Страница 30 из 65
ЭФФЕКТИВНОЕ ИЗЛЕЧЕНИЕ
ОТ ВСЕХ БОЛЕЗНЕЙ
Потливость, инфлюэнцу, Черную Смерть, пляску святого Витта, бубонную чуму, сифилис, оспу, сыпь на коже, корь, одержимость дьяволом и падучую - все это излечит прославленный Шорлото, недавно прибывший из Неаполя. Сверх того, свечи от мужского бессилия. Также отыскиваем клады.
Старик Харон отпер замок. Когда дверь отворилась, листовка, наклеенная поперек косяка, оторвалась. - Что там у тебя, мерзавец?! - Фауст, приложив силу, разжал руку сторожа, чтобы увидеть, что в ней. Там был кусочек пергамента. Развернув его, он увидел треугольник из слов: в первой строке стояло слово ABRAXIS, а затем в каждой строке буквы убывали и сдвигались до тех пор, пока последовательность не доходила до одной только буквы А, на чем завершалась:
A B R A X I S A B R A X I A B R A X A B R A A B R A B A
- Сколько ты заплатил за это вздор? Всю дорогу до монастыря Вайклиф жаловался на демонов.
Единственное место во всем городе, где не было уныния, - это чумная кухня монастыря Святой Екатерины. Вскоре горожане уже хорошо знали, в какой больнице люди выздоравливают, а в какой - умирают.
- Сестра Пелагия от отца ордена кающихся грешников работала в аптеке, - сообщила Мать Святых Уз. - Думаю, ей не сложно будет взяться за приготовление антибиотиков. - Первый шаг, - пояснил он, - прокипятить бутылки. Они должны быть стерильными, потому что хлеб служит питательной средой для нашего грибка. После того как бутылки охлаждены, а хлеб помещен внутрь, их прививает сестра Мария Магдалина.
Возле стола сидела монахиня, похожая на осетра в очках. Иногда она поднимала глаза, чтобы поздороваться с кем-нибудь кислым кивком, потом снова возвращалась к работе. Перед ней стояло огромное блюдо с горой хлеба, поросшего сине-зеленым пушком. Проворными движениями монахиня нанизывала крупинки вещества на вязальную спицу, которую затем глубоко погружала в наполненную хлебом бутыль.
- Плесень, которую вы видите, это Streptomyces fausti , микроскопический плесневый грибок.
Сестра Ева закупоривала бутылки после привития грибка и клала их на полку, устроенную рядом с печами. Уже много полок были заполнены бутылками.
- Этот организм нуждается в тепле, чтобы размножаться и расти - а где же найдется место получше, чем здесь?
- Я… да, вижу. - Сестра Пелагия явно находила все эти действия нелепыми и бессмысленными; но точно так же было очевидно, что она разобралась и справится с ними. Фауст привлек ее внимание к следующему этапу.
Сестра Джульетта Илоиза проверяла те бутыли, где слой плесени уже стал толстым: вынося каждую на свет, тщательно изучала. Некоторые она убирала обратно, а некоторые - отставляла в сторону. Фауст взял одну из последних.
- Вот, посмотрите внимательно. Видите, на пушк? появляются золотистые капли, похожие на росу, видите, как они образуются? - Он поднял бутыль, ожидая кивка сестры Пелагии. - Это - наше лекарство.
- Что это?
- Это оружие, - ответил Фауст, - всеобщей войны - и эта молчаливая война в природе такова, что в действительности без нее жизнь была бы невозможна. Сомневаетесь? Что ж, уверяю вас, даже самые обычные грибы, что растут в лесу, ведут между собою войну. Они воюют за территорию, за господство, за то место, где будут произрастать. Эта древняя битва идет так давно, что некоторые грибы даже научились создавать оружие. Наша золотистая роса - из их числа, она производит яд, смертельный для противника. По счастью, этот яд весьма смертелен и для нашего врага.
Под руководством Фауста сестра Пелагия раскупорила бутыль с этой прелестной росой и наполнила ее по горлышко вином.
- Превосходно! - воскликнул Фауст. Монахиня зарделась от удовольствия. - А теперь опять закупорьте ее, и пусть теперь настоится. Мы будем давать зараженным настоявшееся вино отмеренными порциями. Обычно вполне достаточно пинты в день. Только это и побольше воды - будет довольно, чтобы поднять на ноги любого.
Глаза пухленькой молодой монахини загорелись.
- Это кажется так просто!
- И в самом деле просто. А все потому, что грибы уже проделали сложнейшую работу по очистке вещества от примесей. Вагнер!
Его помощник, не промолвив ни слова, протянул ему листок бумаги и графитовый карандаш. Фауст быстро написал вторым на первом.
4-dimethylamino-1,4,4?,5,5?,6,11,12?-octahydro-3, 6, 10, 12,12?-pentahydroxy-6-methyl-1,11, - dioxo-2-napthacencarboxamid.
- Это самый простой способ описать химическую структуру получившегося вещества. Великолепная штучка! - Обычно, - сказала она, - мужчины на второй этаж не допускаются. - Ее лицо словно треснуло пополам, что, видимо, следовало счесть за улыбку. - Но для вас, доктор, правил не существует.
Свет в часовне был от единственного розового окошка. Фауст встал на колени и сложил руки. Облака в небе разошлись, и он оказался залит чистым священным светом. - Моя ненависть слишком сильна и всеобъемлюща, чтобы сосредотачиваться на тебе лично. Представь крошечную молекулу в огромном потоке рвоты размером с Амазонку. Едва ли важно, куда ты устремишься, против течения или по нему, - река все равно вынесет тебя к пункту твоего назначения. Изливая ненависть на реку, должен ли я беспокоиться о судьбе какой-то молекулы? Будь счастлив, если пожелаешь! Лечи болезни, если хочешь. Если тебе угодно, делай много добра.
Вагнер дожидался, когда Фауст возвратится из часовни. Вдвоем они совершили обход комнат с больными, наблюдая и записывая, как протекает болезнь у пациентов. - Успокойтесь, - произнес Фауст. - Успокойтесь и выздоравливайте. Это все, чего я от вас требую.
Фауст для удобства снял комнату в харчевне близ монастыря. Иногда он спал там, иногда - в мастерской. Это зависело от того, где и когда он валился с ног от усталости. Сегодня они с Вагнером заглянули в харчевню, чтобы разложить свои карты и добавить свежие данные к совокупному итогу недели, отмечая черными чернильными точками местоположения новых заболевших. - Нет, я говорю про Пелагию-сплетницу.
Чуть позже, сидя в гостиной, Фауст пояснял: - А ты. Ты… - Мужчина отпрянул от приближающегося пальца. Однако уйти ему было некуда. Палец приближался неумолимо. Голова гуляки легонько ударилась о стенку кабинки. Палец легко ткнул его в середину лба. Фауст улыбнулся и продолжил: - Ты проживешь долгую жизнь и умрешь в своей постели. Дети и внуки соберутся возле тебя, чтобы выслушать твое последнее благословение. Твоим друзьям стоит завидовать тебе.