Страница 2 из 5
Появление конницы на поляне внесло свою корректировку в осенний пейзаж: пики, прикреплённые к сёдлам лошадей, у всадников винтовки на ремне через плечо, на поясе в ножнах кинжалы и сабли. Впереди всего отряда несли православные символы – это были хоругви с изображением Иисуса Христа и его Пречистой Матери. Всё указывало на то, что двигались эти люди не в поле землю обрабатывать. Это были профессиональные воины Кубанского казачьего войска. А шли они выполнить свой воинский долг перед Родиной, защитить от истребления Османской империей армянский народ. Отстоять на дальних рубежах интересы России, так как события происходили в период Первой мировой войны, а Турция была по другую сторону баррикад…
Существование человека на земле постоянно сопровождается войнами. Причины военных конфликтов разные, а вот методы их разрешения всегда сводятся к уничтожению одной из конфликтующих сторон. Первое убийство на Земле совершил Каин. Ослушавшись Бога, он лишил жизни своего брата Авеля. И вот с тех пор кровь нескончаемым потоком проливается наземь. Несчастья и страдания людей затмевают даже самые чудные пейзажи. Например, окружающая природа не радует убитого горем человека, красивый лес видится ему уродливыми зарослями, солнышко ослепляет и раздражает, туман пронизывает до костей своей промозглой сыростью. Кажется, словно, вся природа восстаёт против него. Сокрушение о потере близкого человека парализует восприятие внешнего мира.
Несмотря на весь этот негатив, каждое государство имеет свою армию. Стремится сделать её более сильной, чем у соседа, не жалея при этом средств. Одним солдаты нужны для защиты своих рубежей; другим – наоборот, для расширения территории и завладения чужим богатством. И всё это на фоне политических интриг…
Солнце, не торопясь катилось на запад. Отряд кубанских казаков двигался по тропе, извивающейся по краю ущелья. Высоко в небе парил горный орёл, высматривая себе добычу. Глядя на него с движущейся лошади, создавалось впечатление, будто он застыл на месте. Сосредоточив свой взор на птице, разморенный на солнце и укачавшийся от монотонного шага лошади Василий мысленно пребывал в далёкой станице среди своих домочадцев. По правую сторону от него разверзлось глубокое ущелье. Когда дорога особенно близко проходила у края обрыва, он отводил взгляд в сторону, поскольку, высоту не любил с детства. По цепочке пронеслась команда «Спешиться и увести лошадей в появившееся между скал укрытие». Решили сделать привал и разбить лагерь.
Казаки – привыкшие к кочевью воины; всё у них для этого предусмотрено и приспособлено. В первую очередь забота о своём боевом товарище: накормить и напоить коня – дело святое, что и было сделано. Отряд был поделён на небольшие группы, в которых каждый воин имел свою обязанность. Работа закипела. Спустя время лагерь преобразился, повсюду горели костры, в котелках варилась нехитрая походная пища. Воины оживились, обстановка была для них привычная, можно сказать, почти домашняя. Выходцы из Украины по духу своему были гайдамаками. Жизнь под открытым небом их нисколько не обременяла.
Василий Фёдорович чуть больше тридцати лет отроду, но уже казак со стажем пребывал в звании старшего урядника. Походы для него были делом привычным. В далёкой кубанской станице его ждала семья – пятеро деток и верная спутница жизни Мария. Мысли снова устремились под чаканную крышу турлучной хаты в уютный семейный круг…
«Старшенькому Феденьке одиннадцать, ещё пару лет, и он во многом сможет заменить меня по хозяйству», – размышлял Василий. «Помнится, летом он с младшеньким Жоркой коней в ночное гонял самостоятельно. Девчонки – тоже ощутимая помощь по дому, Варьке семь, а управляется со скотиной, как взрослая. Ну а Павел и Даша, конечно, ещё маленькие»…
Из состояния полудрёмы вывела команда есаула Гринько: «Привал окончен, собирайсь»! Как выше уже было сказано, казачки – народ мобильный, и через четверть часа отряд продолжил свой путь. Дальше тропа уходила от ущелья левее через перевал. Порой, подъём был настолько крутой, что приходилось спешиваться и идти рядом с конём. То и дело из-под копыт выворачивались булыжники и срывались вниз, угрожая зашибить кого-нибудь, идущего следом. Спуск был более пологим и отнял значительно меньше времени. Лес закончился, и отряд вышел на огромное горное плато, частично поросшее небольшим кустарником. Вдали на южном направлении поднимались струйки сизого дыма, по всей вероятности, от костров. Сотня остановилась, и всадники спешились. Степан Семёнович Гринько отдал команду вернуться в лес и рассредоточиться между деревьев. Дозорный с биноклем влез на раскидистый дуб. «Похоже, турецкий стан, – отрапортовал он, – есть вероятность, что они нас заметили, с их стороны виднелись блики стёкол, возможно, это был вражеский наблюдатель».
– Разбить лагерь и выставить дозор, – скомандовал Степан Семёнович. Срочно собрали командный состав для обсуждения сложившейся ситуации. – Судя по наблюдению дозорного, численность османов значительно превышает нашу, – докладывал хорунжий. Есаул скрутил цигарку «козья ножка», закурил и стал расхаживать взад – вперёд. – До сумерек осталось часа полтора, сегодня они уже атаковать нас не станут, поэтому предлагаю напасть на них ночью, – рассуждал он. – Есть другие предложения? Все молчали…
Так и решили: выступить ночью, был дан приказ «Отбой до полуночи и костры не разводить».
***
После ухода Василия в поход Мария полностью погрузилась в домашнюю рутину. Тяжела доля казачки, особенно, когда муж на войне, а на шее пятеро детей и большое хозяйство. Благо, хоть в помощниках было двое пленных турков, по очереди передаваемых из семьи в семью. Последнее, что убрали с полей – буряки (свёкла), их уложили в бурты и накрыли землёй. Стог сена возвышался за амбаром, в сарае, прикрытая слоем соломы, лежала куча кабаков (тыквы). Пшеница, просо, овёс, кукуруза и много всего другого, одним словом, запасов было впрок. Скотины тоже было много: коровы, бычки, свиньи, овцы и гуси. Две рабочие лошади, телега, плуг, борона. В общем, скучать было некогда, за всем нужен был уход. А вот сегодня с самого утра как-то тревожно: Василий не выходил у неё из головы, дела не ладились, всё валилось из рук вон. – Надо бы в воскресенье в церковь пойти, молебен Архистратигу Михаилу заказать, да сорокоуст о здравии. День подходил к концу.
Мария управлялась по хозяйству; подоила коров и начала переливать молоко в четверти.
– Мам, я налил пойло бычкам и закрыл сарай. Можно дотемна побегаю? – Федя, помоги Жоре с овцами и присмотрите за детворой, пока я управлюсь. Набегаться ещё успеешь.
Отрок нехотя вышел во двор, там младший его братишка с палкой в руках гонялся за глупыми и упрямыми существами, а те, явно, не хотели идти в загон. Ухватив черенок от сломанной лопаты, Фёдор выместил всю свою обиду на животных, которые тут же решили не упрямиться. Затем он и Жора взяли девчонок и малого Павлушу за руки, побрели в хату.
В помещении пахло свежей выбеленной доливкой (земляной пол), пару раз в неделю его обновляли составом из глины и коровьего навоза. Ребята налили в ушат воды, омыли малышей и усадили на лавку за дощатый стол. Тут и мать подоспела, поставила крынку с молоком на стол, – Федя, порежь хлеб, а я схожу к печи, принесу горшок с картошкой и наберу капусты в кадушке.
После ужина, уставшая за день женщина уложила детей спать, а сама, затеплив лампаду в «Красном углу» пред иконами, упав на колени, погрузилась в молитву. Молитвы и слёзы изливались пред Господом, Богородицей и их святыми угодниками. За мужа Василия, за детишек, за многострадальную Русь и за Кубань матушку. За обижающих и ненавидящих нас и за мир во всём мире. Глубоко за полночь она тяжёлой поступью добралась к кровати, прилегла и забылась в глубоком сне.
***
В полночь все были в боевой готовности, в лагере противника наблюдалось большое количество костров. – Одно из двух: либо, они нас не заметили, либо, у них своя стратегия, – пробормотал себе под нос есаул. Затем, громко объявил свою тактику: – Локтей на триста вперед пойдёт пеший разведчик, остальные поведут коней под узду. Подойдя, как можно ближе к рубежам противника, он даст нам сигнал, оседлав коней и шашки наголо, идём в атаку. – Всем всё ясно? – ответа не последовало. – Ну, с Богом.