Последний призрачный танец

Мне оставалось только молча наблюдать за безмолвным диалогом Алекса с Кхарром. Я поняла, что они перешли на ментальный способ общения. Лицо орка медленно мрачнело. Алекс же, кажется, торжествовал. Я бы многое отдала, чтобы узнать, о чем они разговаривают. Тенелов тоже заметно нервничал. Один Шаксас стоял рядом со мной с самым безмятежным и довольным видом. Ну он-то в любом случае в выигрыше: к какому бы решению не пришли главы кланов, орк вдоволь искупается в крови эльфов. Я невольно начала злиться. Нет, я не сторонница мирных соглашений и не против кинуться в бой, но мне не нравится причина происходящего. Может, немного самопожертвования, и все будет улажено?

Наконец, Кхарр окинул меня долгим оценивающим взглядом и кивнул. Я шагнула вперед. Как оказалось, я сделала это только для того, чтобы оказаться схваченной двумя воинами Лексиана. Мои запястья стянули за спиной прочной веревкой, отстегнув перед этим ножны с мечами. Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Меня связали. Они что, реально меня боятся?

Один из воинов подтолкнул меня в спину, заставив приблизиться к Алексу. Оборачиваться я не хотела. Знаю, что орк пристально смотрит мне в спину. Понятия не имею, о чем разговаривали командиры, но ничего хорошего меня точно уже не ждет. Эльф окинул меня полным сожаления взглядом и выдернул из ножен меч. Глядя ему в глаза, я упрямо вздернула подбородок. Если он ждал, что я послушно опущусь на колени, как того требует кодекс, то ошибся. Идеально очерченный рот эльфа изогнулся в печальной усмешке.

– Рейн, – Алекса окутала усиливающая аура, и я постаралась не вздрогнуть и не отвести взгляд. На мне никакой магической защиты нет, только отполированный до блеска доспех. Хотя, мои танцы мало помогут против смертельного удара инициированного рыцаря.

Я не выдержала и обернулась. Кхарр смотрел на меня равнодушным взглядом. Понятно, он до сих пор ничего не знает. Что ж, если он готов пожертвовать мной, я его понимаю. Я чужая в его клане, и, в общем-то, лишняя. Шакс тоже выглядел на удивление спокойным. Может, он знает что-то, чего не знаю я?

– Рейн, – повторил Алекс, и я сосредоточила свое внимание на нем. – За подлое предательство своего клана ты приговариваешься к смертной казни.

Так я и думала. Не могу только понять, за что он так со мной. Что я ему сделала? Или, наоборот, не сделала? Но я молчу и жду, старательно скрывая свои эмоции. Я темная, меня так учили.

Я знаю его излюбленный удар. Он не оставит мне даже шанса. И целителю придется разорваться между мной и Райвеном, чтобы спасти хотя бы одного. Я знаю, что выберут не меня.

– Может, хочешь что-то сказать в свое оправдание? – меч блеснул в свете появившейся на небе луны. Мир как будто застыл в предвкушении новой жертвы. Мне не страшно. После того, как я однажды заглянула в серебристые глаза карателя и увидела там свою смерть, мне не может быть страшно. Я промолчала. Пусть считает меня предателем, пусть считает меня слабой. По кодексу темных я должна была покончить с собой, но не достаться врагам. Но теперь мой враг – вот этот ушастый рыцарь с пронзительно-синими глазами.

Воздух сгустился от нарастающего напряжения. Я ободряюще улыбнулась герцогу, показывая, что не боюсь его. Жаль только, что не успела выполнить свое обещание. Но если мне дадут еще один шанс, я его не упущу, и этот эльф почувствует все радости долгой агонии.

«Прости меня, Рейн» – в голосе Алекса было столько неподдельной боли, что мне на один краткий миг стало его жаль. Я не ответила и частично подняла щиты, чтобы больше его не слышать. Мое прощение он не получит никогда. Мне вырвали душу, мне вырвали сердце. Я больше не та Рейн Даханавар, которую он знал. Я не стала сильнее или умнее, я просто теперь другая. Сломанная.

Эльф еще мгновение смотрел на меня, затем опустил меч и спрятал его в ножны. 

– Я не буду делать это на глазах другого клана, – провозгласил он. – Отведите её в подземелье.

Я вздохнула. Темное каменное подземелье, пахнущее плесенью, обросшее плотоядным мхом. Лучше бы он просто снес мне голову.

Кхарр согласно кивнул, принимая выбор Алекса. И все-таки мне интересно, почему меня так легко отдали? Я могу понять, что никому не нужна, но гордость-то у орков есть? И вообще, что происходит? Связанные за спиной руки уже заныли от боли, и я пошевелила пальцами, пытаясь разогнать кровь. Алекс заметил это, и глаза у него стали еще более виноватые. Однако он ничего не предпринял. Клан Шантара, похоже, собирался откланяться. Я с облегчением увидела, что Райвен пришел в себя и пошевелился. Интересно, кто превратил его в отбивную? Это явно не кто-то из Лексиана, ни один из воинов на такое не способен. Разве только это было что-то личное. Месть, например. Но, судя по побелевшему лицу эльфийки, это не её рук дело. Значит, постаралась Гильдия Хаоса.

И тут я услышала голос Шакса.

«Мелкая, – позвал он. Я не обернулась и вообще не подала виду, что внимательно его слушаю. – Твой герцог вступил в альянс Гильдии Хаоса, куда входит несколько сильных кланов. Сейчас Кхарр ничего не может для тебя сделать, численный перевес не на нашей стороне. Знай, Алекс попытается от тебя избавиться, но ты не бойся, тяни время, мы тебя вытащим».

Теперь понятно, почему орк пошел на уступки. Альянс Гильдии Хаоса состоит из шести кланов, и Тенелов со своими воинами лишь сотая доля имеющейся у них армии. Даже Шантара не устоит, если Гильдия объявит им войну. Вероятнее всего, Кхарр попытается найти альянс и влиться в него, чтобы иметь поддержку. Но стоит ли воевать ради одной никчемной девчонки? И стоит ли воевать ради приемного сына? Это, собственно, уже не мне решать.

«Берегите Райвена» – пожелала я Шаксу на прощание. Если кто и убьет этого мерзкого шанара, то только я. Остальные пусть становятся в очередь.