Страница 49 из 72
Однако руки, окружающие меня, не пугают. Во всяком случае, они успокаивают. Это похоже на убежище, которое я тогда не могла найти.
Я смаргиваю слезы с затуманенного зрения. Нахмуренные темные черты приветствуют меня. Пряди его темных волос падают на лоб.
Я моргаю один раз.
Два раза.
Он не исчезает.
— Э-Эйден?
Мой голос такой хриплый, что едва удается выдавить слова.
— Все хорошо. — он гладит меня по спине маленькими кругами. — Ты не одна. Я здесь.
Не знаю, из-за его слов или из-за кошмаров, которые мне только что снились.
Мне все равно.
Мои пальцы вцепляются в его футболку, лоб прижимается к его твердой груди, и я даю волю слезам.
Рыдания разрывают мою грудь, и я выпускаю все это наружу. Я даже не знаю, о чем плачу.
Это всего лишь кошмары. Они не настоящие.
Они не могут быть настоящими.
Я еще сильнее сворачиваюсь калачиком на коленях Эйдена и крепче прижимаюсь к нему. Он настоящий. Его тепло и странное чувство безопасности, которое я ощущаю в его объятиях, реальны.
Кошмары нет.
Эйден кладет руку мне под попу и притягивает меня к себе, так что я окончательно сажусь к нему на колени. Я обхватываю его ногами за талию, душа его.
Он не жалуется.
Он молчит, поглаживая мою спину, волосы и руку сбоку.
Я не могу быть более благодарной ему за его спокойное, похожее на якорь присутствие. Он здесь, но не говорит ни слова. Он позволяет мне разобраться с этим самостоятельно.
В последний раз, когда у меня случился подобный эпизод, как ни странно, два года назад, сразу после моего первого дня в школе, тетя и дядя сошли с ума.
И я имею в виду, что они буквально были вне себя.
Я подумала, что тетя была с монстром, и ударила ее. Я закричала и выругалась на нее. Не останавливалась, пока дядя не выгнал ее из комнаты.
Когда я пришла в себя, тетя не переставала спрашивать меня, что я видела. На ее лице было выражение ужаса и тошноты, словно ее вот-вот вырвет. Утром они отвезли меня к доктору Хану, и я почти полгода проходила сеансы терапии.
С тех пор я избегаю ночных кошмаров, или, по крайней мере, сильных, калечащих, которые кажутся такими... реальными.
В течение двух лет я никогда не беспокоила тетю и дядю своими кошмарами, даже когда я нуждалась в плече, чтобы поплакаться. Даже когда то, что я видела — то, что я чувствовала, — пугало меня до чертиков.
Странно, что Эйден, мой мучитель и задира, исполняет роль, которую никто не исполнял.
Как он может быть тем плечом, на котором я плачу?
Все еще сжимая его футболку, я смотрю на него снизу вверх. Его брови сведены вместе над самым бурным цветом, который я когда-либо видела в его глазах. Черты лица выражают глубокую озабоченность.
У меня перехватывает дыхание.
Кто бы мог подумать, что настанет день, когда Эйден Кинг будет беспокоиться обо мне?
Я должна чувствовать себя неловко из-за безобразного плача или ненавидеть уязвимость, которую я только что показала ему. Черт, мое лицо, должно быть, сейчас в беспорядке.
— Привет, — говорю я, перекрывая икоту.
Его рука не перестает ласкать мою спину, в то время как другая рука приподнимает мой подбородок. Он смотрит мне в глаза, будто что-то ищет.
Или кого-то.
— Тебе легче?
Его голос тверд, но не резок.
Несколько непролитых слез выступают у меня на глазах, когда я киваю.
— Я вызвал этот приступ, войдя через балкон? — осторожно спрашивает он.
— Мне уже снился кошмар, когда ты пришел, так что я вызвала его раньше.
— С помощью чего?
— Я не знаю.
У меня болит голова, и я ничего так не хочу, как заснуть.
Я отбрасываю эту мысль так же быстро, как она пришла. Что, если кошмар вернется?
— Твои кошмары всегда чем-то вызваны?
Эйден все еще держит меня за подбородок, заставляя смотреть в его непреклонные глаза.
По какой-то причине они не вторгаются, как обычно, они просто.. любопытные. Даже заботливые.
Может, именно поэтому я доверяю ему.
— Да. Доктор Хан всегда советует мне держаться подальше от всего, что может послужить спусковым крючком.
— Например? — подсказывает Эйден.
— Свечи. Подвалы. Тусклый красный свет. Глубокие воды, такие как бассейны, пляжи и озера. Заснуть в темноте.
Я даже не знаю, как доктор Хан получил список, возможно, это из обрывков кошмаров, которые я ему рассказала.
Мои губы приоткрываются, и я, спотыкаясь, поднимаюсь на ноги.
— Черная машина!
Эйден следует за мной, уставившись на меня так, словно у меня вот-вот снова начнется эпизод.
— Черная машина, — срывается мой голос. — Через дорогу все еще припаркована черная машина?
— Нет.
— Откуда ты это знаешь?
— Я припарковался на другой стороне улицы, и там не было никакой черной машины.
Черепашьими движениями я медленно отдергиваю занавески на балконе. И действительно, Феррари Эйдена припаркован на другой стороне улицы, лампа горит красным светом.
Никаких признаков черной машины.
Я вздыхаю и снова принимаю сидячее положение на кровати, заправляя непослушные пряди волос за уши. Мои глаза опухли.
У меня заложен нос, и я чувствую себя ужасно. Не хочу, чтобы Эйден видел меня в таком виде.
— В любом случае, что ты здесь делаешь?
Я забираюсь под одеяло, пытаясь скрыть свой растерянный вид.
Хитрая усмешка приподнимает его губы, когда он садится рядом.
— Что ты подумала, когда я сказал тебе не засыпать?
По какой-то причине это заставляет меня улыбнуться в ответ.
— Ты часто залезаешь на чужие балконы?
— Только на твой. Обычно я предпочитаю двери.
Я прикусываю губу.
— Подожди. У меня включена сигнализация.
— Но ты оставила дверь на балкон открытой.
— Верно.
Я была слишком поглощена дождем, что потом забыла закрыть дверь.
Какая-то часть моего мозга думает, что я должна злиться на Эйдена за то, что он прокрался в мою комнату, но я не злюсь. Отнюдь нет. Не знаю, что бы случилось, если бы в момент сильного приступа я была одна.
— Спасибо.
Свежие слезы щиплют глаза, и я глотаю их.
Эйден скидывает обувь и садится рядом со мной. Его широкая фигура и высокие ноги затмевают мою кровать.
Я натягиваю одеяло до подбородка.
— Что ты делаешь?
— Ложусь спать, — говорит он так небрежно.
— Ты.. ты не можешь здесь спать.
— Конечно, могу.
— Но..
Слова застревают у меня в горле, когда Эйден прижимается своими губами к моим в мягком, быстром поцелуе.
Он притягивает меня к своей груди, так что моя голова ложится на его бицепс. Мои ноздри наполняются его чистым ароматом, и я не могу не вдохнуть его глубже, как наркоманка.
Сильные руки обнимают меня, когда он шепчет:
— Просто засыпай, милая.
Я никогда не сплю, после кошмара, потому что боюсь, что это продолжится.
Но в объятиях Эйдена я не чувствую страха или паранойи. Я даже не думаю о двойных кошмарах, которые мне снились.
Я ощущаю... безопасность.
Вцепившись пальцами в его футболку, я прикладываю ухо к его успокаивающему сердцебиению — нормальному сердцебиению.
Закрываю глаза и отдаюсь во власть сна.
Безопасность.
Глава 27
Никаких кошмаров.
Это первая мысль, которая приходит в мое сонное сознание, как только я открываю глаза.
Затем я вдыхаю тепло.
Так, так много тепла.
Эйден провел здесь ночь.
В моей постели.
Я смотрю на его спящее лицо. Его подбородок касается моего лба, а легкая щетина щекочет мою кожу.
Одна из его рук обнимает меня за талию, покоясь посередине моей спины. Другая лежит безвольно, потому что я использую его бицепс в качестве подушки.
Его нога обхватывает меня обеими ногами, как будто он дает мне сбежать.
Мне приходится задрать голову, чтобы полностью разглядеть его лицо. Его ресницы кажутся гуще и длиннее, когда его глаза закрыты.