Страница 11 из 35
– Прости, Луи. – шевалье наполнил бокалы вином и легонько кивнул приятелям – Но от девчонки придётся избавиться. Я не хочу жениться на девке, выросшей в хлеву, ты, Луи – он коротко взглянул на маркиза – не желаешь иметь сестру-бастарда, а ты, д, Алье – терять двух таких замечательных собутыльников. Твоя вина в том, мой друг! Ведь это ты, шельмец, приволок ту распутную девку и приказал ей раздобыть смазливую подружку, да ещё и невинную!
– Ты же сам хотел окропить свой меч в девственной крови. – небрежно пожал плечами упомянутый шевалье, не желая принимать упрёки в свой адрес. Подкрутив куцые усики, добавил – Вот я и расстарался. Кто ж знал, что так нескладно получится!
И троица, изрядно одурманенных выпивкой негодяев, принялась составлять великий План. Они решили во чтобы то ни стало, избавиться от девицы, которая своим присутствием компрометировала их и доставляла ужасное беспокойство.
– Меня волнует твой отец, Луи – обратился виконт де Броэ к молодому наследнику – У герцога обострённое чутьё на всяческие заговоры, комплоты и прочие несуразицы. Не зря его величество так полагается на его опыт и авторитет.
– Отец отъехал в Блуп, там зреют какие-то неурядицы – толи голодный бунт, толи просто – дурость. У него назначена встреча с капитаном отряда «Чёрные птицы». Он намеревается призвать Птиц под свои знамёна.
– Капитан Кожаное лицо? – хмыкнул захмелевший шевалье – Таинственный уродец, всегда сражающийся на стороне победителей?
– Ему везёт. – виконт лениво отставил в сторону полупустой стакан с вином – Воспользуемся же благоприятным моментом и поступим, господа, мы следующим образом…
Юный маркиз, глаза которого порозовели от крепкого спиртного и шевалье, в крови которого плескалась изрядная доля алкоголя, склонили головы к де Броэ и принялись слушать виконта с удвоенным вниманием.
Выслушав предложение приятеля, молодые люди, синхронно кивнули – сойдет.
– Есть одна маленькая заковырка – предостерег виконта шевалье – Некий де Перье.. Кажется – он взглянул на юного маркиза – доверенное лицо твоего отца.
– Мерзкий тип! – блондинистый юнец поднёс к носу батистовый платочек, обильно украшенный банбонскими кружевами и тонкой вышивкой – Стыдно, господа! Как стыдно дворянину выполнять грязную работу ищейки – выслеживать, вынюхивать и доносить.
– Кто-то должен же этим заниматься? – смешком ответил де Броэ, наполняя очередной бокал выдержанным вином – Почему не Перье? Это же ему пожаловали дворянство за какие-то там заслуги?
– Ему пожаловали титул барона – фыркнул юный Людовик – И крохотный замок, на краю обитаемого мира.
– Тёмная, тёмная лошадка, господа! – согласился шевалье, что-то высматривавший в запылённом окошке – Но Перье нам не помеха. Смотрите, господа – он как раз покидает наше общество, а вместе с ним и его шпионы.
Дворяне дружно бросились к окну и, отталкивая друг друга локтями, принялись наблюдать за тем, как невзрачный господин, сидящий верхом на смирной лошадке, отправляется в путь дорогу, выезжая из ворот постоялого двора.
– Вот и славно. – воодушевлённый отъездом самого опасного человека среди людей своего отца, маркиз, с очень довольным видом потирал ладони – Всё складывается весьма удачно! Устроим маленькую катастрофу в этом клоповнике!
И азартные дворяне, твёрдо вознамерившиеся позабавиться, подняв полные стаканы за успех своего предприятия, немедленно приступили к выполнению задуманного.
Велико же было удивление хозяина постоялого двора «Дом у дороги», когда слуги в приметных ливреях, незадолго до этого утащившие вещи своих господ наверх, в свободные комнаты, от чего-то, поспешно и суетливо, вынесли их обратно и куда-то уволокли.
Сами же господа, таинственно хихикая, спустились вниз и уселись за один из свободных столов, потребовав для себя вина и закуски.
Уважаемый господин Бедручьо, возрадовавшись тому, что щедрые постояльцы, вроде бы и не собираются никуда сбегать из его прекрасного заведения на ночь глядя, продублировал распоряжение блистательных господ и лично проконтролировал подачу, затребованных ими блюд и изысканных вин. Все-таки, его постоялый двор почтил своим вниманием наследник самого герцога! Птичка высокого полёта, не чета всяким там купчишкам и худородным дворянчикам, имеющим в кошеле жалкую пару серебрушек.
Елена благополучно дрыхла, наслаждаясь непривычным теплом, мягкой постелью и свежим воздухом из слегка приоткрытого окошка.
Сон её был крепок и спокоен. Какое-то время.
Девушка чувствовала себя в полной безопасности, наверное, впервые в жизни – никто не будил её громким криком, не попрекал куском хлеба и не гнал на поле заниматься тяжёлым трудом.
Но сон её оказался нарушен сразу же после полуночи.
Какой-то дискомфорт она испытала вскоре после того, как закончившийся сон, странный и невразумительный, заставил её, всё ещё пребывающую в полудрёме, перевернуться на другой бок и, укутавшись тёплым одеялом, вновь попытаться вернуться в красочный мир сновидений.
Неприятный запах щекотал ноздри. Резкий и въедливый, он забивался в нос, ужасно раздражая. От него першило в горле и слезилось в глазах.
Елена, проснувшись, вскочила с постели резко, рывком, почувствовав, что её жизни угрожает нешуточная опасность.
Девушка громко закричала – из-под дверей явственно тянуло гарью.
– Горим? – озадачилась Елена, с тревогой вглядываясь в темноту за окном – Горим! Пора звонить 01!
Паника охватила всё её существо – пожаров она боялась до холодного пота!
Когда-то, в Больших Гульках, по соседству с бедным домиком вдовы, загорелась изба – то ли, сама по себе, то ли из небрежения хозяев, но пожар вышел знатный, страшный и смертоносный. Нет, сами хозяева – средних лет супружеская пара, успели выскочить из избы, да пожитки вынести почти все, но вот старики-родители мужа, да его малолетний сын от первой жены, погибли, задохнувшись в дыму. Досужие кумушки болтали о том, что не ладила молодая жена со свекровью, на и нахлебнику была не очень-то рада. Зачем ей, молодой и красивой, чужой ребёнок? Муж-то ей достался вдовым, да пожилым, того и гляди – представится вскорости.
Злые бабьи языки не пожалели молодку, но она от всего отрекалась – мол, глядите, люди добрые – я, сама пострадавшая – и гордо демонстрировала обгоревшие в огне кончики волос, да закопчённые нижние юбки.
Дело заглохло, да и не до разбирательств было несчастному мужику, потерявшему в одночасье и стариков-родителей, и ребёнка. Пережил он их ненадолго, померев через некоторое время, а вдова осталась единственной владелицей большого, хоть и слегка продымлённого, но каменного, дома с садом, виноградником и доходной лавкой.
С ужасом наблюдала Елена за тем, как тёмный дым вползает в её крохотную комнатушку. Дым казался ей живым существом, призванный неведомыми врагами для того, чтобы погубить именно её, несчастную сироту, лишь слегка вкусившую прелестей более лучшей и светлой жизни.
– Мама дорогая! – заметалась по комнате Елена – Пожарной машины в сельской глухомани днём с огнём не сыскать. Хотя.. – она в отчаянье заломила руки – Огня здесь, как раз-таки и хватает!
За окном, наконец-то, зазвучали голоса, полные паники.
Кричали – пожар! Спасайтесь, люди добрые! Горим!
Кто-то поминал Аму, кто-то – Апу, кто-то, кого-то куда-то посылал, кто-то, наоборот, истошным голосом созывал родных и близких.
Шум. Суета. Бестолковая беготня и потеря драгоценного времени!
Но про Елену так никто и не вспомнил!
Да и кому до неё какое дело? Герцогу? Толстяку целителю? Хмурым гвардейцам или тому безопаснику с неприметным лицом?
– Нет – решила Елена, кусая губы – Спасение угорающих – дело рук самих угорающих!
Девушка бросилась к дверям, прямо так, как была – в просторной ночной рубахе, в колпаке, с распущенными волосами и босиком.
Она ткнулась в двери, откинула щеколду и принялась биться о шершавые доски, точно крупная летучая мышь о стекло и таким же нулевым результатом. Двери не поддавались. Что-то держало их снаружи, не оставляя несчастной девчонке шансов на спасение.