Темный маг

– Нет! – богиня метнулась к магу, замерев почти вплотную. Она не могла коснуться мужчины, но глаза полыхали гневом, а выражение лица не сулило ничего хорошего. – Ты щенок, вообще не понимаешь, что происходит! Ты не можешь просто так взять и отказаться от всего! У тебя нет на это права!

– Вообще-то есть, – Армантинэль не дрогнул, старательно игнорируя навалившуюся дурноту. Заклинание тянуло силы, не смотря ни на что. – После заключения союза по законам межмирья, мое тело принадлежит не только тебе, но и моей супруге, а так же нашим ещё нерожденным детям. И будь наш с тобой договор заключён по всем правилам, справедливо, они бы не смогли удержать меня здесь. Я умер бы, ещё десять дней назад. Я знаю, что ты хочешь вернуть мужа, но прости. Слудющий раз играй честно, – Армантинэль поднял кинажал над здоровым запястьем и прижав острие к коже нанес себе глубокий порез. – Правом крови, правом боли, правом силы я, Армантинэль, темный маг, призываю в свидетели вампира Ашшаата и Лумию, богиню мира и справедливости, – вампир шагнул вперёд, появляясь из тьмы, а ещё Нэль вдруг отчётливо уловил Присутствие. Его призыв был не только услышан – к нему пришли. Нет, вторая богиня не появилась в своем материальном теле, но отчётливо дала понять, что она здесь и она – видит. Так бывает. Не часто, но все же случается. И маг, у которого вдруг вспыхнула надежда, кивнул вампиру, которого Шестилапая прожигала взглядом, в котором ясно читалось: "Предатель!".

– Я, Ашшаат, свидетельствую в пользу темного мага, полукровки Армантинэля и подтверждаю несправедливость заключённого договора и считаю его разрыв единственно возможным исходом, – она так же поднял нож, нанося себе порез. Капли крови сорвались с руки, но до земли недолетели, растворившись в воздухе. Свидетельство принято. Над поляной повисла тишина. И вдруг из ниоткуда донессня внятный шопот:

– Подтверждаю...

– Что? Нет! Лумия! – Шестилапая бесновалась с гексаграмме, растеряв весь свой лоск. – Лумия!

– Сестра, я предупреждала, что если этот мальчик докопается до истины, я буду на его стороне. Прости, но я не могу иначе, – на этот раз звучал не шепот, а приятный, мелодичный, но очень грустный голос. – Мне жаль Арантара, но он бессмертен, как и ты. Раз не вышло сейчас, значит ещё не пришло ваше время.

– Десять лет. Если я не завершу ритуал сейчас, то повторить его будет возможно лишь через десять лет, – горестно проговорила богиня, замерев у дальнего края гексаграммы.

– Госпожа, – молчавший до поры Ашшаат вдруг вскинул голову. – Забери меня. Вместо Армантинэля. Тебе ведь нужно тело, верно? Душа уйдет на перерождение.

– Ашшаат, ты ведь знаешь, что твое тело не выдержит присутствие бога, – сморщилась Шестилапая. – Иначе я бы не устраивала весь этот маскарад с полудемоном, – теперь, когда договор был разорван, терять стало нечего и богиня не скрывалась.

– Долго нет, не выдержит, – качнул головой вампир. – Но я отдаю тело добровольно, оно не разрушиться моим сопротивлением и у вас будет несколько десятков дней, прежде чем твой супруг вновь уйдет.

– Это пшик по сравнению с бессмертием, – Шестилапая все ещё упорствовала, но было видно – сомнение уже проросло.

– Госпожа, – Ашшаат горько улыбнулся. – Я отдаю свое тело тебе для того, что бы перед перерождением на несколько мгновений встретиться с душами родных, которых ты не спасла, не смотря на свое обещание. Я уверен, они ждут. Ради нескольких мгновений ждут. А у вас будет целых тридцать или даже сорок дней. Разве это мало? Это демонски много. Для тех, кто любит.

Богиня заинтересованно взглянула, повисла пауза.

И все исчезло. И Шестилапая, и Ашшаат, и гексаграмма вместе с драгоценными камнями. На короткий миг Армантинэль потерялся в пространстве, а потом шагнул в сторону, рухнул на песок у воды и расхохотался, не веря и не осознавая до конца что – все. Он свободен. Да, Шестилапая не успокоится, но... это уже не его забота. Год, он разматывал этот клубок прошлого целый год. Ради того, что бы все завершилось... Вот так? Быстро, скомканно и просто? Хотя нет. Было как угодно, но не просто. Темный прикрыл глаза, вспоминая Рикшу, стрелы, пробившие грудь, артачившегося дядю, не желающего отдавать долг, рыжую демонессу, в конце-концов доставившую к нему Ашшаата, ставшего последним звеном в этой цепочке. И сегодняшняя ночь, вероятно, просто стала закономерным завершением этого ужасно трудного года...

Армантинэль лежал на берегу лесного озера, заполненного непонятной живностью и чувствовал, как отпускает страшное напряжение, в котором мужчина жил последнее время, как отступает головная боль и тошнота, как возвращается – и с лихвой – родная темная магия.

– Я буду жить.

Он будет жить. От открывающихся перспектив закружилась голова и перехватило горло. А ещё он увидит детей. И доучит Роса. И обязательно съездит к Борху – просто, что бы убедиться в том, что у бывшего десятника и его семьи все хорошо. А потом поднимет эти земли... И еще вернётся к Нэссе, и у них будет ещё много, очень много ночей впереди. Но это завтра. А сегодня... Мужчина смотрел на луну, жадно вбирая в себя ее мертвенно-белый свет.

Это его ночь.

Сознание медленно уплывало в темноту, укутываясь сном, как мягким, пушистым покрывалом. Спать. Просто спать.

Эпилог

Рос спал, разметавшись по кровати. В комнате царили тишина и мрак, самое темное и безнадежное время, что бывает перед самым рассветом. Скрипнула дверь, но просыпаться, как наставник, от одного лишь присутствия подросток ещё не умел. Потом тихий стук, и дверь раскрылась шире, впуская постороннего. Рос поморщился, засопел, но не проснулся до тех пор, пока на плечо ему нелегла ладонь и легонько не встряхнула.

— Россен...

Подскакивать мальчишка не стал, какие стал швыряться заклинаниями. Открыл глаза и всмотрелся в ночного гостя.

– Назим? Что случилось? — он приподнялся на локтях.

– Армантинэля нет не месте, Нэссенель... — мужчина замялся, – я не уверен, что она сможет разобраться в ситуации, кроме того беспокоить беременную девушку ночью не хотелось бы.

– А Альтон? – Рос хмурился, силясь проснуться до конца.

Назим отрицательно качнул головой.

– Видишь ли в чем дело. Прибыли светлые маги... И лучше тебе их принять и выслушать. А там, может, и учитель твой объявится.

Подросток кивнул и сел.

— Сейчас. Проводи их вниз, в малую гостиную. Я оденусь и выйду.

Назим коротко кивнул и вышел. Рос какое-то время рылся в вещах, что бы в конце-концов, выбрать белую рубашку и черные брюки. Кое-как оделся, провел мокрыми ладонями по волосам, пытаясь призвать их к порядку, но бросил это бесполезное занятие. В конце-концов, гости вломились ночью – они же не ждут, что к ним выйдут при полном параде? И в малую гостиную он попросил привести магов не просто так. Все же, он и сам был магом и некоторые вещи, неизвестные остальным, Нэль ему объяснил и показал. В частности то, что это самая защищённая комната и без разрешения хозяина посторонние ее покинуть не смогут. Конечно, Рос не хозяин, но в отсутствии такового... Под ноги мягко стелилась ковровая дорожка, и подросток, шагающий по погруженным в темноту коридорам, вдруг понял, что не боится. Более того – воспринимает все происходящее как должное. Ну, в самом деле не будить же Нэссу, отправля встречать непонятных ночных гостей? Девушка и без того последние дни бледная и сонная?

...Когда Рос — хмурый, но уже вполне проснувшийся, добрался до гостиной, расположенной на первом этаже, маги уже ждали. Подросток толкнул дверь и вошёл, сунув руки в карманы брюк и остановился в паре шагов от излюбленного кресла наставника. Садиться туда не стал — это Нэль смотрелся в нем уместно и внушительно, а он, мальчишка, потеряется и сольётся с мебелью. Не хорошо.

– Чем обязан?

Рос, на правах хозяина, первый нарушил тишину. И, хотя гостей прекрасно узнал, не подал вида. Хотя внутри неприятно похолодело... К ним вновь пожаловали маги, уже наносившие однажды визит с попыткой арестовать Армантинэля – Айлис с его безмолвным товарищем.