Заговорщик

Ух ты! Это что же, соседний аллой вдалеке? Смутные очертания чего-то массивного проступают из сего-голубой дымки по курсу. Видимость здесь, конечно, пипец. То ли влажность высокая, то ли в воздухе ещё чего-то намешано, то ли мана создаёт эффект мглы. На далёкие расстояния смотреть бесполезно. Предел — километров сто. Хотя, может, от дня зависит. Заснеженную вершину Эльбруса я как-то из окрестностей Армавира имел удовольствие наблюдать. А бывает, что и хребта под Горячим Ключом с моего девятого этажа не видать.

Но что-то я отвлёкся. Дали далями, а вблизи-то что? А вблизи секты — в основном дохлые, но и живых хватает. Сбежать из форта, реши я вдруг вернуться к первоначальному плану, вариантов нет. Сторожа внизу бдят, да и Черхан забрал с собой на зачистку внутренних территорий далеко не всех воинов. Как они там, кстати, уже выступили?

Снова поменял позицию. Ага, двинулись. Сразу из нескольких дверей в основаниях башен быстро выходили солдаты. Силаров тоже хватало. Сейчас выстроятся полумесяцем и зашагают к арене. С противоположной стороны форта, наверняка, выступит ещё один такой же отряд. Со слаженностью действий у них тут всё норм. Сигналы миганием фонаря передают наподобие азбуки Морзе.

— Поговорим, пока никого?

Неслышно подошедший со спины Фалко, смотрел настороженно. Теперь мы, значит, меня снова боимся? И правильно. Очень правильно. Думаешь почему я тебя-мразоту не сдал? Отчисление для тебя-дерьма кусьего — слишком лёгкое наказание. Ты у меня будешь страдать по-взрослому. Сбросил прямо чудищу в пасть. Такой подлости не то, что Рейсан, даже Сашка-добряк не простит.

— Поговорим. А как же, — повернулся я к Красу. — Подходи ближе, не бойся.

— А кто боится?

Фалко нарочито широко шагнул в мою сторону. Член школьного театрального кружка, бл@. Я вижу тебя насквозь, сыкливая шавка.

— Понимаешь, почему я тебя не сдал?

— Свою задницу прикрываешь. Твоя же затея — удрать с арены. Я бы тоже молчать не стал.

— Молодец. Правильно понимаешь.

Пусть думает, что причина такая.

— Будешь и дальше молчать, доживёшь до конца обучения.

— Иди в корни, Рэ! Мы в расчёте, и запугивать меня смысла нет. Ты обманул меня, я спасал свою жизнь. Всё по-честному.

— Гляди, какой честный… — прицокивая языком, я покачал головой. — Отплатил за попытку убить молчанием. Значит, слушай сюда!

Стремительным рывком — на эмоциях мне даже шурс не потребовался — я подтянул к себе не успевшего отпрянуть Краса и принялся быстро шептать ему в ухо:

— Отныне ты мой должник, мразь! Попрошу что-то сделать — сделаешь. И иначе никак. Поверь, тебя убить будет проще, чем сколопендру. Никто даже не поймёт отчего ты сдох. Понял меня?!

Так как одна моя рука в этот момент обнимала Фалко за плечи типа, по-дружески, а вторая крепко сжимала стиснутые в кулаке яйца Краса, ответить членораздельно у пацана не вышло. Что-то промычал и вроде как утвердительно затряс головой.

— Умничка, детка. — Я медленно разжал пальцы. — Я рад, что мы, наконец, поняли друг друга. Веди себя хорошо и на людях не стану тебя унижать.

— Аййй, — согнулся Крас, приседая. — Больной ублюдок! Ыыыы… Ты что творишь?!

— Беги жалуйся.

— Ты ещё пожа…

Резкий удар в область паха заставил его снова согнуться.

— Йоооо!

— Эй, что у вас там происходит?

Стоявший в паре десятков метров от нас возле башни солдат быстро зашагал в нашу сторону.

— У мэла Краса живот прихватило, — крикнул я служивому, опережая Фалко. — У вас здесь нужник рядом есть?

— Ведро в караулке, — ткнул алебардой на дверь позади себя воин. — Или к основанию башни спуститесь по винтовой — там чуть приличнее. Проводить?

— Спасибо, мне уже лучше, — жестом остановил Крас солдата. — Я тут постою, подышу.

Сказал и бочком, бочком пополз вдоль защитного парапета подальше от меня. Похоже осознал своё место. Вон, с каким ужасом поглядывает. Вопрос — надолго ли? А вот и проверим, как выдастся случай. Запугивать негодяев оказывается очень приятно. Будет повод, ещё с удовольствием над летунцом поглумлюсь. Он это заслужил.

Глава вторая — Фанфары сквозь слёзы

Офицер, что вытащил из караулки Черхана, оказался неправ. К темноте они не управились. Скучившиеся первоначально вокруг арены секты, заметив, что их, взяли в кольцо, и сражение превратилось в истребление, принялись по одиночке и группами разбегаться по территории. Не такие уж они и тупые, как я раньше считал. Инстинкт самосохранения есть. Правда, в моём присутствии поблизости пропадает, но я сижу высоко, и достать меня без шансов.

Хотя, некоторые особо проворные и пытались. Вырвавшийся из окружения глом подбежал к стене форта чётко под то место, где стоял я. Попрыгал, подёргался туда-сюда и поймал ледяное копьё, которое его и угомонило. Армейских водников на зачистку не взяли — они со своими вёдрами-бочками ребята не слишком мобильные. Один вот и на нашем участке остался. На две сотни шагов между башнями только он и пяток солдат. Ну и мы с Красом. Непонятно только, мы им помогаем, или они за нами присматривают.

Скорее второе. Когда ближе к полуночи командование объявило о завершении освободительной операции, и из подсвеченных множеством фонарей ворот арены массово повалил народ, нас, тоже было дёрнувшихся к винтовой лестнице, сразу остановили. Без приказа не велено. Пришлось ждать ещё с полчаса пока какой-то наставник, явившийся к стене, не проорал снизу, что всё закончилось, безопасность восстановлена, и юным мэлам можно отправляться в свои комнаты.

Братишка ожидаемо не спал. И хорошо ещё, что только он. Больше я боялся торжественной встречи в дверях корпуса, или на этаже. Но наставники, видимо, хорошо припугнули ребят — дисциплина сегодня железная. Или же просто устали.

— Старший брат! — вскочил Рангар с койки, как только я открыл дверь. — Ну ты дал! Это же просто… Это великий подвиг! О тебе теперь будут…

— Давай завтра, а? Я дико устал. Еле досюда доплёлся.

— Конечно, старший, конечно. Ложись, ложись. Подать, может, чего? Водички налить?

— Не надо. — Зевнул и зашёл в сортир. Общаться сейчас не хотелось, но, выходя, всё же бросил:

— Как наши там?

— Нормально. Только Дзе всё.

— В смысле всё? — застыл я со снятым тапком в руке.

— Глом добрался. Сразу насмерть.

— Дерьмо! — зло выругался я и швырнул башмак в стену.

— Старший брат, ты чего? — испугался Рангар. — Дзе вторая ступень всего был. Самый слабый из наших.

— Дерьмо, — повторил я тише, уже не восклицая, а выражая своё отношение к брату.

Это надо же таким гомном быть? Человек погиб, а он ступени считает. Дерьмовые родственнички! Дерьмовая знать! Дерьмовый мир! Самому бы дерьмом здесь не стать. Дальше молча улёгся и, борясь с наползающими одна за одной чёрными мыслями, незаметно уснул.

Утро, как оно чаще всего со мной и бывает, кардинально поменяло настроение. Лезущее в окно солнце изгнало мрачные думы, и под душем я уже весело насвистывал Клаву Коку. Жалко, конечно, мальчишку, но жизнь продолжается. Я его и не знал толком. Перекидывались несколько раз парой слов — и на этом всё. Там вчера, кроме этого Дзе, неизвестно ещё сколько народа погибло. Серьезная трагедия, но не стоит превращать её в личное горе. Главное, что Фая жива. И Тола. И… Короче все, до кого мне есть дело.

Когда, одевшись и расчесавшись, мы вышли с братом из комнаты, коридор уже был полон народа. И не только моими бандитами. Похоже, вся знать ветви ждала моего появления, чтобы встретить восторженным: «Рэ! Рэ! Рэ!». Горящие глаза, воздетые вверх руки, сжатые кулаки. Теперь я знал, как чувствуют себя футболисты, победившие в важном матче, идя к автобусу мимо фанов. Хорошо хоть, что простакам ход на наш этаж был заказан, иначе бы я оглох. Да и к лестнице едва ли протиснулся бы. И так еле-еле проскользнул мимо Толы, пытавшейся меня приобнять, когда я шёл мимо.