Страница 8 из 9
Юлька уже дала мне ключи от своей квартиры и взяла предоплату, так что я начинала перевозить к ней вещи, по частям. Я приехала в Москву налегке, с самым необходимым – а потом мне мама досылала пожитки почтой или через знакомых. Так что у меня просто сумок не хватило бы перевезти все сразу. Да и на такси тратиться не хотелось с моим мизерным нестабильным заработком, даже на одну поездку.
Подруги дома не было. Я вытащила из чемодана все пакеты, сложила их аккуратной стопкой в углу возле балкона и ушла. На обратном пути настолько продолжала излучать сияние, что молодой человек восточной внешности помог мне спустить чемодан по лестнице обратно в метро – несмотря на то, что тот был пустым. Со мной в Москве пока такого не случалось.
Вообще, зря жалуются на Москву те, кто верит стереотипу: в столице все якобы бездушные и эгоистичные, а в провинции вам и руку помощи подадут, и разрешат порыдать в жилетку. Это неправда. С точки зрения эмоций окружающих людей, я не заметила ровно никакой разницы между своим городом и Москвой. Хотя, может быть, это от человека зависит, от индивидуального восприятия. Я же, как Юлька говорит, фаталист.
И Рамзан тоже. Надо же было так с визой пролететь…
На самом деле мне хотелось думать не о чеченце, а о том, как будут развиваться наши с Беньямином игры. Но я боялась совсем потерять контроль над собой и начать улыбаться в метро. Ведь проявлять эмоции в общественном транспорте – это хамство.
Я планировала дома зажечь ароматическую свечу, залезть под одеялко и помечтать. Насколько я смогу просчитать шаги непредсказуемого конголезца, и к чему мы в конце концов придем?
Упс.
Возможно…
Ни к чему…
Потому что едва я вошла домой, как мне позвонили с незнакомого номера.
– Яна? Вы до сих пор в контакте с Юлией? Я не могу до нее достучаться, она совсем не выходит на связь!.
У меня появилось нехорошее предчувствие. Звонила владелица офиса, где мы раньше сидели. Малоприятная женщина, я с ней почти не общалась.
– Яна, у вас проблемы. Со мной связался некий Джон Керинг, который обвиняет вас в хищении его средств. И он тоже не может дозвониться до Юлии.
Странно. Я до нее дозванивалась без проблем…
– Я… Если честно, я даже не знаю, о какой сумме идет речь, – честно ответила я, и голос мой задрожал. – Я не занималась бухгалтерией, через меня не проходили никакие финансы.
Это была правда. Да, я переводила программу для Джона – но там не было указано ни одной суммы. Юлька сама заполняла пробелы для всех платежей и даже для фамилии Джона. И переписывалась с ним тоже только она. То, что он Керинг, я узнала секунду назад.
И вообще. Хищение средств, говорите? Ха, видели бы вы эту «похитительницу»… Которая по Москве свои старые свитера на продажу развозит и торты в офис доставляет. Речь ведь шла о немалых суммах, не так ли? Керинг все-таки был VIP-клиентом с серьезными запросами.
– Яна, найдите мне Юлию.
– Хорошо, – пробормотала я. – Только, знаете, она не меняла никакие контакты – я связываюсь с ней по ее старым номерам и адресам.
– Великолепно, – очень сухо ответила владелица. – Еще одно доказательство мошенничества. Вам предстоит найти ее и устроить нам встречу, когда Джон лично будет в Москве. Сроки его поездки вам известны.
Черт. Мы составили ему такое плотное расписание! И ему придется пожертвовать частью этой насыщенной программы, а также капитально испортить себе настроение, чтобы разобраться с… мошенницей? Моя подруга мошенница?
Выяснить это удастся только если я устрою им эту проклятую личную встречу. Я не буду вспугивать Юльку раньше времени и промолчу о звонке. Если она спросит, почему я такая странная – выдумаю, что с Беньямином слегка поссорились. Но она вряд ли спросит, потому что пока еще слишком зациклена на тоске по Рамзану.
А почему я решилась на такое… ну… почти предательство? Потому что хозяйка четко пообещала: если не устрою встречу, первой арестована буду я.
Глава 7. Гангстер на пять минут
Моя жизнь постепенно превращалась в фильм нуар.
Когда я позвонила Юльке со словами, что вот-вот приеду к ней с очередной сумкой вещей, мой голос прозвучал вроде бы естественно. По крайней мере, мне хотелось так надеяться.
– Ты сама-то дома будешь?
Задав этот вопрос, я в отчаяньи затаила дыхание. Не дай бог у нее другие планы…
– Куда я денусь, – невесело ответила она. – Затемпературила. Приезжай, заодно чайку попьем.
При слове «чаек» я не могла не думать о Беньямине. Но… сейчас не до него.
Когда я заходила в лифт Юлькиного подъезда, вслед за мной туда проскользнул мужчина, которого я до этого ни разу не видела. Зато слышала о нем. Это был Джон Керинг. Владелица офиса пока ждала внизу.
Наш план был кривоват, но ничего лучше мы не придумали. Я якобы не подозревала о происходящем, а Керинг и владелица отследили меня незаметно. Они шпионили за Юлькиным домом, они поняли, что я туда постепенно перебиралась – и решили нанести предполагаемой мошеннице визит.
Я начала тыкать в замочную скважину ключом – но увы, Юлька вставила изнутри свой. Это немного усложняло план. Сбить в дверях меня было бы намного легче, чем ее.
Пришлось звонить. Джон пригнулся там, где его не было видно из дверного глазка.
– Заходи, мой пупсик, – ангинным голосом поприветствовала меня Юлька.
Я постаралась тащить за собой чемодан как можно медленнее, чтобы он казался полным – хотя на самом деле был абсолютно пустым. Когда багаж уже почти переехал порог, Юлька перехватила его ручку – она всегда помогала мелкой мне с переносом тяжестей.
И тут Керинг с силой толкнул меня и влетел внутрь квартиры. Чемодан на пороге не дал изумленной Юльке мгновенно захлопнуть дверь. Я споткнулась, пискнула и ухватилась за стену.
Моя подруга – в пижаме, вязаных носках и ненакрашенная – медленно отступала в спальню, не веря своим глазам. Керинг шаг за шагом надвигался на нее с апломбом Терминатора.
В эту кинематографичную минуту к нам присоединилась владелица офиса, которая только что вышла из лифта.
Юлька смотрела на них исподлобья, с ненавистью. Потом перевела взгляд на меня.
– Я тебе еще устрою, дрянь! – пригрозила мне она кулаком.
Мне надо было изображать перепуганную невинность – но особых актерских усилий для этого не требовалось. От настоящего, подлинного страха я аж покрылась мурашками.
Разве нужны еще какие-то доказательства тому, что моя приятельница наломала больших и жирных дров?
– Я вызываю полицию! – зарычала Юлька и схватила телефон.
– Вызывай, – усмехнулась владелица и ткнула ей в лицо какими-то бумагами.
Юлька позеленела.
– Ты тоже иди сюда, – велела мне владелица. – И давайте вместе смотреть.
Она шлепнула о комод пачкой распечаток, ни одна из которых не была мне понятна. Какая-то смета. Какая-то таблица с цифрами. Договор какой-то. Я не бухгалтер и не юрист – я зажатая в тиски провинциалка в чужой съемной квартире в Москве.
– Это твоя подпись? – обратилась владелица к Юльке. Та яростно молчала и сжимала кулаки. – Да, твоя. А это твоя? – уже ко мне.
Я внимательно всмотрелась, и…
Не дожидаясь ответа, владелица повысила голос:
– Да, это подписи Яны и Юлии на документе, по которому обеих можно обвинить в хищении. Только вот Яна еще не была трудоустроена в это горе-агентство на момент фиктивного указания ее подписи. Ее просто в Москве не было.
Вместо страха и удивления во мне закипал гнев. Я отправляла Юльке скан своего паспорта вовсе не для того, чтобы она с него подпись срисовывала. А подделала они мои закорючки действительно мастерски, не придерешься. Похоже, у нее есть в этом опыт.
– Это, Юленька, как видишь, копия. Оригинал у меня дома, и он будет гарантом непричастности Яны. Или ты мирно возвращаешь Керингу те деньги, которые у него стащила – или я иду в полицию и заявляю и о хищении, и о подделке подписи. На все про все у тебя две недели.