Страница 19 из 45
Он окинул меня равнодушным взглядом, хоть я и была в одном, конечно, полотенце, и прошел мимо. Я осталась в кухне - опустилась на стул, слушая шум воды за стеной. Присоединиться, что ли?
Вот еще!
Я серьезно думала об этом?
Шум воды прекратился, а я все так и сидела, ожидая то ли еду, то ли Калинина. Дождалась пока только Андрея.
Он прошел мимо меня, снова не посмотрев, и сказал:
- Оденься.
Сам-то он был не в полотенце. Значит, мысли у нас не совпадали. А меня какого черта несет непонятно куда? Еще вчера утром он меня жутко раздражал. И что бы съязвить такое на его замечание, чтобы Калинин наконец-то посмотрел на меня?
Только я открыла рот, чтобы высказаться, как меня прервал звонок домофона. Я поплелась за Андреем в коридор и сказала:
- Мы могли бы заехать в магазин, и я бы приготовила что-нибудь.
- Отравить захотела? - усмехнулся Калинин, открывая дверь.
- Ты невыносим.
На пороге показался курьер и, как сказали бы на подростковом сленге, завис, глядя на меня. Что-то я так увлеклась и забыла, что стою перед незнакомым парнем почти голая. Калинин проследил за взглядом курьера и рявкнул так, что у меня уши заложило:
- Скройся!
Я ретировалась в кухню, подумав, что это очень похоже на ревность. Наверное, глупая мысль. С какой стати меня ревновать?
- Ты какого черта вытворяешь? - услышала я раздраженный голос. - Оденься!
Демонстративно почесав ухо, обернулась и сказала:
- Оттого, что ты орешь мне в ухо, одежда на мне волшебным образом не появится. Кстати, я надеюсь, что ты не заказал мне стейк слабой прожарки, - кивнула я на пакет в руках Калинина.
- Осетрина с картофелем подойдет?
Я, кажется, даже рот приоткрыла от удивления. А потом спросила:
- Откуда ты знаешь, что я люблю осетрину?
- Потому что я ее терпеть не могу.
Какой исчерпывающий ответ. И еще один намек на то, что мы слишком разные.
- Из вас отличный психолог получился, - не без ехидства ответила я.
Калинин, уже достав контейнеры из пакета, повернулся ко мне и, сложив руки на груди, внимательно посмотрел. Его взгляд был таким, что мог испепелить.
- Ты сказала, что ничего обо мне не знаешь... Так вот, я с шестнадцати лет играл, чтобы заработать денег на свою учебу. Я понимал, что диплом мне нужен, мне нужны знания, потому что в правильное русло свою способность видеть людей направить не мог. Я играл в карты на деньги, потому что мог понять по реакции игроков расклады у них на руках. Спасибо институту, который помог мне упорядочить все это дерьмо в моей голове. Так что не надо сейчас ехидничать на тему, какой из меня отличный психолог.
Я слушала Калинина, хлопая глазами. Кажется, сейчас я действительно его задела своим тоном.
Глава 20 Андрей
Какого дьявола она ходит по моей квартире в одном полотенце? Зря я дал ей еще один день. Надо было высадить на ближайшей остановке и вернуться к привычному распорядку. А сейчас еще и поделился тем, о чем никто не знает.
Когда же она наконец-то оденется?
Я снова отвернулся, пока Карина осознавала полученную информацию, и начал раскладывать еду по тарелкам. Наконец, услышал:
- Не хотела задеть твои чувства.
Да ты в последнее время только этим и занимаешься. Но, конечно, вслух я это не сказал.
А еще я видел, что она меня соблазняет. Сама сомневается, может, не до конца еще понимает, но определенно соблазняет. И как-то надо это прекратить.
Я молчал, пока мы ели, пока Карина мыла посуду, но все-таки все точки над «i» пора было расставить. Отвернувшись к окну, я поставил на подоконник кофе и сказал:
- Девочка, не путай благодарность и чувства. Я помог тебе, потому что хотел помочь, а не для того, чтобы ты щеголяла по моей квартире голая. Понимаю, что тебе могло показаться...
- Во-первых, - перебила меня Карина, - не смей называть меня девочкой. Во-вторых, не надо мне ваших психологических штучек. И... И в-третьих, - сказала она уже очень близко за моей спиной, а потом, схватив за руку, развернула к себе, - смотри мне в глаза, когда разговариваешь.
Невыносимая девчонка... И когда же она наконец оденется? А то мой взгляд не может сфокусироваться на ее лице, опускаясь к вздымающейся груди. Я хотел отойти дальше, не чувствовать ее дыхание на своем подбородке, но... не успел.
Карина, поднявшись на носочки, обхватила мою шею и снова начала терзать губы. Да, именно терзать. Где-то на грани боли и удовольствия. Я и сам не понял, как смял махровую ткань на ее талии, как ответил на этот безумный призыв. Карина запустила свободную руку мне под футболку и провела ногтями вдоль позвоночника. Такой простой жест, но я еще сильнее прижал ее к себе и уперся спиной в подоконник. Руки по коже - и от каждого прикосновения шквал эмоций. Эмоций... Ощущения можно получить и без эмоций. А сейчас все было неправильно эмоционально.
Чертово полотенце, которое меня так напрягало, упало на пол. И теперь мои руки скользили по коже, теплой, бархатной. Блядь, я хочу ее. Странно это осознавать, учитывая, что сознание уже уступило место инстинктам. Карина переместила руку с моих лопаток ниже, еще ниже, подцепила резинку штанов... Мои губы уже онемели, но я не хотел прерываться, иначе это был бы конец.
Но, наверное, лучше закончить сейчас, чем потом расхлебывать последствия. Хоть какая-то здравая мысль за последние пять минут.
- Карина... - оторвался я от ее губ, стараясь не переводить взгляд ниже шеи.
- Андрей Григорьевич, не будьте занудой.
Черт возьми, передо мной стоит полностью обнаженная девушка, а я думаю, как бы не заняться с ней сексом.
Я отвернулся и повторил снова:
- Оденься.
Она молчала. Взгляд прожигал спину. Не знаю, сколько мы так простояли, но я услышал вздох, а потом шаги. Ушла.
Я понимал, что ее порыв не был продиктован чувствами. Я называл это синдромом спасения. Когда ты человеку помогаешь, когда ты единственный, кто находится рядом, то это волей-неволей вызывает притяжение. Этому феномену давали определение многие психологи, но сейчас я хотел послать их очень глубоко и надолго.
Не возникает чувство за двое суток. Привязанность - может быть. Но мы слишком разные, мы чужие, и наши параллели никогда не пересекутся. Секс сексом, но и потом что-то придется делать. А впустить ее в свою жизнь я не могу.
Увы, привычка. Один раз жил с женщиной - ничем хорошим это не закончилось. Больше пробовать нет желания.
И наше самое большое несоответствие вот в чем: она бросается в омут, я - все прогнозирую.
Нет, мое сердце слишком черствое для того, чтобы его разбить - но не за него я боялся.
Каждый психолог знает, что такое статистика. В программу мы загружаем данные, а машина считает. Я ненавидел цифры всегда, но в статистике разобрался быстро. На этом основываются все курсовые, дипломные работы, и я переступил через свое «не могу», когда увидел математические формулы. Коэффициент корреляции Спирмена, многофакторный дисперсионный анализ...
Блядь, зачем я все это сейчас вспоминаю?
Наверное, к тому, что наш с Кариной коэффициент корреляции (прим.автора. взаимосвязь двух величин, когда одна может влиять на другую) близится к минус одному. А это самый низкий показатель. Странно, никогда не задумывался о своей жизни в схеме статистики.
Минус единица...
Плюс единица...
Вот и весь диапазон корреляции. И в зависимости от результата твоя теория опровергнута или доказана.
Пока у меня выдвинута гипотеза. Какая? Мы не соответствуем друг другу.
Черт! Хватит философствовать, стоя посреди кухни. Есть дела важнее. Например, проверить работы студентов.
Выйдя в коридор, я не нашел пакет на том месте, где вчера оставил. Зато Карина - слава богу, уже в одежде - сидела в зале на полу и увлеченно читала доклады моих студентов.
Я привалился плечом к косяку и спросил:
- Ты с первого раза не понимаешь?