Время гона

Глава 5

После купания Соня почувствовала себя лучше, она как-то притерпелась к тупой саднящей боли между бёдер, но, по крайней мере, запёкшаяся кровь не царапала кожу. Зато теперь она поняла, как жутко хочет есть. Намерен ли он кормить свою пленницу - неизвестно. А теперь... теперь он раздевается! О, боже! Он стянул мокрую рубашку, а затем брюки и трусы и остался совершенно голым. Его э-э-э, это самое место выглядело жутко огромным, твёрдым и как будто жило своей отдельной жизнью: угрожающе покачивалось, нацеленное в её сторону. Соня закусила губу, понимая, что кричать бесполезно, но как же она ненавидела своего мучителя! Он шагнул к кровати, и она попробовала отползти, но он поймал её и, чудо! - пробормотал какое-то извинение. Что-то вроде того, что не догадывался, что она девушка. Интересно, а если бы она была замужем, то её без зазрения совести можно насиловать?

Насильник, тем временем, распутал её, и теперь она лежала перед ним голая. Соня закрыла глаза, чтобы не видеть его хмурую физиономию с каменными скулами и злыми глазами. Внезапно почувствовала, что он раздвигает ей ноги, но глаза не открыла. Ясно же, он будет её насиловать, пока она не умрёт. Ей с ним не справиться. Вот было бы под рукой что-нибудь, ваза или ночная лампа... Что-то достаточно тяжёлое, чтобы нет, не убить, но хотя бы временно выбить из него сознание. Он трогал её там, между ног, но осторожно, она приоткрыла глаза и...завизжала, забилась, пытаясь вырваться из-под его руки, прижимающей её к кровати. Он поднял на неё волчью морду, длинную, с торчащими ушами, с горящими жёлтыми глазами и с трудом сказал: - буду...лечить, где... больно. Слюна... лечит. - Когда он открыл пасть, выдавливая человеческие слова, Соня с трудом удержалась от нового вопля: такие жуткие острые, белые клыки и прочие зубы мелькали там. Она чувствовала тщетность сопротивления, он держал крепко. Прикусив до крови губу, она сдерживала крик, а монстр опять наклонился, Соня чувствовала его дыхание, а потом мягкий влажный язык коснулся истерзанного тела, вылизывая, успокаивая. Она явственно чувствовала, как отступает, затихает боль, но невыносимый жгучий стыд терзал её. Когда язык осторожно, но настойчиво скользнул в глубину, она опять дёрнулась и попыталась вырваться. Он несильно шлёпнул её по голому заду, и Соня затихла, крепко зажмурив глаза.

Ощущение стыда было настолько велико, что она даже не заметила, как пропало чувство жжения и боли, но остался голод. Соня не знала, сколько прошло времени, но, наконец, он выпрямился, и она услышала резкое: - открой глаза!

Она нехотя взглянула на него и тут же отвела глаза, осторожно шаря рукой в поисках какой-нибудь простыни, чтобы прикрыть наготу. С облегчением отметила, что звериная морда исчезла, а кривящееся в усмешке мужское лицо она, при других обстоятельствах, сочла бы даже симпатичным.

- Где ещё больно? - он бесцеремонно сел на кровать, положив руку ей на голый живот. Соня добросовестно прислушалась, пробормотала:

- нигде..., - и попробовала отвернуть голову, но он резко сказал:

- смотри на меня! - и наклонился к её губам.

Она увидела, как стремительно желтеет радужная оболочка его глаз и сужаются зрачки, превращаясь в узкие вертикальные щели. Соня отчаянно пискнула, задёргалась, а он навалился всем тяжёлым телом. Твёрдые губы властно приникли к её рту в жадном поцелуе. Она с ненавистью укусила его за нижнюю губу, и мужчина отпрянул, вскрикнув. Без размаха ударил её по щеке, отчего у неё мотнулась голова и зазвенело в ушах. Соня опять заплакала, а насильник, без раздумий, слизнув кровь одним гибким движением навис над ней и, коленом раздвинув ноги, медленно вошёл в неё. Резко выдохнул и глухо застонал, уткнувшись лицом ей в волосы за ухом. Соня сжалась, страшась боли, но он не торопился, замер, терпеливо ожидая, когда она привыкнет. Боли не было, и девушка немного расслабилась. Он чутко уловил это и осторожно стал двигаться. Соня стиснула зубы и отвернула лицо. По крайней мере, раны он, кажется, действительно залечил, а что делать дальше она подумает, когда он, наконец, устанет. Она всерьёз решила, что попробует его убить. Целовать её он больше не пытался.

***

Смеясь в душе над её стыдливостью, Айк тщательно вылизал каждую ранку. Длинный язык волчьей морды позволил проникнуть в сокровенную глубину, где он нашёл боль и кровь. Проклиная себя за торопливость, он осторожно касался кончиком языка каждой ссадины. Волк наслаждался запахом и вкусом своей пары, а человек ломал голову над тем, как приучить её к мысли, что они связаны на всю жизнь.

Наконец, девчонка перестала дёргаться и сжимать его язык стенками лона. Признаться, это было для Айка нешуточным испытанием. Прижимала-то она язык, а был готов лопнуть от напряжения его член.

Оборотень поднял голову, преображая волчью морду в человеческое лицо. Его пленница лежала, отвернув голову и крепко зажмурив глаза. Он сел рядом и не удержался, прижался в поцелуе к её губам. Маленькая дрянь укусила его! Волк зарычал, радуясь её строптивости, и расплавленная лава гона вновь захлестнула Айка, наполнив жаром его тело и одним ударом выбросив из головы все посторонние мысли. Он снова взял её, но волк помнил боль и кровь своей самки, поэтому был осторожен и терпелив.

***

Тем же гибким движением мужчина переместился рядом с Соней, снисходительно погладил по голой груди: - спи. Ты, наверно, устала. Если хочешь - беги в ванную. Там в шкафу халаты висят, найди что-нибудь себе.

Отодвинувшись от него, Соня неприязненно огрызнулась: - я есть хочу!

Зевнув, он пробормотал, засыпая: - на первом этаже кухня. Сходи, поешь.

Она посмотрела на него: он спал, лёжа на спине, счастливо улыбающийся, голый, закинув руки за голову.

- Ненавижу!! - подумала Соня неуверенно. Тут же презрительно скривилась: - не слишком ли быстро она всё забыла? - Правда, как только боль отступила, она успокоилась, свойственная ей рассудительность вернулась, вытеснив панику. Так, сначала - ванная. Ей было непривычно ощущение его семени внутри себя. Хотелось поскорее вымыться, избавившись от этой вязкой скользкой жидкости.

Переползая через голого мужика, Соня заметила, как приоткрылся у него один глаз, но мужчина не пошевелился. Она торопливо пробежала в ванную и, стоя под душем, невольно вспомнила его руки, в нетерпении сжимающие её, сильное горячее тело и губы, прильнувшие в поцелуе, которые она укусила! Он ударил её, мерзавец! Насильник!

Ополоснувшись, девушка открыла двустворчатый шкаф, стоящий в углу ванной комнаты. Он был заполнен одеждой. На полках лежало женское бельё, а на плечиках висели халаты и несколько пеньюаров. Внизу под ними в ряд выстроились разнообразные туфли без задников, пантолеты и пластиковые шлёпанцы.

- Хм, - Соня скептически осмотрела предложенную одежду. Она ни за что не наденет вещи его любовниц! Но что же делать? Её собственные разорваны в клочки и потеряны в лесу, не идти же на кухню голой! Обувь, правда, выглядела новой. Она выбрала шёлковый халат, тёмно-бордовый, с вышитыми золотыми драконами и не ошиблась: на пуговице, на золотистой нитке, болталась фирменная этикетка. Соня облегчённо вздохнула. Слава богу, халат не носили. Но вот нового белья она не увидела, трусики и лифчики, очень красивые, были ношеными, хотя и выстиранными. Она разочарованно прикрыла дверцы шкафа: - нет уж, надевать чужое бельё она не будет.

Осторожно прокравшись мимо закрытой двери в спальню, Соня спустилась по лестнице на первый этаж. Первое потрясение от случившегося с ней прошло, и теперь она задумалась о перспективах. Понятно, что сбежать ей не удастся. В халате на голое тело и туфлях без задников на босу ногу далеко не убежишь. Очевидно, что она в Междуреченске. Сумочку она потеряла в лесу, в ней телефон и деньги. Неясно, чем она так привлекла насильника, что он притащил её к себе домой. Как видно, мужик небедный. Тем более странно, что он позарился на скромно одетую девчонку самой обыкновенной внешности. Судя по одежде в шкафу, его любовница должна быть шикарной куколкой. - Ладно, кажется, убивать он её не намерен, так что в начале надо бы поесть, - Соня хмыкнула и пожала плечами, - может быть, в доме есть ещё кто-то, к кому можно обратиться за помощью? - Она уже спустилась в холл и в ней проснулось любопытство. В доме было тихо, толстый бежевый ковёр на полу заглушал шаги. Она подошла к одной из четырёх дверей, выходящих в холл, постояла, прислушиваясь, потом потянула на себя ручку в виде оскаленной волчьей головы. За дверью оказалась столовая. Соня постояла в дверях, рассматривая светлый наборный паркет, большой буфет со множеством стеклянных дверок и ящичков, немаленький стол в центре комнаты под белой накрахмаленной скатертью и два ряда мягких стульев с высокими резными спинками. По углам комнаты - растения в деревянных, покрытых светлым лаком кадках. Соня притворила дверь и открыла следующую. Гостиная. Затянутые шёлком изумрудного цвета стены, картины, овальный ковёр на полу, диваны, кресла, шкаф-бар у дальней стены и маленький столик у ближнего дивана. На стене - плоский экран домашнего кинотеатра, под ним какой-то сложный музыкальный центр. Две другие двери вели в ванную-туалет и, о, радость! - на кухню. Соне было сразу понятно - это царство женщины.