и брал в прокате фильмы ужасов, во время которых мы с бабушкой неудержимо смеялись с того, как истошно визжит Никс на каждом страшном моменте.

Ничего сверхоригинального: простой, но невероятно вкусный ужин, стандартные, всем известные игры, фильмы без особо захватывающего сюжета, но почему-то именно эти вечера субботы я до сих пор вспоминаю с тёплым трепетом в душе.

И на первый взгляд в эту самую минуту кажется, будто всё точно так же, как было тогда: мы снова вместе, за окном царит та же вечерняя тьма, мы в той же скромной квартире, в тесной кухне, на столе тот же ягодный пирог, и даже запах родного дома со смесью сладкой выпечки заставляет поверить, что время ничего не изменило.

Но это не так.

Оно изменило нас.

Сидя за столом и ожидая, пока Мэгги разложит по тарелкам горячий пирог и заварит чай, я украдкой наблюдаю за девушкой, чьи изменения произошли настолько тихо и незаметно, будто в тайне от других, что сейчас, чётко оценивая их масштаб, меня неизбежно повергает в шок, с головой топит в смятении и парализует недоумение — как можно было раньше не заметить столь кардинальных перемен той, что всегда была прямо перед моим носом?

Три!

Три, мать его, раза!

Три раза потребовалось моему обиженному на весь мир члену, которого дважды за один вечер удержали от головокружительного удовольствия, чтобы хоть немного успокоиться и позволить мне вернуть себе ясность мыслей.

И на все три раза потребовалось каких-то двадцать минут активных ванных процедур, что, мягко говоря, обескураживает и заставляет почувствовать себя вновь озабоченным подростком.

Пусть ненамного, но мне стало легче, и теперь я хотя бы способен вести себя адекватно и спокойно вступать в диалог.

По крайней мере, я был полностью уверен, что хотя бы сегодня без лишних проблем справлюсь с компанией Никс, в присутствии которой теперь моё тело решило отделиться от разума и жить своей собственной жизнью.

– М-м-м… – откусывая первый смачный кусок пирога, Никс протяжно стонет и в наслаждении прикрывает глаза, слегка откидывая голову назад, а кремовая начинка тягучей каплей сползает с её губ на подбородок.

Мне кажется, от этой сцены я забываю даже своё собственное имя, а член всего за миг пробуждается до полной готовности, словно не он ещё несколько минут назад трижды добирался до финиша.

– Вот это страсть! – слышу слова Мэгги словно сквозь вату.

– Что? – с трудом отрываю взгляд от Никс, обращая всё своё внимание на бабушку.

– Говорю — девчонка наша ест с такой страстью, аж приятно смотреть! – поясняет Мегги, закидывая кусочек пирога в рот. – Никогда не понимала, как можно отказываться от сладкого? Это же такая радость жизни — просто пальчики оближешь!

Что в подтверждение бабушкиным словам и делает Никс, слизывая начинку с каждого пальца.

Да это просто издевательство какое-то! Она что, специально это делает, чтобы окончательно добить меня?

Я нервно сглатываю и чувствую, как кровью наливается не только член, но и моё лицо.

– А ты чего не ешь, дорогой? Хорошо себя чувствуешь? Ты сегодня какой-то странный. – Бабушка взволнованно касается моего лица.

– Всё нормально, видимо, немного переработал, – заверяю я, не представляя, как запихнуть в себя хоть немного еды. Я зверски голоден, но пирог — совсем не то, что мне сейчас сможет помочь.

– Ох, милый мой, мне кажется, тебе стоит немного умерить свой пыл. Боюсь, что такими темпами ты можешь скоро перегореть.

– Не переживай, мне просто нужно поспать, – сказав это, осознаю, что сон в самом деле может стать решением моей проблемы и капитального бардака в голове. — Мэгги, я пробуду у тебя завтра до обеда, поэтому у нас ещё будет возможность провести время вместе, а сейчас я, пожалуй, и правда пойду отдохну.

– Но ты же совсем не поел, – огорчается бабушка, тут же получая от меня поцелуй в макушку.

– И об этом не волнуйся, я не голоден. Но завтра обязательно попробую твой пирог.

– Мой ещё в духовке, а этот Николина готовила, даже несмотря на свои израненные руки.

Слова Мэгги вынуждают виновато посмотреть на Никс, на лице которой мне ничего не удаётся прочесть. Она смотрит на меня совершенно обычным взглядом, словно между нами и не было напряжённого неловкого момента. Или, может, только мне наш эпизод на кухне казался невыносимым?

Поняла ли она, что там со мной произошло? Ощущает ли сейчас, что со мной творится? Если да, то что чувствует и думает по этому поводу? Считает меня озабоченным отморозком, которому мало других девушек и теперь решил залезть в трусы почти что к своей сестре?

Об ответах на все эти вопросы мне остаётся лишь гадать. Но не сегодня. Не сейчас.