Страница 13 из 72
— Ты вчера сбежала из школы, — говорит он как ни в чем не бывало.
— Я не сбегала. У меня появились неотложные семейные дела.
Я бы сама себе похлопала, если бы могла. Эта ложь вышла идеальной.
Засунув руку в карман, он изучает меня с головы до ног. Его взгляд задерживается на моей левой груди, будто он пытается прожечь дыру в моей рубашке.
Требуется все мужество, чтобы не скрестить руки на груди.
Его внимание, наконец, возвращается к моему лицу.
— Думаю ты лжешь, Холодное Сердце. Я прихожу к выводу, что тебя довели до предела, поэтому ты выбрала самый легкий выход.
— Знаешь, что, Эйден? Мне все равно, что ты думаешь.
— Ты должна. То, что я думаю, окажет непосредственное влияние на твою жизнь, милая.
— Прекрати называть меня так, — шиплю я. — Я не твоя милая.
— Ты та, как, черт возьми, я тебя называю, милая.
Возможно ли проклясть кого-то свалиться в тёмную, бездонную яму ада? Я не против использования чёрной магии. Мне просто нужно, чтобы он, блядь, исчез. На земле станет немного спокойнее.
Я сдерживаю свой гнев, когда поворачиваюсь, чтобы уйти.
Он не доберется до меня. Он этого не сделает.
Сильная рука хватает меня за руку и отбрасывает назад с такой силой, что я приземляюсь вплотную к его твердой груди.
Он сжимает меня с грубой, сокрушительной силой.
— Разве я сказал, что ты можешь идти?
Я борюсь с ним.
— Не знаю, заметил ли ты, но я не одна из твоих подданных, ваше величество. Я не выполняю твои приказы.
— Всему есть начало.
Он отпускает меня, но только для того, чтобы обхватить обеими руками мою талию и положить руки мне на поясницу, словно мы какие-то долбаные любовники.
Он так близко, мой воздух наполняется его ароматом, и тепло его тела смешивается с моим.
Я не невысокого роста, но он все равно выше и шире меня в плечах. В глубине души я знаю, что захват это просто фактор запугивания.
Я толкаю его в грудь, извиваясь из стороны в сторону и назад, в попытке разомкнуть его руки.
Он даже не шевелится, чтобы остановить меня. Все, что он делает, это сохраняет свою стальную хватку.
— Уф, — выдыхаю я. — Отпусти меня.
— Почему я должен это сделать, а?
— А почему ты не должен? — я парирую в ответ.
— Мне нравится, когда ты сопротивляешься. — его глаза сверкают уже знакомым садизмом, когда он протягивает руку и щипает меня за щеку. — Ты бы видела красный оттенок на этой части твоего тела.
Я обмякаю, прижимаясь к нему. Мои руки безжизненно падают по обе стороны от меня, и я даже стараюсь придать своему лицу нейтральное выражение.
Если ему нравится моя борьба, то он ее больше не получит.
— Ты закончил?
Его левый глаз дергается.
Очевидно, больному ублюдку не нравится не получать то, что он хочет, и я победила его в его собственной игре.
— Дам тебе ценный совет. Ты уже знаешь, на что я способен, — его голос спокоен. Опасный тип спокойствия. — Не провоцируй меня.
— Это ты меня провоцируешь! — не могу поверить этому ублюдку. — Тебе повезло, что я не сообщила о произошедшем вчера.
— Повезло? — он смеется без юмора, и глупо, что даже линии его лица растягиваются в красивых ракурсах. Кто-нибудь вылейте кислоту на его лицо. — Не знаю, пытаешься ли ты быть очаровательной или ты настолько наивна.
— Что это должно означать?
— Думаешь, что можешь нанести мне вред, а?
Он сжимает мой подбородок большим и указательным пальцами, откидывая мою голову назад, чтобы он мог вторгнуться в мое пространство своим навязчивым взглядом.
Мое сердце колотится сильнее и быстрее.
Независимо от того, сколько тактик я придумаю, независимо от того, насколько мне нравится думать, что я контролирую эту ситуацию..я ничего не контролирую.
И мое сердце осознает опасность.
Пустоту.
Чёрную дыры.
Мой напряженный позвоночник также распознает покалывание страха.
Необходимость бежать и прятаться.
Необходимость никогда не быть найденной.
Та часть меня, которую я боролась похоронить, поднимается, ползет и воскресает на поверхности.
Ты мой шедевр, Эльза.
Я ненадолго закрываю глаза от этого навязчивого голоса из прошлого. Когда я снова открываю их, жуткий голос исчезает, но стальное выражение лица Эйдена остается.
Будь он проклят и как легко он может открыть эту часть меня.
Я хранила это в тайне более десяти лет, но он медленно выпускает ее на свободу в течение двух дней.
— Быть может, я смогу. — мой голос звучит намного спокойнее, чем я себя ощущаю. — Что ты вообще обо мне знаешь?
— Намного больше, чем ты думаешь.
Он так сильно сжимает мою челюсть, что я вздрагиваю.
— Клянусь Богом, отпусти меня, или...
— Или что? — его черты искрятся обещанием вызова. — Ты не можешь надурить меня. Позволь мне сформулировать это так: если я убью тебя, тренер сожжет труп, а директор развеет останки. Если я совершу преступление, школьный совет перевернет все так, чтобы казалось, что я жертва. Возможно, ты прячешь голову в песок, как маленькая мисс Страус, так что вот тебе краткое напоминание: я здесь король.
Его слова жалят, потому что они правдивы. Пока у него фамилия Кинг, его отцу даже не нужно вмешиваться, чтобы все было улажено.
Несправедливость вспыхивает внутри меня и затуманивает зрение непролитыми слезами.
Нет.
Я не доставлю ему удовольствия снова увидеть, как я плачу.
— Но, если ты чувствуешь, что имеешь на это право. — уголки его губ приподнимаются в ухмылке. — Если думаешь, что сможешь взять меня, тогда, во что бы то ни стало, покажи мне, что у тебя есть, милая. Мне любопытно посмотреть, кто поверит, что я прикасался к тебе без твоего согласия. Я могу заполучить любую киску, какую захочу, что такого особенного в твоей?
— Что ты не можешь этого получить.
Я сожалею о своих словах, как только они вылетают. Не могу поверить, что только что размахивала долбаным стейком перед хищником.
— Холодное Сердце. — он размышляет.
Мои губы сжимаются в дрожащую линию, и я почти ерзаю в его объятиях, ожидая его следующего удара.
В любой момент он...
Эйден отпускает меня и отступает назад.
Подождите.
Он... он отпускает меня?
Я осторожно наблюдаю за выражением его лица, как олень, попавший в свет фар.
Он превращает свои черты в бесстрастное лицо.
По какой-то причине я ожидаю, что он рассмеется мне в лицо и снова схватит меня.
Я счастлива, что он отпускает меня, я счастлива. Но не могу избавиться от оттенка раздражения из-за того, что не могу его прочитать.
Он кладет руку в карман, выглядя небрежно, почти небрежно.
— Покажи мне метку.
— Что?
— Ты не дура, так что не веди себя так и покажи мне отметину, которую я оставил вчера.
— Ты не в своем уме.
Мои конечности дрожат, но я поворачиваюсь, чтобы уйти. Мне нужно вырваться из его пространства.
Его присутствия.
Его чертового лица.
— Если ты сделаешь еще один шаг. Я буду преследовать тебя, милая. И на этот раз... — он замолкает, его голос становится удушливым, как дым. — Я не остановлюсь.
Я громко сглатываю и останавливаюсь, как вкопанная.
Часть меня не хочет верить, что он зайдет так далеко, но кого я обманываю?
Эйден не остановится, пока не получит, желаемого.
С бешено бьющимся сердцем я смотрю ему в лицо.
— Почему ты это делаешь, Эйден?
— Твои предположения?
— Потому что ты можешь?
— Потому что я могу, да? Интересно. — он делает паузу. — Ты такая... холодная, ты знала об этом?
— Твои приспешники не переставали напоминать мне об этом факте, большое тебе спасибо.
— Ты упускаешь из виду весь смысл.
— Какой смысл?
— Если ты упускаешь его, почему я должен тебе говорить? — я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он обрывает меня. — Сними свою рубашку. — мои кулаки сжимаются по бокам. — Если ты этого не сделаешь, это сделаю я. Сколько разорванных рубашек ты хочешь собрать?