Укротительница попугаев

– Мне бы только два слова ему сказать, – просительным тоном проговорил Леня, – для его же пользы!

– Сказано – нет здесь никакого Толи! Проваливай, откуда приехал! – сердито проворчала старуха и побрела к дому.

Леня не поверил ей.

Слишком уж Анна Петровна рассердилась и перепугалась, когда он спросил ее о Толе. Да и потом – Толя ее родной внук, и она, как всякая нормальная бабушка, должна была оживиться, услышав его имя, и подробно расспросить о нем, а вместо этого – поспешно удалилась, прогнав незнакомого визитера и даже не задав ему ни одного вопроса…

Леня сделал вид, что уходит, а сам сделал круг по деревне и вернулся к дому Анны Петровны, обойдя его со стороны высокого озерного берега.

Здесь он спрятался за густым кустом боярышника и стал наблюдать за домом.

Ждать ему пришлось недолго.

Анна Петровна показалась в саду. Боязливо оглядываясь на калитку, она торопливо направилась на зады своего участка, именно в ту сторону, где прятался Маркиз. Теперь в ее движениях не было прежней торжественной медлительности, она спешила и волновалась.

На задах участка был хлипкий покосившийся сарайчик – должно быть, хозяйка держала там садовый инвентарь и прочие хозяйственные мелочи. Подойдя к этому сараю, Анна Петровна снова настороженно оглянулась и скрылась внутри. Как Леня ни прислушивался, как ни приглядывался, ему не удалось ни разглядеть, ни расслышать ничего интересного, только дважды что-то внутри сарая громко скрипнуло, как будто там открывали какую-то дверь с плохо смазанными петлями.

Хозяйка пробыла внутри минут двадцать и вышла, снова подозрительно оглядевшись.

Леня дождался, когда Анна Петровна вернется в дом, подождал для верности еще немного и выбрался из своего укрытия. Перемахнув через невысокий покосившийся забор, он подошел к сараю, открыл дверь и проскользнул внутрь.

Там было довольно темно, особенно после улицы. Дождавшись, когда глаза привыкнут к освещению, Леня огляделся.

Как он и ожидал, внутри сарайчика вдоль стен были составлены лопаты, грабли, тяпки и прочий нехитрый садовый инструмент. На полках лежали бумажные мешки с минеральным удобрением. Тут же стояли старый подростковый велосипед, тачка со сломанным колесом – в общем, все то, что хозяйке по небогатому деревенскому обиходу просто жаль было выкинуть.

Никаких признаков присутствия человека Леня не заметил.

Но ведь зачем-то Анна Петровна пришла сюда сразу же после его неожиданного визита! Леня был уверен, что она тут же отправится предупредить внука, и когда она пошла в этот сарай, решил, что именно здесь и прячется Толик Уточкин.

Она ничего не принесла в сарай и ничего из него не вынесла. Что же она делала здесь целых двадцать минут? И почему изнутри доносился скрип плохо смазанных петель?

Леня еще раз огляделся.

Анна Петровна явно любит порядок, весь инвентарь в сарае уложен и расставлен очень аккуратно, даже ненужная ломаная рухлядь тщательно прибрана по местам. И только в самой середине сарая прямо на земляном полу валяется большая плетеная корзина, скорее даже целый короб.

Этот короб нарушал общую картину выбивался из нее, а все, что выбивается из картины, казалось Лене подозрительным.

Он оттащил плетеный короб в сторону, и прямо под ним увидел в полу откидную дверцу люка.

Так вот что за дверь скрипела несмазанными петлями!

Леня схватился за деревянную ручку и откинул крышку люка.

Изнутри выбивался неровный колеблющийся свет.

Леня нагнулся и заглянул в подпол.

Под землей была целая комната – низенькая и неуютная, но все же вполне жилая. Возле одной стены стояла узкая железная койка, застеленная коричневым шерстяным одеялом, напротив – дощатый стол, на котором горела свеча в медном подсвечнике. Именно эта свеча испускала тот колеблющийся свет, который увидел Леня. Перед столом на шатком табурете сидел, кутаясь в ватник, рослый парень, в котором трудно было узнать Толю Уточкина. Бывший охранник очень похудел, ссутулился, а самое главное – он приобрел затравленный, напуганный вид беглеца и жертвы.

От прежнего, самодовольного и бравого выражения на его красивом некогда лице не осталось и следа.

Услышав скрип открывшегося люка, Толя вскочил, уронив табуретку, отскочил в угол подпола и прижался к стене, испуганно глядя вверх и сжимая в правой руке тяжелый десантный нож.

– Все-таки нашли, сволочи! – истошно закричал он. – Но не мечтайте, волки позорные, живьем я вам не дамся!

С этими словами Уточкин метнул свой нож в нагнувшегося над люком Леню.

То ли угол броска был неудобным, то ли Толя отощал и ослабел в своем добровольном заточении и оттого не смог как следует бросить нож, то ли Маркиз успел достаточно быстро отскочить, во всяком случае, нож пролетел мимо Лени и с громким звенящим ударом вонзился в стену сарая.

– Не горячись, Толик! – проговорил Маркиз, на всякий случай держась в стороне от люка, поскольку не знал, какое еще оружие есть в запасе у бывшего охранника. – Не бойся, я вовсе не убивать тебя пришел, наоборот, хочу тебе помочь.

– Старуха, зараза, меня выдала? – спросил парень, убедившись, что его удар не достиг цели.

– Анна Петровна ни при чем! – поспешно заверил его Леня. – Она была тверда, как кремень, и не сказала мне ни слова! Вообще бабушка у тебя замечательная. Я тебя сам нашел. Но я повторяю – не бойся меня, я не враг, наоборот, хочу тебе помочь!

– Так я и поверил… – донесся голос из подпола. – Пожалел волк кобылу – оставил хвост да гриву! Скажи прямо, кто тебя послал?

– Никто, – отозвался Леня, осторожно заглядывая в люк, – я вообще человек самостоятельный, хожу где вздумается и гуляю сам по себе. И уж меньше всего ты можешь подозревать меня в связях с Поздняковым. Этот гигант мысли мне тоже немало крови попортил, и у меня к нему накопилось довольно много претензий… вплоть до того, что он не так давно заказал меня одному шустрому малому. К счастью, мне повезло больше, чем киллеру, но тем не менее цель моей жизни – по крайней мере на данный момент – рассчитаться с господином Поздняковым по всем счетам. Так что мы с тобой в одной упряжке. В конце концов, согласись, если бы меня послал Поздняков, я давно уже мог пристрелить тебя. Здесь, в подвале, ты – просто отличная мишень…

Толя вышел на середину подпола и подозрительно поглядел на Маркиза.

– И что же тебе, самостоятельный человек, от меня нужно? Зачем ты проделал такую дорогу? Неужели только для того, чтобы посмотреть на меня?

– Конечно, нет, – Леня усмехнулся, – но неужели мы так и будем разговаривать? Может быть, тебе нравится сидеть в этом погребе, может быть, ты чувствуешь себя там очень уютно, но мне надоело стоять на коленях. Ты бы лучше вылез оттуда, а?

– Ладно, вылезу, если ты сбросишь мне лестницу. Она стоит у тебя за спиной, в углу сарая.

Уточкин выбрался из люка и смерил Маркиза настороженным, оценивающим взглядом. Рядом с ним, плечистым и рослым, Леня казался мелким и невзрачным. чтобы предупредить нежелательный поворот мыслей, Маркиз похлопал себя по карману и предостерегающе проговорил:

– Эй, парень, даже не думай об этом! Ствол я вытащить всегда успею, только зачем? Мы с тобой друг другу нужны, только вместе мы можем свалить Позднякова! А тебе обязательно нужно с ним разделаться. Что ты, так и будешь отсиживаться в этом погребе? Да и тут он тебя рано или поздно найдет! При его-то возможностях…

– Вот именно, при его возможностях, – хмуро проворчал Толя, – что мы против него? Пустое место! Он нас раздавит и не заметит! Да если бы в нем одном было дело…

– Вот ты мне сейчас все и расскажешь, – сказал Леня, – и не опускай руки раньше времени! Лучшая оборона – нападение. Пока ты здесь прячешься, инициатива в его руках, он может делать все, что хочет, а хочет он одного – избавиться от тебя навсегда. Ведь ты дежурил в банке в тот вечер, когда Поздняков убил Алексея Ивановича…

– Слушай, откуда ты знаешь про Позднякова? – прервал Леню Уточкин.

– От верблюда, – любезно ответил Маркиз, – я видел на кассете, как управляющий банка тащит Казаркина по коридору… И Казаркин, судя по всему, уже мертвый…